Павел Корнев - Там, где тепло

— Понял.

— Тогда идем, раз понял.

Мы вышли на улицу и сразу погрузились в кузов вездехода. Уже сидевший там Игорь Фомин отрешенно смотрел куда-то себе под ноги, а вот нахмурившуюся Марину явно угнетали тяжкие раздумья.

— Какую думу думаешь? — Усевшись рядом с девушкой, я вцепился в драгоценный чемоданчик.

— Как жить дальше, какую еще?

— Да ладно, если Селин выгонит, ко мне помощницей пойдешь.

— А как же деловая этика? — оценила шутку рыжая. — Разве можно ухаживать за подчиненной?

— Ты же не подашь на меня в суд за сексуальные домогательства?

— А они будут?

— Даже не сомневайся!

— Только попробуй!

Тут в кузов затащили носилки с пиромантом, и рывком тронувшийся с места вездеход выехал на дорогу. Левой рукой я вцепился в лавку, правой — прижал к себе чемоданчик. И пусть первая бласт-бомба исправно накачивала пространство магической энергией, с запасной шайтан-машинкой было гораздо спокойней.

— Евгений, — толкнула меня в бок Марина, — ты в порядке?

— Ага, — соврал я и неожиданно даже для себя самого продекламировал: — «Увозя кусочек юга, возвращаюсь я домой. Юг засел, падлюка, глухо, то — осколок разрывной…»

— Да ты у нас еще и поэт?

— Нет, это Лоцман. Просто под настроение пришлось.

— У тебя ведь неприятности в Форте? — прижалась ко мне рыжая, когда нас особенно сильно тряхнуло на повороте. — Как же ты теперь?

— Да, ерунда. Все решаемо.

Как ни странно, после этих слов мне стало немного легче, и будущее перестало представляться исключительно в мрачных тонах.

Нуда, у меня проблемы. Большие проблемы, серьезные. Даже убить могут.

Но куда деваться-то? Поживу первое время у Гадеса, в крайнем случае, на промзону переберусь. Приютят на заводе, никуда не денутся.

Будет сложно — это понятно. Но кому сейчас легко? Руки-ноги есть, голова соображает. Выкручусь. Не впервой.

Тут вездеход, несколько раз дернувшись, остановился, и мы начали выбираться из кузова. Забрав у прикативших на втором транспорте бойцов изъятое оружие, я закинул на плечо ремень винтовки и убрал чемоданчик с бласт-бомбой в выпрошенный рюкзак камуфляжной расцветки. Немного подумал и туда же сунул револьвер. А то в кармане дубленки он ни к селу ни к городу. Ну вот, другое дело!

В этот момент один из бойцов откинул задний борт вездехода, помог напарнику переложить пироманта на волокуши и спросил у кондуктора:

— Куда теперь?

— Пока по дороге, — шмыгнул носом Игорь. — Вы с нами?

— Приказали к окну доставить.

Первый сопровождающий выдвинулся проверить дорогу, его напарники потащили пироманта, а мы зашагали вслед за ними уже налегке. Изредка проглядывавшее меж макушек высоченных сосен небо мелькало светлым пятном, но в лесу сгустились тени, и идти приходилось едва ли не в полной темноте.

Вскоре превратившаяся в узенькую тропинку дорога вывела нас к поляне, посреди которой темнели заброшенные здания, и стало немного светлей. А когда несколько коровников, двухэтажная коробка мастерской с притулившимся к ней сбоку гаражом и прочие заметенные снегом руины остались позади, Игорь Фомин шумно потянул носом воздух.

— Чуешь? — повернулся он ко мне.

— Не-а, — сознался я. — Ясновидение не восстановилось пока.

— Тянет уже, — пояснил кондуктор. — Окно раньше открылось. Не меньше часа уже стоит.

— Мы не опоздаем? — забеспокоилась Марина.

— Нет, — успокоил ее Игорь. — Этот переход хоть и нестабильный, но до утра точно продержится.

— Долго идти еще? — тяжело отдуваясь, спросил я.

— С полкилометра, а может, и меньше. Пробиравшийся по глубокому снегу боец во главе отряда двинулся в обход поваленной сосны, и тут сгустившийся под деревьями мрак разорвали яркие всполохи дульных вспышек. А потом меня подкинуло в воздух и зашвырнуло куда-то… куда-то во тьму. Если не дальше…

Очнулся традиционно в снегу. И это показалось хорошим знаком — и в аду, и в раю снег вряд ли присутствует. А значит, живу. Значит, еще потрепыхаюсь.

Наверное.

Кое-как перевернувшись на бок, я стянул меховушку и прикоснулся к саднившему лбу. Глянул на пальцы и поморщился. Кровь.

И не только на лице. Вся дубленка в бурых пятнах. Но это уже чужая. У меня, судя по ощущениям, только лоб поцарапан, больше ничего особо не болит.

Ключевое слово — «особо». Так-то всего ломает будь здоров, но это ерунда, свыкся за последние дни уже.

Убедившись, что рюкзак с драгоценным чемоданчиком никуда не делся, я начал выбираться из густых зарослей теснившихся друг к другу молоденьких елочек и насторожился, заслышав частые хлопки. Стреляют. И хорошо так стреляют — не одиночными, очередями. Патронов не жалеют.

Кто это, интересно?

Впрочем, неважно. Надо валить отсюда. А там разберусь.

Продравшись через колючие еловые лапы, я оглядел забрызганный темными пятнами снег, приметил изуродованное взрывом тело одного из сопровождавших нас бойцов и поспешил отвернуться. Теперь понятно, в чьей крови моя дубленка перепачкана.

Да уж, реально повезло, что в подлеске целым и относительно невредимым приземлился, а не прямой дорогой на небеса отправился.

Еще один парень в маскхалате обнаружился немного дальше, этого просто нашпиговали пулями. И больше никого. Остальным удалось оторваться? Или их захватили?

Кто-то ведь именно нас тут поджидал. Вычислил наиболее вероятный маршрут движения к окну, заложил заряд и устроил бойню.

Кто-то? Или охранка Северореченска?

Вытащив из-под мертвеца АКМ, я еще раз обошел место перестрелки, углядел терявшуюся меж деревьев цепочку кровавых отметин и решил, что кому-то из наших все же удалось уйти. А вот после, судя по следам, на месте перестрелки побывала еще куча народу. Одни пришли от окна, другие двигались вслед за нами.

Первые — это нападавшие. А кто вторые? Неужели Лед решил подстраховаться и на всякий случай отправил следом группу поддержки?

Что ж, скорее всего, так оно и было. По крайней мере, это объясняет, почему никто не удосужился вытащить меня из ельника. Просто было не до того.

Я вытер с лица испарину и закусил губу. С ситуацией вроде разобрался, но остается вопрос: что делать дальше? Ждать или идти?

По идее, здесь ловить больше нечего, но звуки стрельбы именно со стороны окна доносятся. А значит, риск нарваться на шальную пулю возрастает там многократно.

И как быть?

Тихонько выругавшись себе под нос, я сдвинул предохранитель и передернул затвор. А потом зашагал меж деревьев, внимательно поглядывая не только на теснившиеся под высоченными соснами елки, но и себе под ноги. И не зря — вскоре на глаза попался истоптанный сугроб, испещренный вдобавок слегка подтаявшими по краям дырками. Я запустил в снег руку и сразу выудил парочку длинных гильз.