Андрей Земляной - Воины Сарда

Военная карьера и карьера в специальных службах подойдут тем, кто склонен заплатить спокойной жизнью за дополнительный шанс. Тут можно подняться на три ступени, и если до службы вы были субгражданином, то подъем до гражданина второго класса это, реально, очень круто. Для этого выбора характерно все то, о чем мы сказали в части, посвященной корпорациям, но добавляются различные существа, которые захотят вас убить. А претендентов много, и выживает не самый обученный, а самый удачливый. Кроме того, нужно отметить, что в армии и флоте действуют те же клановые принципы, что в корпорациях и крупных компаниях, только все гораздо жестче, потому что если корпорация выбрасывает негодный материал на помойку, то армия просто убивает. Нет, разумеется, помойка существует и здесь, только она пострашнее цирка мутантов.

Ненамного более предпочтительным выглядит путь члена финансово-криминальной группировки. Шансов пробиться наверх еще меньше, а место, куда сваливаются неудачники, заставит ужаснуться даже бывалого армейца. Фактор удачи здесь высок максимально и уступает лишь карьере игрока в казино или на бирже, что, впрочем, одно и то же…

Есть, правда, еще совсем узенькая лазейка для тех, кто обладает роскошной внешностью, приятным голосом и хорошими манерами. Стать подстилкой для сильного и богатого, но конкуренция здесь превышает все мыслимые и немыслимые значения, а риск оказаться на обочине в виде надгробия самому себе тоже очень велик.

Других социальных лифтов в нашем государстве нет и не будет. Выбор невелик, риски огромны, и для тех, кто не желает разменивать жизнь на шанс, остается лишь одна дорога — на конвейер тех производств, где применение роботов нецелесообразно, или сразу на помойку. Там места хватит всем.

Несмотря на плотный график учебы, от обязанностей по управлению колонией его никто не мог освободить, так что приходилось изыскивать время за счет сна и активнее делегировать полномочия руководителям подразделений. Все это, как ни странно, привело не к увеличению, а к уменьшению управленческой неразберихи и стало еще одним уроком для Гарта.

В одну из ночей, когда Гарт просматривал планы учебных занятий, в кабинет просунулась чуть сонная мордашка Ламы.

— Командир. Тут док рвется к тебе.

— Хм… — Гарт поднял красные от недосыпа глаза. — Давай запускай. А то он всю базу своим криком перебудит.

Доктор-прима Керн Галлай уже совсем не напоминал воробья, вырвавшегося из лап коршуна. Хорошее питание и любимая работа разгладили преждевременные морщины, животик округлился, а глаза приобрели задорный блеск.

— Что будете пить, господин Галлай? — Гарт открыл дверцу шкафа, оглядывая стройные ряды бутылок.

— А игристое есть? — Доктор, пребывая в каком-то радостном возбуждении, теребил обшлага форменной куртки и постоянно поглаживал нагрудный карман, словно хранил там самое дорогое.

Гарт наудачу взял одну из пузатых бутылок с обернутым фольгой горлышком.

— «Бассонское небо», две тысячи девятьсот шестьдесят четвертого года подойдет? — Гарт с сомнением осмотрел потертую бутылку и даже зачем-то глянул на донышко.

— Аукционное вино? — усмехнулся доктор. — Еще как подойдет. — И увидев, что Гарт ставит только один бокал, замахал руками. — Нет-нет, только вдвоем. Нам и вправду есть, за что сегодня выпить.

Гарт покладисто нацедил шипучее вино в два бокала и выжидательно посмотрел на доктора.

— За меня! — провозгласил Галлай и стал мелкими глотками вливать в себя напиток. — Не каждый день выпьешь за гения, — добавил он.

Гарт лишь тронул кончиком языка шипучее вино и поставил бокал на стол. Тем временем доктор допил шампанское, нарочито небрежным жестом достал из кармана куртки небольшую ампулу и поставил ее поближе к Гарту.

— Что это?

— Это? — доктор-прима усмехнулся. — Это просто минус двадцать лет. — Он замолчал, ожидая реакции Гарта.

— Вот так, запросто? — Гарт удивленно посмотрел на невзрачную стекляшку.

— Да. — Док кивнул. — Полный возврат организма к статусу двадцатилетней давности. Естественно, если организм молод, то возврат будет несущественным, а если предельно изношен, то и эффект будет сильнее. Но в среднем — так. Ну и попутно лечение всех новоприобретенных болезней. Опробовано на мышах, других животных, ну и, конечно, на людях. Генный анализ подтверждает мои выкладки полностью. Не буду забивать вам голову научными терминами, но если принимать лекарство раз в двадцать лет, то в теории можно жить вечно. Это концентрат. Впоследствии для удобства использования будем делать простые таблетки.

— А побочные эффекты? — осторожно осведомился Гарт, разглядывая невзрачную ампулу.

— Лет через сто узнаем. — Доктор неожиданно расхохотался. — Понимаете, побочные эффекты уже не имеют значения, когда мы продлеваем жизнь глубокому старику, которому и жить-то осталось считанные годы, если не месяцы.

— А зачем? — Гарт внимательно посмотрел на собеседника. — Зачем продлевать жизнь старику? Он уже сделал все, что мог продуктивного, и только проживает капиталы, накопленные в молодости.

— Согласен. — Керн Галлай выставил крепкие жилистые руки перед собой словно защищаясь. — Но представьте себе не старика, а мужчину преклонных лет. В пору перехода от интенсивной физической и интеллектуальной деятельности к старости. К медленному угасанию. Мы можем продлить активный период жизни неограниченно долго. Или во всяком случае до того времени, пока он сам не утомится от жизни. Ведь главная усталость накапливается именно в годы старости, когда человеку все больше и больше приходится бороться с дряхлением тела. Ну а потом… кто вам мешает давать это средство тем, кто вам нужен? Тем, с чьим уходом из жизни вы не желаете мириться? В нашем мире не так много специалистов высшего класса. Мой препарат позволит нашему обществу накапливать этих людей. Это ведь ценнейший ресурс, который в конечном счете может определить выживаемость общества.

— Знаете, док, — Гарт взял простую стеклянную ампулу без маркировки и задумчиво покрутил ее перед глазами. — Так меня еще никто не искушал. Испытываю невероятное желание спустить все оборудование и рабочие записи в мусорный конвертер.

— Это значит, что я в вас не ошибся. — Профессор усмехнулся и налил себе полный бокал. — Теперь я заставлю вас выпить до дна и не приму ни одной причины отказа.

Гарт нехотя поднял бокал.

— А выпить я хочу за то, чтобы вы и через десять, и через сто лет сохранили свои честь и совесть. Чтобы вас не сожрала власть, оставив только оболочку.

На этот раз Гарт, чуть поморщившись, выпил терпкий напиток до конца.

Медиакорпорация Карон