Александр Конторович - Несмотря на достигнутые успехи

— Ну, морду я ему, положим, еще не набил — так это и поправить недолго. А руки свои — совать не будет, куда не надобно. Пусть еще спасибо скажет, что вежливо с ним говорили, — и водитель отвернулся от подошедших.

— Ты че, мужик, совсем оборзел? Не знаешь, что за такие дела бывает? — в руках у подошедших парней появились бейсбольные биты. — Придется тебя поучить уму-разуму.

— Вот интересный факт, — хмыкнул водитель, — в стране одно бейсбольное поле на всю Россию, а таких палок на руках — у каждого второго. Слышь, убогий, спрячь свою зубочистку и катись отсюда к чертовой бабушке! Иначе я всерьез осерчаю!

Парень, не слушая его, взмахнул бейсбольной битой.

Пах!

И драчун схватился за простреленное плечо.

— Когда ж до вас, дураков, дойдет: вежливый разговор не всегда признак слабости, — покачал пистолетом помощник водителя. — Че, родной, с головкой плохо? Соображать разучился? А ну покидали свои зубочистки! И мордой в землю! А ты, ущербный деятель, взял эту палку и быром повышибал стекла у своего драндулета! Плохо выбьешь — твоей головой отрихтую.

Отпихнув бампером ворота стоянки, на нее вкатили два тяжелых армейских грузовика. Повыскакивавшие оттуда автоматчики быстро оцепили стоянку.

— Ну, вот всегда так, — вздохнул помощник водителя. — Что бы вам десятью минутами раньше приехать? Так без мордобоя бы и обошлись.

— Поэтому, уважаемые господа, рекомендую вам очень внимательно посмотреть на экран, — поворачиваюсь к одному из своих сопровождающих. — Володя, как там с картинкой? Порядок? Давай, пусть все посмотрят.

Сорокафутовый контейнер на прицепе грузовика внезапно дрогнул. Поднялась его верхняя крышка, пошла вверх и встала вертикально. А из-под нее медленно приподнялись четыре толстые трубы. На заднем плане хорошо просматривалась московская кольцевая дорога и быстро бегущие по ней автомобили.

— Ну, что, господин генерал, знакома вам сия штучка? На Западе она больше известна под названием «Клаб». Мы же называем ее по-простому: «Калибр». Характеристики этой ракеты не для кого секретом не являются. Хочу вас обрадовать — все ваши базы, расположенные в пределах Московской области, равно как и в других областях страны, в настоящий момент находятся под прицелом. Любое — я подчеркиваю, любое! — подозрительное действие с вашей стороны — и ракеты пойдут. Это наша страна, господин генерал! И никто из вас не вправе указывать нам, что мы можем делать у себя дома и чего не можем. Проваливайте, господа! А для вашего руководства у нас тоже есть кое-что любопытное…

На экране возник угрюмый железнодорожный состав. Мощные домкраты, выдвинувшись откуда-то из-под вагонов, уперлись своими штоками в землю, уравновешивая состав. Над крышами вагонов медленно поднялся вверх транспортно-пусковой контейнер. Стоявший спиной к камере человек обернулся и показал оператору планшет, который он держал в руке. На экране планшета хорошо просматривалась студия в Останкино. Я даже себя рассмотрел.

— Это для того сделано, господа журналисты, чтобы никто не подумал, что это фокусы мастеров компьютерной графики. Вы же видите, человек держит в руках компьютер, который принимает сейчас данный репортаж. Это не монтаж, господа, а вполне себе реальная ракета. Полагаю, что очень многие из вас видели подобные вещи и ранее. Они не ушли в прошлое с уходом великой страны. Как видите, у нас есть холодный душ для очень многих горячих голов. Рекомендую это учесть.

Стоявшие у ворот телецентра СОБРовцы внимательно смотрели на громадный экран рекламного щита. Поскольку жилых домов непосредственно около Останкинской башни не имелось, динамики на экране присутствовали, и каждое слово, звучавшее в студии, было хорошо слышно на улице. Взвизгнув шинами, подкатил к воротам телецентра эскорт представительских автомашин.

— Где старший? — раздвигая бойцов властной рукой, быстро шёл к воротам приземистый генерал-лейтенант.

— Вот он… — указал на стоявшего рядом с остальными офицерами полковника кто-то из бойцов. Командир СОБРА, вместе со своими подчиненными, внимательно слушал трансляцию из студии.

— Полковник Ляхов?

— Так точно, господин генерал-лейтенант.

— Почему до сих пор не начат штурм?!

— Посмотрите на экран, господин генерал-лейтенант. Там более пятисот человек журналистов. В здании около тысячи человек сотрудников телецентра. Вы предлагаете начинать штурм прямо сейчас? Какие будут среди них жертвы, вы себе представляете? Мы же ничего не знаем о том, сколько человек прикрывают Имперца, где они расположены, какое имеют вооружение? Он не один — это даже на экране видно, но сколько их всего? Кроме этого, здание охраняют сотрудники территориального подразделения полиции. Они предупредили, что никого не пропустят внутрь. В противном случае — откроют огонь.

— Это приказ — господин полковник! Извольте выполнять! Перед вами заместитель министра!

— Я не поведу бойцов на штурм в таких условиях. Это будет бойня, господин генерал-лейтенант.

— А вот это — уже не ваше дело! Выполняйте приказание!

— Я не поведу бойцов, господин генерал-лейтенант.

— Вот как? Неподчинение приказу? В таком случае, господин полковник, я вас отстраняю от командования! Вам ясно?

Полковник вздрогнул, но ничего не ответил генералу. Кивнул и отошёл в сторону. Демонстративно повернувшись спиной к руководству, достал сигареты и закурил.

— Кто замещает полковника? — повернулся генерал к остальным офицерам.

— Я — подполковник Арефьев, господин генерал-лейтенант, — выдвинулся вперед медведеобразный офицер.

— Принимайте командование! Обеспечить очистку здания в самые кратчайшие сроки…

Повернувшись спиной к генералу, Арефьев подошел к своему командиру. Вытащил сигарету и прикурил от сигареты командира. Следом за ним двинулись и остальные командиры. Столпились кружком и сосредоточенно задымили…

Шаболовка.

На подходе к передающему центру.

— Что тут у вас? — спрыгнул из автобуса на землю командир штурмовой группы.

От стоявшего поперек переулка автомобиля отделилась темная фигура.

— Капитан Фролов, уголовный розыск.

— Полковник Машкин, ЦСН. А вы-то что здесь делаете, капитан? Почему розыск?

— А нет больше никого — все шпану гонять пошли. Их откуда-то понавылазило, вообще охренеть…

— Д а вы что?! А кто за зданием наблюдает?

— Я.

— Один?

— Ну, отчего же один? Вон там ещё ребята есть и там… вас ждём.

— Сколько вас тут?

— Пять человек.

— Что?! А если эти на прорыв пойдут?

— Зачем?

— В смысле — зачем? Это же террористы! Им этих заложников может показаться недостаточно…

— Бог с вами, господин полковник, какие тут заложники? Из здания народ свободно туда-сюда ходит, только что за молоком оттуда ребята выходили — вон, в магазин…