Иар Эльтеррус - Ночь черных звезд

Парвиус оказался прав. Все попытки запустить хоть мезонные, хоть гиперпространственные двигатели ничего не дали. Посвященный молча смотрел на белые лица братьев и сестер, на их наполненные страхом глаза, и не знал, что им сказать. Флот попался в ловушку Ордена. Да что флот! Он, лично, сунулся в эту ловушку, как последний идиот. И что теперь? Как выбираться, если никто из них больше не может дотянуться до Белой Грани?!

Ужас положения начал постепенно доходить до него, и Нойвему стало еще хуже. Через Грань корабли не переместить, двигатели не работают, а запасы воды, воздуха, энергии и продовольствия на флоте не так уж велики. Скорее всего, их ждет медленная смерть от удушья. Нойвему придется смотреть на смерть тех, кто доверился ему…

— Дайте общую связь по флоту, — глухо сказал он.

Связь, слава Единому, работала. Дождавшись кивка Парвиуса, посвященный заговорил:

— Братья и сестры! Враг поймал нас в ловушку. Мы потеряли возможность входить в Грань и перемещать флот. Двигатели в нерабочем состоянии, кроме примитивных ракетных, при использовании которых мы будем добираться до ближайшей планетной системы больше тридцати лет. У нас нет запасов на такое время. Я не вижу выхода. Если у кого-либо есть идеи, прошу сообщить.

Он тяжело опустился в кресло и умолк. Со дна души медленно поднималось опустошающее чувство безнадежности. Также Нойвем боялся, что на флоте может подняться паника.

— Мы, в отличие от вас, редко убиваем даже врагов, — заставил его резко поднять голову чей-то незнакомый мелодичный голос.

Стена рубки напротив превратилась в голоэкран, на котором Нойвем увидел лицо очень странного человека с большими миндалевидными глазами и острыми ушами. И почему-то в этот момент ему стало немного легче.

— Скоро сюда придут наши боевые станции, загруженные всеми необходимыми припасами, и отбуксируют ваш флот к ближайшей звездной системе. Там есть две пригодные для жизни планеты. Мы не считаем вас врагами, почти каждый из вас мог бы войти в Орден по своим душевным качествам. Вас просто обманули. Впрочем, вы мне сейчас не поверите, потому не буду об этом. Это сообщение передается на все корабли вашего флота.

— Душевным качествам?.. — растерянно переспросил Нойвем. — Что вы имеете в виду?

— То и имею, — усмехнулся аарн. — Понимаете, в наш Орден берут только тех, кто чище душой, чем окружающие. Грубо говоря, именно таких, какие в вашей вселенной попадали в Братство. Но, повторяю, в отличие от Братства, Орден понимает, что насильственное очищение ни к чему хорошему не приведет. Не выстроить доброго мира на чужой боли и горе. Тот, кого вы называете Единым, а я — Создателем, спросит с каждого, и спросит за все. Я не представляю, что вам понадобится сделать для того, чтобы искупить вашу вину.

— Мы выполняли Его волю! — загорелись гневом глаза Нойвема.

— О, нет. Не Его, а вашего "Великого", — последнее слово аарн произнес с гадливостью. — Он узурпировал право говорить от имени Единого, а вы ему поверили. Мне жаль вас. Сейчас вы не понимаете, но когда-нибудь поймете, что натворили.

— Возможно, — не стал спорить посвященный. — Но я думаю, что это вы не понимаете.

— Мы уже наступали на эти грабли. И знаем, что насилием можно добиться лишь краткосрочных целей, не более того. Общественное бессознательное насилием не изменить. Кстати, прошу извинить, я не представился. Мое имя — Тариэль, я принадлежу к расе эльфов, которых в вашей вселенной никогда не было. Нас очень мало, большая часть нашего народа ушла к Единому, в Сферы Творения, не умерев, а перейдя в иное состояние, внетелесное. Вполне возможно, что вскоре их примеру последую и я. Я, все что должен был, в этом мире уже сделал.

— Но ведь именно этого мы и добивались! — выдохнул Нойвем. — Мы очищали миры от грязи!

— Забывая о том, что грязь — это живые люди, которым больно, — с грустной улыбкой сказал эльф. — Поймите, убив не готового принять истину человека, вы не измените его душу! Вы его просто убьете, заставив родиться в другом месте и заново проходить то, что он уже прошел. Вы всего лишь удлинните и утяжелите его путь к Единому.

От этих слов посвященному вдруг стало не по себе. В них была какая-то правота, пусть противоречащая его взглядам, но была. Нойвем не знал, что не смог бы даже задуматься ни о чем таком, если бы по-прежнему мог войти в Белую Грань. Сила, контролирующая Братство, просто не позволила бы ему сделать это, а сейчас она была далеко и не могла помешать. И он задумался.

Ведь, действительно, населявшие очищенные Братством планеты люди уже не смогут понять основополагающих истин, не смогут просто потому, что мертвы. Да, эти планеты планировалось заселить верными, со временем. Но сейчас этот аргумент почему-то уже не казался Нойвему правильным. Ведь смерть такого числа людей оставляет след. Почему очистка от грязи, всего лишь очистка, так часто приводила к гибели населения планеты? Он впервые за много лет задавал себе этот вопрос, и не мог найти ответа. Что же это получается, чистота — это смерть разума? Выходит, так. Миры после их воздействия становились чистыми, но мертвыми. И теперь Нойвем уже не знал, правы ли они были, поступая так.

— Мы хотели добиться общего блага… — несколько неуверенно выдавил он.

— Забыли, куда устлан путь благими намерениями? — пристально посмотрел на него Тариэль. — Самые страшные преступления чаще всего вершиться именно с благими намерениями…

Нойвем нахмурился и склонил голову. Ему очень не хотелось думать о сказанном эльфом, но не думать он не мог. И удивлялся, почему за все прошедшие годы ни о чем подобном не задумывался, ни разу не засомневался. А ведь до вступления в Братство всегда был скептиком, да ученый и не мог не быть таковым. Вывод следовал один: что-то мешало ему задумываться, что-то воздействовало на него. А как только он из-под этого воздействия вышел, то сомнения появились. Но тогда…

Посвященный поспешил оборвать пугающие его размышления. Слишком страшно осознавать, что дело, которому отдал жизнь, может оказаться не тем, что должно, а чем-то совершенно иным, что его просто обманули и использовали для своих целей.

— О, наши станции прибыли! — встрепенулся Тариэль. — Прошу приготовить корабли флота к буксировке.

Орбита крохотной планетки, имевшей при этом силу притяжения несколько выше стандартной, буквально кишела разномастными кораблями — от современных линкоров до древних орбитальных челноков с жидкостными двигателями. Экипажи этих кораблей большей частью уже спустились вниз и начали разбивать временные лагеря. Люди выбрали из двух пригодных планет ту, что была ближе к светилу, из-за хорошего климата — среднегодовая температура колебалась от плюс пятнадцати до плюс двадцати пяти стандартных градусов. Правда, сутки были короткими — всего лишь шесть часов. Ось наклона почти вертикальна. Год длился шестьдесят дней. Космогония этой вселенной вызывала удивление. Игрушечные звезды и планеты, но при этом вполне живые.