Анна Китаева - Одержимые Зоной

— Успеваем, Мышонок! Но еле-еле, впритирку.

Девушка молча кивнула.

Наверное, они единственные находились сейчас под открытым небом. После грандиозной грозы — и перед выбросом, который тоже обещал быть сильным. Даже обычного по ночам воя слепых собак не было слышно, Зона словно затаилась. Только голос в ушах Каймана уже почти кричал.

Они издалека увидели фигуру дяди Миши в неизменном ватнике. Проводник беспокойно топтался на месте. Сталкер обрадовался ему так, как не радовался ещё никогда.

— Ну вы, блин горелый, заставили меня поволноваться!

Дядя Миша обменялся рукопожатием с Кайманом, ловко подставил небритую щёку под Мышкин поцелуй.

— Сейчас как въегорит! Мало не покажется. Давайте, быстро, быстро!

Проводник подхватил девушку под локоток, развернулся, шагнул — и они исчезли. Оставшись один, сталкер сдвинул на лоб прибор ночного видения и посмотрел в небо. Там на глазах вспухал и грозил вот-вот прорваться багровый волдырь. Полыхнула малиновая зарница, вслед ей — другая. Кайман почувствовал во рту металлический привкус. Аномальные силы Зоны рвались на свободу. Когда-нибудь они вырвутся окончательно, и Зона распространится на весь мир. Вот о чём кричал чужой голос. Выживут только те, кто уже привык к Зоне. Освоился. Принял её. Был отмечен Зоной как свой.

Дядя Миша вернулся за Кайманом и обнаружил, что сталкер сжимает пальцами виски.

— Эй, Генка, ты чего? — обеспокоился проводник. — А ну, пошли давай, щас водки выпьем, и всё пройдёт.

Он ухватил Каймана за руку, проделал свой фирменный танцевальный разворот. Сталкер на миг потерял земное притяжение, как при взлете самолёта, и обнаружил себя в помещении без окон. Дядя Миша доставил их прямо в подвал дома, где хозяева и гости хуторка обычно пережидали выбросы.

Здесь было душно, тепло и безопасно. На тюфяке, расстеленном прямо на полу, лежала Мышка. Девушка не сняла комбинезона, только капюшон стянула с головы. Она улыбнулась сталкеру, и он с облегчением улыбнулся в ответ.

Успели. Ух, плешь его побери! Добрались. Вернулись.

Кайману вдруг показалось, что всё будет хорошо. Но он не стал обманываться. Пока они в Зоне, может случиться что угодно. Здесь ничего нельзя предсказать наперёд — это единственное, что он знал.

Сначала хотелось просто лежать и больше ничего. Лежать — это само по себе было счастьем. Наверное, никогда в своей жизни Мышка так не уставала. Бессонная ночь в пути, короткий отдых, затем странствия по подвалам ремзавода, схватка с бюрером, место гибели родителей… и долгий, выматывающий путь до хуторка дяди Миши.

Все эти стимуляторы в таблетках, уколах и энергетических напитках не убирали усталость, а словно отодвигали сознание Мышки от её измученного тела, так что под конец девушке стало казаться, что по Зоне идёт не она, а какой-то биоробот.

К чертям собачьим такие радости, если честно.

Но когда она повалилась на тюфяк, расстеленный прямо на полу подвала, и стянула с головы осточертевший капюшон, и расстегнула ворот, и прочувствовала каждой клеточкой тела, что больше никуда не надо идти… О-о! Это был миг запредельного блаженства.

Потом проводник доставил замученного Каймана, и Мышка совсем было решила, что можно расслабиться и поспать.

Не тут-то было!

— Мышонок! Не спи, нельзя. Поднимайся, выпей вот это.

Сталкер тыкал ей прямо в лицо большую жестяную кружку с каким-то дымящимся варевом. Девушка сдуру вдохнула пар и закашлялась. Похоже было на отвар из носков — хорошо выдержанных на ногах в течение нескольких суток похода. Её собственные носки, надо полагать, прямо сейчас примерно так и пахнут. И что, вот это ей предлагают пить?!

— Ни за что, — твёрдо сказала Мышка. — Хватит надо мной издеваться. Дайте умереть спокойно.

— Глупая! Это травяной сбор. Снимет отходняк после стимуляторов.

Оттеснив Каймана, над Мышкой навис хозяин хуторка.

— Загонял он тебя, деточка? А ты по шеям его, по шеям! Но отраву… тьфу, отвару!, выпить придётся. Я верно говорю, от него попускает.

Девушка сдалась.

— Давайте отраву.

Варево оправдало её худшие ожидания. Вкус оказался под стать запаху, так у что у неё даже челюсти свело от отвратительной горечи и привкуса пыльной тряпки. Мышка закашлялась так, что из глаз полились слёзы.

— И где вы эти травы собирали? — мрачно спросила она, отдышавшись.

— А где придётся, милая, — небрежно махнул рукой проводник. — Я как увижу, что слепая собака траву жрёт, так и примечаю — полезная, значит.

— Хватит врать, дядя Миша, — буркнул Кайман. И пояснил девушке: — Всё тут растёт, у него на огороде. Иссоп, кинза, ещё какая-то дрянь, но вполне съедобная, её даже в кулинарии пользуют. Ну разве что радиоактивная немножко…

— Да вы оба надо мной издеваетесь! — рассердилась Мышка.

Она приподнялась было и даже возмущённо стукнула кулаком по полу. И тут её накрыло приступом. Девушка скрутилась жгутом, невыносимо болело в правом боку, все мышцы горели огнём, голова разваливалась на части, тошнило… Ох.

— Потерпи, милая, потерпи, — уговаривал её дядя Миша.

А Кайман куда делся, интересно знать? Мышка скосила глаза. Кайман валялся рядом на тюфячке и, судя по всему, отдавал концы. Ага, очень хорошо — значит, вместе помрём…

Часа два Мышке было плохо, очень плохо и ещё хуже. А потом внезапно полегчало. Тут-то она и заснула. И только проваливаясь в сон, вспомнила, что наверху всё это время бушует выброс.

Сны были тяжёлыми, горячечными. Она куда-то бежала, выбивалась из сил, тело отказывалось слушаться, а надо было бежать дальше, а она словно застывала в липком меду, в янтаре, в загустевшем киселе вместо воздуха — как там, в подвале, когда чужая сила вырвала у неё из рук винтовку и отняла способность двигаться… Но Мышка преодолевала сопротивление, она шевелила ногами — только очень, очень медленно, и с ужасом понимала, что к ней огромными прыжками мчится химера, и не убежать, не скрыться, а оружия нет…

Когда девушка наконец вырвалась из липкого сна, то постаралась сразу же всё забыть. Жаль, что в подвале нет окон. Говорят, и она верила, что если проснуться и посмотреть в окно, то сон забудется.

В подвале не было не только окон. С просыпа Мышке первым делом понадобилось на горшок. Она направилась к двери, но проводник её остановил.

— Куда?

Мышка объяснила.

Дядя Миша покачал головой.

— Выброс ещё не кончился. Фигачит и фигачит, прямо страшное дело в этот раз. Хорошо, что вы сюда успели, потому что если бы не успели бы — эх, пришлось бы мне за упокой за ваш пить. А так, видишь, пью за здравие!

Проводник поднёс ко рту кружку и сделал глоток. Дядя Миша сидел в дряхлом кресле, початая бутылка водки стояла рядом с ним на полу. Ещё одна, пустая, валялась неподалёку, и было совершенно понятно, как именно он провёл эту ночь.