Владислав Выставной - Тварь

Следующие секунды были наполнены ревом вышедшего на запредельные обороты движка и скрежетом сминаемого металла. Бука завороженно наблюдал, как, вырванная с корнем, словно пробка из бутылки, вылетела из корпуса башня. Завертевшись волчком, она воткнулась в землю, вспахивая ее пулеметным стволом. А следом, словно сдернутый гигантским тросом, взлетел в воздух и унесся в сторону и сам БТР. В лицо ударило плотным порывом ветра вперемешку с дизельной гарью. А секундой позже тяжелый гробообразный корпус с грохотом рухнул на каменистую почву Периметра.

— Ни хрена себе… — донеслось из-за спины. Там уже стоял выбравшийся из укрытия проводник. — «Трамплин», чтоб меня!.. И так удачно, надо же!

Бука не ответил: и младенцу ясно, что «трамплин». Но чтобы такой мощности… Прислушался к своим ощущениям: да, теперь он действительно чувствовал и этот чудовищный «трамплин», и «комариную плешь» неподалеку. Однако круто здесь — на «самом безопасном» участке Периметра.

— Никогда здесь не было ни «плеши», ни «трамплина», — неуверенно проговорил проводник, глядя в детектор аномалий. — Клянусь, чтоб я сдох — не было!

— Бывает, — равнодушно заметил Бука. — Зона. Всегда здесь что-то появляется, что-то исчезает…

— Обычно это происходит во время Выброса, — недоверчиво проговорил проводник. Нервно поправил автомат. Сейчас он совсем не был похож на того нагловатого, самоуверенного мужика, загнувшего за свои зело полезные услуги немалую цену. — Может, я место спутал?

Он замер, затравленно озираясь. Сплюнул, заявив:

— Да ну нафиг… Я все-таки еще не спятил. Все это появилось здесь только что.

— А ну погоди… — медленно выходя из лужи, не глядя, отстраняя проводника, сказал Бука. Он неторопливо направился в сторону лежащего на боку БТРа, попутно вытряхивая грязь и воду из ствола дробовика.

— Ты куда? — слабо окликнул его проводник.

Бука не обратил на возглас никакого внимания. Что-то неприятно свербело в груди — как это бывает, когда чувствуешь опасность, но не можешь определить ее источник. БТР валялся на боку, как огромная, брошенная детская игрушка. Двигатель заглох, но два колеса из четырех, задранных кверху, продолжали мерное вращение. И это не было похоже на инерцию. Едва Бука приблизился к горячей железной туше, как две пары передних колес дернулись, как в конвульсиях, повернулись, словно закладывая вираж. Снова дернулись. Это было неприятно — будто раздавленное железное насекомое шевелило лапками, никак не желая окончательно сдохнуть. Одна фара, забранная в решетку, как единственный застывший фасеточный глаз, продолжала мертво светить в темноту.

Бука остановился, прислушался к ощущениям. Нет, аномалий поблизости вроде бы не наблюдалось. Он поднял дробовик на уровень глаз, щелкнул предохранителем и стал осторожно обходить машину. В провале вырванной «с корнем» башни слабо горело внутреннее освещение. Пригнувшись, запустив вперед ствол дробовика, Бука полез внутрь. Даже тусклый свет единственного плафона дал возможность утвердиться в худших предположениях.

Кабина была пуста.

— Как это? — донесся из нутра бронетранспортера недоуменный голос проводника. Там, за броней он продолжал шарить лучом фонаря. — Катапультировались они все, что ли?

Бука оставил без комментариев болтовню обалдевшего спутника. Некому там было «катапультироваться». Потому что этой железной хреновиной не люди управляли, и об этом можно было догадаться с самого начала. Просто это «нечто» серьезно воспротивилось его желанию покинуть пределы Периметра. А уж способов остановить слабого и хрупкого человека у него множество. Оно изобретательно и коварно, непредсказуемо и беспощадно, и его мотивации, если таковые имеются, не поддаются человеческой логике. Потому что имя этому «нечто» — Зона. Со всем содержимым этого слова.

— Чтоб я сдох! Рассказать кому — не поверят, — выбираясь из откинутого люка, сказал проводник. Он устало присел на корточки, снова покосился в сторону люка. — Ну ладно, черт с ним, главное, что живы остались…

Проводник бегло сплюнул через плечо и добавил:

— Я взялся довести тебя до поселка — так что двинули, пока еще какие сюрпризы по пути не попались.

Наверное, впоследствии он сам пожалел о сказанном. А пока они спокойно пересекли проволочное заграждение и КСП и теперь уже формально находились за границами зоны отчуждения. Но проводник верно заметил: он обязался довести клиента до ближайшего человеческого поселения, и Бука вовсе не собирался отказываться от этой части его услуг. Хотя бы потому, что испытывал непривычное волнение и даже ощущал дрожь в ногах: этот, внешний, совершенно незнакомый мир пугал его. Он снова прислушался к себе: что здесь такого необычного в этом мире, о котором он слышал лишь скупые обрывчатые фразы сталкеров да не слишком понятные рассказы Дока? Обычно острые, чуткие ощущения молчали. Даже жутковато становилось — словно этот «нормальный», как про него говорили, мир был мертв и пуст, в отличие от Зоны, где каждый метр наполнен подозрительным и опасным движением. Собственно, это постоянное ощущение опасности и придавало привычному с детства пространству Зоны объем, дарило ощущение собственного существования. Сейчас же Бука чувствовал себя будто в вакууме.

Его посещали уже подобные кошмары — в которых он пребывал в мире, лишенном привычной атрибутики Зоны. В этом мире не за что было ухватиться. Опасность была — потому что ее просто не может не быть — но невозможность ощутить ее, уловить угрозу создавала ощущение беспомощности и ужаса. Сейчас не было так страшно, как в тех снах, но приятнее от этого не становилось. В конце концов, он сам сделал свой выбор и теперь придется привыкать и к этому миру без ощущений, и к людям, которых здесь, говорят, миллионы.

Странный мир, где все ходят без оружия, без спецкостюмов и детекторов аномалий, не опасаясь ни радиации, ни нападения мутантов. Более того — они словно не боятся нападения со стороны себе подобных, спокойно засыпая за тонкими стеклами окон, становясь совершенно беззащитными — просто подходи и души их голыми руками.

— Оружие надо спрятать, — словно прочитав его мысли, сказал проводник. — С этого момента мы, так сказать, мирные жители. Кстати, что у тебя с документами?

— Документами? — растерянно повторил Бука. Пожал плечами.

Вот же незадача — об этом он даже не подумал. Честно говоря, он не понимал толком, что это такое и для чего они нужны, эти документы. Хотя и слышал упоминания сталкеров об этих почти магических бумажках. Ведь в Зоне действует только одна разновидность документов — ствол. Здесь же, насколько ему известно, оружие — вне закона. Это казалось странным, даже противоестественным, но деваться некуда — придется приспосабливаться к правилам этого мира.