Алексей Ивакин - На взлет идут штрафные батальоны. Со Второй Мировой – на Первую Галактическую

Первым, что сделал Штаб, избавившись от контроля Эйкуменского правителя (не полностью, разумеется, смешно даже предполагать, что он не будет знать обо всем происходящем!), это отдал распоряжение немедленно начать эвакуацию людей из всех мегаполисов и более-менее крупных городов Земли и Марса. Эвакуировать многочисленный персонал венерианских орбитальных заводов, научных и космографических станций было просто некуда.

Под эвакуацией подразумевалось вовсе не какое-то срежиссированное до секунды действо по организованному вывозу гражданских – угу, можно подумать, имелись другие! – из потенциально опасных районов, а рекомендация немедленно покинуть населенные пункты, имея при себе недельный запас провизии, и расположиться как можно дальше от них. Особенно указывалось на необходимость не разбивать больших палаточных городков или массовых стоянок, которые могли бы стать целями для атак противника. Конечно, и Лаптев, и Крупенников с особистом прекрасно понимали, что все их воззвания – не более чем самоуспокоение, привыкшие к размеренной и сытой жизни эйкуменцы просто не переступят через себя и в основной массе останутся в городах несмотря на угрожающую перспективу. Инерция сознания и взлелеянный столетиями сытой жизни врожденный, уже почти что генетический, пофигизм не позволят. Но… наверное, это было нужно прежде всего им самим. Они попытались , и никто не посмеет их упрекнуть. Сил и средств на эвакуацию людей у них просто нет. Да и времени тоже. Возможно, удастся защитить Землю, отбросить ящеров, найти новые ниточки к их хозяевам-создателям. Но спасти население Марса и Венеры? Вряд ли…

Меж тем начало прибывать оружие, как со складов стратегического резерва, так и из многочисленных мастерских, еще совсем недавно занимающихся ремонтом атмосферных летательных аппаратов, ныне же перепрофилированных дальновидным Крупенниковым на модернизацию гражданских флаеров и гравилетов – установку на них модулей огневой поддержки. Именно так, «огневой поддержки», поскольку воздушных баталий не предвиделось. Нет, офицеры штурмбата со всей ответственностью отнеслись к сообщениям разведчиков о наличии у врага атмосферных истребителей, явно пилотируемых людьми (именно тогда, еще не зная о предстоящем вторжении, комбат и отдал подтвержденный Автарком приказ начать в ускоренном темпе снаряжать гражданские флаеры оружейными модулями), но времени на расконсервацию аналогичных летательных аппаратов и, главное, обучение пилотов уже не оставалось. Да и никакое гипнообучение не поможет за считаные дни подготовить классного боевого пилота-перехватчика. А терять необученных пилотов, делая из них отличные мишени для вражеских асов? Как уже было на той войне? Нет уж, увольте.

Приходилось надеяться, что исход вторжения решится на поверхности планеты, а не в воздухе, где у врага оказалось бы явное преимущество. В какой-то момент все это здорово напомнило Виталию лето сорок первого, однако он немедленно отогнал явно упаднические мысли, даже не поделившись по своему обыкновению с Харченко, с которым не на шутку сдружился за последнее время.

А потом настал день высадки.

Как водится, неожиданно.

Почти так же неожиданно, как некогда настало в прошлом раннее утро двадцать второго июня одна тысяча девятьсот сорок первого года…

Наблюдатели сообщили, что вражеский транспортник, не обращая особого внимания на робкие попытки противодействия наспех переделанных в патрульные «корветы» бывших спасателей, вышел на геопереходную орбиту планеты, собираясь в самом скором времени перейти на низкую опорную и начать высадку.

Получив данные, Виталий лишь выматерился, бросившись было в коридор, но на полпути вспомнил, что все остальные офицеры Штаба получили сведения одновременно с ним. Подтверждая это, в отъехавшую в сторону дверь заглянул Харченко:

– Уже слышал?

– Угу.

– А трассовку предполагаемой высадки смотрел?

– Чего?! – подобного термина Крупенников не помнил. Впрочем, гипновнушение – такая штука, иногда вроде ровным счетом ничего и не помнишь, а чуть напряжешь память – и…

– Не мучайся, – криво ухмыльнулся Сергей. – Трассовка – это жаргон наших будугцан, означает рассчитанный компьютером курс посадочного средства при заходе…

– Да ладно, Серег, понял, – отмахнулся тот. – Ты ж не о том хотел сказать?

– Ага, не о том. Они не на нас идут, а вот сюда, – особист раскрыл индпланшет, показав пальцем на предполагаемый район высадки.

– Вятка?! – ахнул комбат, сверившись с выводимыми на экран данными. – А там-то им что нужно?!

– Если б мне знать, – мрачно пожал плечами Сергей. – Не знаю. Нестратегическое направление, ага. Судя по всему, они не собираются захватывать Нодессу, как, собственно, и ни один из других мегаполисов. Вот такие дела, комбат…

– Но… зачем?!

– Не знаю. Хоть и подозреваю, что от того, поймем ли мы ход их крокодильих мыслей, многое зависит… А возможно, что и всё…

– Ладно, давай пока наши стратегические измышления отложим. Что предполагаешь делать?

– Да что делать? Нужно срочно перебрасывать войска, вот что. Личный состав можем хоть прямо сейчас отправить, а вот техника… С техникой сложнее, только ведь разгрузились, сам понимаешь. Думаю, с день прокантуемся, как минимум. Так что, Виталь, даешь добро?

– На что? – не понял в первый миг Крупенников.

– На боевую тревогу и прочую транспортную вакханалию?

– Даю, – поразмыслив пару секунд, кивнул комбат. – Лаптев в курсе?

– Еще нет, но это второй вопрос. Разберусь. Сейчас главное сработать на опережение. Не успеем, конечно, но тем не менее. Глядишь, плюс-минус, и выйдет чего путного…

– Тогда давай, – Виталий легонько сжал предплечье верного товарища. – Командуй, если нужно, то и от моего имени.

– Даю, – серьезно ответил особист, кивая. – Погнали, стало быть…

«И было утро.

И стало утро ночью.

Черный дым покрыл мир. Огонь тек по улицам.

Старинные дома и храмы оплавлялись, словно свечи.

Наследники древних империй кричали, срывая с себя пылающие одежды.

Утренние звезды падали с неба и рассыпались на десятки смертоносных игл. И эти иглы втыкались в плоть земли. И выходила из этих игл Смерть. Равнодушная и жестокая. Безнадежная и последняя.

И шли они, подымаясь на холмы и спускаясь с них. Доспехи их были черными, а мечи поражали издалека.

И плакали люди. Слезы их были жгучи. Молитвы – истовы.

И услышал их Господь. И сказал им: «День Суда пришел, ибо долго терпел я! Зло вы творили, и зло вернулось к вам! Не Я Судия, а вы себе! Но милостив Я и долготерпелив!»

И пришли архангелы.

Доспехи их были сияющи.