Сергей Павловский - Коготь химеры

Лаз в логово был достаточно широк и высок, чтобы пройти в него, низко склонившись. Что Док и сделал. Странно, но внутри логово было подсвечено мягким зеленоватым сиянием. Док огляделся и понял, что странное сияние исходит от сваленных в углу древесных гнилушек. В целом же жилище твари можно было смело назвать благопристойным. Просторное, с гладкими стенами, сводами и утоптанным земляным полом. Идеально чистое. Даже воздух свеж и приятен — никаких миазмов. «Только паркета не хватает», — отметил Док, к которому вдруг вернулось врожденное чувство юмора.

Он без церемоний занял место в дальнем углу логова, просто рухнув безвольным мешком на пол. Опустил веки на мгновение и тотчас их поднял. Трехметровое тело грациозно скользнуло внутрь пещеры, непринужденно улеглось в противоположном углу и обратилось в зеленоватое облако с двумя желтыми пятнами. Док не почувствовал никакого пси-воздействия, но в то же время у него появилось ощущение, будто легкий ветерок пригладил волосы и проник под черепную коробку эфемерной волной.

— Отвали. Я устал, я очень хочу спать. — Док вяло отмахнулся и снова смежил веки.

Формально он был прав. А по существу — свинство. Не стоило затевать ссору с Барменом. Бармен — хороший хозяин, хороший бизнесмен, хороший (в прошлом) сталкер. Двинутый, в конце концов, как и все они, сталкеры, и бывшие, и нынешние. Да! С одной стороны — эксплуатировал жестко, но не нещадно. С другой — давал кров, пищу, боеприпасы. К Доку же вообще, как и все сталкеры, относился уважительно. Почтительно, можно сказать. А все водка. Проклятая водка.

Развлечений в Зоне немного. В карты перекинуться, нажраться до изумления, ну и подраться, чтобы потом распить мировую. Карты Док не одобрял, драться с ним желающих не находилось — крайне рискованное занятие. Вот и напился. Добро бы, просто напился и тихо заснул на сетчатой коечке в прибарном «отеле» «Мечта сталкера». Нет! Полез с правдой к самому хозяину. Законы в Зоне хоть и не писаны, но существуют и работают эффективно — не то что во Внешнем Мире. Док нарушил один из главных законов Зоны — Закон гостеприимства.

Тогда их разделяло два метра. С одной стороны — Бармен и его телохранители, Седой и Носорог. С другой — он, Док. Седой и Носорог в бронекостюмах и с пистолетами. У Носорога — «дезерт игл», у Седого — старый добрый «стечкин». Но без шлемов — и это их слабое место. У Дока бронекостюм — суперкачественный, новейшей разработки американских «яйцеголовых». И голые руки — АКМ и вакидзаси, как полагается, сдал на входе в бар. Силы, казалось бы, совершенно неравные. Но так только казалось. Два метра — идеальная дистанция для рукопашной атаки. Трое с одной стороны хорошо знали: за долю секунды, пока палец дожмет спусковой крючок, Док успеет нанести как минимум два уракена или сете [3] . Блокируй, не блокируй, а ладонь или кулак Дока непременно долетят до сонной артерии и порвут ее в ошметки. Кто останется третьим уцелевшим — вопрос открытый. Да и уцелеет ли?

Зона всем причастным к ней дает точные, короткие, но емкие характеристики. Вот Док, например. Стреляет отлично, но отнюдь не блестяще. Проводник хороший, но далеко не идеальный — аномалии чувствует плохо, ориентируется в основном на ПДА. Не очень удачлив — артефактов приносит немного и не таких уж редких. Хирург замечательный. Многие сталкеры обязаны ему жизнью. Хотя до уровня Болотного Доктора не дотягивает. А в рукопашном бою Доку нет равных. Тут он царь и бог.

Драться Док научился в Чечне. Сидели они тогда втроем: капитан Сиротин, прапорщик Омельчук и он, молодой доктор-хирург Отдельного медицинского отряда. Капитан Сиротин, командир особой группы спецназа ГРУ, изрядно перетрусил накануне. В свободное от работы время он расхаживал по расположению части в майке-тельняшке, трусах и открытых легких тапочках. Вот и укусил капитана за ногу местный паучок — Док не знал его названия, но с последствиями сталкивался уже не впервые. Вначале на месте укуса развился отек ткани, который распространился во все стороны сантиметров на пять. Затем сформировался фурункул, сиречь нарыв, с гнойной пробкой в центре и классической сопутствующей воспалительной «пятеркой» — боль, отек, краснота, местное повышение температуры, нарушение функции органа. Работа для хирурга пустяковая — обезболить, одним тычком скальпеля вскрыть нарыв, выдавить гной и наложить антисептическую повязку. Дела на минуту-полторы. Но пациент отчаянно трусил (это Док читал в его глазах), а потому явился в сопровождении прапорщика Омельченко, заместителя и своего лучшего друга, прихватив с собой три бутылки водки.

Док споро и грамотно провел операцию, потом пришлось оприходовать водку. В то время Док мало пил — так, чисто символически. Сиротин и Омельчук пили пристрастно, со знанием дела, много и обстоятельно. На третьей бутылке, после брудершафта и братания, как и полагается за душевным разговором, офицеры немного завелись.

— Вот ты, Серега (так в далеком Миру звали Дока), чемпион Европы по дзюдо и серебряный призер чемпионата мира. Правильная информация?

Док молча кивнул. На то время мировые специалисты единодушно признавали, что через два-три года равных ему в его весовой категории не будет.

— А что такое твое сраное дзюдо? — Капитан с вызовом уставился на Дока. — Вид спорта, не более того, — не дожидаясь ответа, сам ответил Сиротин. — Как и бокс, тхеквондо, карате и все сраное искусство Шаолиня. Не-ет, в уличной драке против обожравшихся пивом пацанов оно, конечно, поможет! Наливай!

Биографические данные капитана Сиротина, как и всех служащих спецназа ГРУ были скрыты за семью замками и печатями. Знали только то, что капитан сам счел нужным сообщить, а именно: фамилию, имя и отчество, присвоенные ему в детдоме, куда он попал восьмимесячным ребенком-подкидышем. Сиротин Иван Иванович не был кадровым офицером, он закончил факультет иностранных языков МГУ и три года стажировался в Японии, где в основном изучал боевые искусства. Б армию нанялся по контракту. За высшее образование и специфические навыки сразу получил звание старшего лейтенанта, а особые заслуги перед российским отечеством позволили ему через полгода службы получить повышение и должность командира группы спецназа ГРУ типа «Альфа-1». Все!

Еще знали, что не существует такого предмета, будь то кусок мыла или ржавой железки, который капитан не сможет превратить в смертоносное оружие.

Сиротин махом опрокинул содержимое пластикового стаканчика в тонкогубый рот, скривился, утер рот рукой и неспешно прикурил сигарету.

— Так вот, продолжаю. Что ты, Серега, можешь противопоставить матерому бандиту? Ему же, падле, делать нехер. Он пять-шесть часов в день, а то и больше тренируется. Качается, жрет анаболики, дерется регулярно! У него нож, кастет, пистолет и депутатский иммунитет. Ну? А закаленному бойцу в бронежилете и бронешлеме ты что противопоставишь? Шаолинь? Хе-хе… Голой пяткой на шашку! Ты его даже за ворот не зацепишь, чтобы провести ваш сраный бросок. Юкка — ху… юкка. Срань!