Юрий Валин - Окраина. «Штрафники»

Хм, кое-что в «Боспоре» осталось неизменным. Ольга Яковлевна Яковлева. Чуть ссохлась, чуть ссутулилась, но узнать можно. Обесцвеченные волосы торчат пухом одуванчика, но еще бодра старушка. Многолетний директор кинотеатра «Боспор», некогда подчиненного славному управлению кинофикации Красноармейского района города Москвы. Двадцать лет назад, когда Андрей увольнялся, расстались с директрисой не слишком-то по-доброму, но кто старое помянет, тому, как известно…

Ольга Яковлевна тарахтела, расспрашивала о житье-бытье. Следователь Синельщиков — интеллигентного вида молодой мужчина, — вежливо испросив у Андрея паспорт, заполнял «болванку» протокола допроса. Еще один долговязый молчаливый тип делал вид, что изучает копии каких-то документов. Андрей машинально рассказывал о дочери и пытался понять: что этот вызов все-таки означает? Синельщиков насчет причин допроса выразился мягко — «следствие надеется получить помощь профессионала». Протокол, однако, готовил по всем правилам.

— Ой, славно, Андрюшенька, что хоть у тебя-то все в порядке, — Ольга Яковлевна оглянулась на следователя, — а у нас тут неприятности серьезные. Я, как ты понимаешь, давно уж не директор, но близко к сердцу принимаю. «Боспор» ведь нам не чужой.

— Вы, тетя Оля, прямо по делу рассказывайте, — разрешил Синельщиков. — Мы вас с Андреем Сергеевичем побеспокоили, чтобы вдумчиво и без излишней дипломатичности побеседовать с опытными людьми. Дело действительно крайне серьезное, и люди здесь все взрослые, серьезные.

В «Боспоре» было нехорошо. Сейчас, задним числом, поговаривали, что нехорошо стало еще во времена реконструкции. Несчастных случаев тогда приключилось многовато. Впрочем, стройка тянулась долгие пять лет. Деньги у заказчика то появлялись, то заканчивались, соответственно работы то возобновлялись, то затухали. Вроде бы четверо рабочих проявили предосудительную небрежность в соблюдении правил техники безопасности. Впрочем, возможно, пострадало и больше: статистика несчастных случаев — дело лукавое, а скромные похороны трудолюбивых, но неосторожных гостей из самой центральной из всех имеющихся Азий резонанса не вызывают.

В новом обличье «Боспор» проработал уже год и четыре месяца. За это время случилось шесть «особо тяжких». Четыре убийства (одно из них двойное) и покушение на убийство. Одно дело было раскрыто — повздорили джигиты на почве неприязненных отношений, один схлопотал две пули прямо у игрового зала. Стрелок под давлением неопровержимых улик чистосердечно сознался в содеянном и уже отбывал наказание в местах не столь отдаленных.

— Наркоманы-героинщики, — со знанием дела пояснила Ольга Яковлевна. — Одно время тусоваться у нас пытались. Но, слава богу, родное ОВД и служба безопасности мультиплекса бдительность вовремя проявили.

— Бдительность — это хорошо, — пробормотал Андрей. — Я с героинщиками тоже сталкивался. «Дурь», она и есть «дурь».

— К сожалению, с бдительностью у нас не так уж хорошо, — сумрачно заметил следователь и кивнул Ольге Яковлевне: — Вы продолжайте, продолжайте.

Экое красноречие прорезалось в бывшей директрисе. Раньше склонности к театральным паузам и переходам на таинственный шепот за Ольгой Яковлевной вроде бы не замечалось. Взахлеб изливает какое-то «мыло» криминальное. Поножовщина, трупы, разбросанные по закоулкам развлекательного центра. Сейчас поведет демонстрировать плохо отмытые кровавые пятна. Хотя нет — ныне в «Боспоре» уборочная служба поставлена по последнему слову техники, от любого смертоубийства лишь аромат химической лаванды остается.

— Обратите внимание, Андрей Сергеевич, — вставил Синельщиков, — причина смерти в подавляющем большинстве случаев, — колото-резаные раны. Нанесены с особой жестокостью и цинизмом. Отдельно проходит убийство в декабре. Пострадавший убит выстрелом в лицо. Между прочим — 357-й «Магнум».

— Да хоть КПВТ, [1] КПВТ — 14,5-мм крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый. — Андрей не удержался. — Вы к чему мне все эти страсти рассказываете? Честное благородное слово, я в «Боспоре» двадцать лет не был. Да и привычки с особым цинизмом чикать людей ножичком не имею. Насчет декабря у меня вообще железное алиби.

— Да вы о чем? — Синельщиков даже развел руками. — Никоих подозрений на ваш счет у нас не имеется. Наоборот, искренне надеемся на сотрудничество. И про декабрь и госпиталь мы вполне в курсе. Вы уж извините, пока вас разыскивали, узнали. Как, кстати, сейчас ваша нога?

— Терпимо, — пробормотал Андрей, косясь на молчаливого типа, притаившегося за полированным столом из поддельного зебрано. Возникло чувство, что как раз этот сутулый здесь главный. Молчун на секунду поднял от бумаг глаза, кивнул с непонятным выражением.

Андрей поморщился:

— Слушайте, нельзя ли доступно объяснить, что от меня-то требуется?

— Полиции помощь нужна, — с явным осуждением сказала Ольга Яковлевна. — Ты, Андрюша, не вспыхивай. Не мальчик уже. Люди же гибнут и пропадают.

— Еще и пропадают? — Андрей повернулся к следователю. — Вы уж извините, я явно чего-то недопонимаю. Ольга Яковлевна у вас что — на общественных началах курирует процесс дознания? Как заслуженный боец идеологического фронта?

Старушка надулась, следователь вертел в пальцах ручку и молчал.

Андрей пощупал в кармане пачку сигарет. Ерунда какая. Нечего было в такую даль тащиться. Вполне мог бы на хилое здоровье сослаться. Что этому следователю нужно-то?

— Андрюшенька, ты подумай серьезно, — примирительно сказала Ольга Яковлевна, — может, придет что в голову? Не время нам сейчас старые обиды вспоминать. Товарищам следователям идеи нужны. У тебя голова молодая, светлая.

— Ага, юный, еще не отягощенный интеллектом мозг, — согласился Андрей.

— Какие тут шутки могут быть?! — в голосе отставной директрисы сверкнул былой металл. — Маньяки ведь у нас завелись. Каждый гражданин обязан проявить полную сознательность. А уж ты-то — тем более.

— Я проявляю. Полон негодования. Если этих типов стукнут при «попытке сопротивления», так я подобную случайность поддержу целиком и полностью. О чем я, собственно, еще думать должен?

— Например, каким путем они в развлекательный центр проникают и как отсюда исчезают, — вкрадчиво подсказал следователь.

Андрей посмотрел на него с некоторой опаской:

— Гражданин Синельщиков, у меня алиби все-таки имеется или нет?

— Имеется, имеется. Вы, Андрей Сергеевич, приглашены как опытный специалист, знакомый со зданием, так сказать, практически, то есть изнутри.

— Да тут же от старого «Боспора» одни несущие стены остались! Вон, даже кассовый зал с улицы вглухую замуровали.