Дмитрий Манасыпов - Степь

— Как у тебя? — хрипнуло в динамике радиостанции, закрепленной на поясе.

Мотоциклист чуть наклонил голову к правому плечу, где чернела небольшая коробка переговорного устройства.

— Пока спокойно. Жду. Не переживай, Мерлин, не проморгаю.

— Уж я надеюсь, Енот. До связи.

Отвечать мотоциклист не стал. Лишь покрутил головой, стараясь не упустить момент, когда в волнении ковыльно-полынного моря появится что-то неправильное. За свой тыл Енот сейчас абсолютно спокоен. Датчик движения, собранный Инженером, опробовать уже приходилось. На сто восемьдесят градусов позади чистильщик был защищен. Небольшой монитор, крепившийся к выступу над баком, не показывал крупных живых объектов в радиусе ста метров. Этого расстояния ему хватит по уши, если что. Он вернулся к созерцанию красоты, раскинувшейся перед ним.

Седое от кисточек трав, со стальным отливом, колыхающееся море, лежавшее под ногами, было спокойно и прекрасно. Густые светлые метелки ковыля, маленькие и пушистые головки типчака, изредка прореживаемые чертополохом и желтыми цветами шалфея. Запах трав, густой и обволакивающий, чуть сладковатый, с еле заметной горькой примесью полыни. Здесь, на юго-востоке, степь, наконец-то, взяла свое. За последние сто лет никто не стремился вогнать лемех плуга в жирные, разваливающиеся под сталью ножа черноземы зеленовато-стального живого моря. Люди не могли себе позволить распахивать ее так, как раньше. И степь забрала назад все, положенное ей, принадлежащее по праву и отнятое людьми когда-то в прошлом. Мирная, тихая и спокойная степь. Еноту даже не верилось порою в ее смертельную опасность для большинства обычных людей, оказавшихся среди бескрайних просторов. Возможно, причина скрывалась в его собственной «необыкновенности»?

Через степь пролегало всего лишь несколько, относительно безопасных, больших трактов-дорог. Один, соединяющий пограничные земли Альянса, Эмирата, Сиберии и предгорий Камня, в последнее время стал очень… неудобен. Если не сказать серьезнее. Именно его широкая светлая полоса виднелась у горизонта. А Енот торчал на самом солнцепеке на верхушке кургана и ждал. Чего?

Уже две недели караванщики старались ходить не просто большими отрядами. Караван торговцев, будь в нем всего с десяток машин, мог потерять минимум две во время перехода через местный участок пути. Шайки бандитов не совали сюда носа, а это Еноту казалось очень удивительным. Что думали степные мутанты, он не знал, с этими разговор всегда был короткий. Не языком и словами, нет. Только сталью и свинцом. С ними по-другому больно-то не договоришься. Начнешь говорить и не заметишь, как отрежут голову. Если сам первый не пустишь пулю в лоб зарвавшемуся зверью. Но даже они сюда старались не соваться.

Инженер, собравший все рассказы, слухи и байки, осмотрев два вырытых трупа, и сверившись с имеющейся архивной и оперативной информацией, сделал предварительный вывод. Совсем не утешительный и абсолютно туманный. По его мнению, которое сомнению не подвергалось, отряду придется иметь дело с новым видом живых организмов, подвергшихся реактивным эволюционным изменениям. Скорее всего — из-за попадания в зону действия биологического влияния одного из Прорывов. Результатом является один из выводков не-пойми-кого, что сейчас потрошит отставших людей и отбившиеся от караванов машины с повозками. Для того чтобы с этим покончить, надо для начала уничтожить тех, что здесь. Разобраться, изучить, понять, как с ними бороться. Новые виды опасных существ, всегда опаснее вдвойне. Потому как ничего про них неизвестно. Вплоть до того, что совершенно непонятно то, куда и как надо попасть, чтобы вырубить зверюгу. Устранив угрозу напрочь, сразу и гарантированно насовсем.

Территории Пограничья, или Фронтира, как его называли приезжавшие с Запада переселенцы, славились большим количеством предприимчивых и умных людей. Глупые, слабые неумехи здесь просто не выживали. А еще здесь немало группировок и кланов, деливших между собой все окружающие земли, большую часть как бы охраняемого населения и области их жизнеобеспечения. Между Челябой и Сорокой лежало много километров дороги, в меру сохранившейся и удобной для использования и развития деловых отношений. Клан транспортников из Сороки последние десять лет занимался только этими перевозками. Грузы, почта и люди. Неизвестно что перевозить сложнее, но для перевозки людей даже приспособили восстановленные по чертежам и сохранившимся остаткам, собранные руками механиков-умельцев длинные четырехосные рыдваны.

Длинные металлические коробки в которых были даже окна, пусть и забранные решетками. Автобусы с опускающимися изнутри дополнительными металлическими жалюзи и бойницами для стрельбы, с закрепленными на массивной стреле переднего форкопа треугольным выступом-тараном. Транспортники неплохо заработали с начала их эксплуатации, умудряясь обеспечивать относительно безопасные, разумно дорогие и позволительные по времени перевозки. Вернее — умудрялись, до поры, до времени. Как животные, пусть и не совсем обычные, смогли уничтожить три из них, сожрав всех пассажиров, для Енота было загадкой.

Сейчас одинокий человек оказался приманкой, Мерлин назначил его живцом. Енот не обрадовался, но и не сильно расстроился. В себе он был уверен. В технике Гана, сейчас мерно ворчавшей мотором под ним, тем более. А не повезет? Что же тут поделаешь, судьба, значит, такая. Капитан не стал отменять приказ старшего группы, только подошел к Еноту перед самой отправкой сюда. Положил руку на плечо и попросил быть осторожнее. Да уж, осторожнее. Он улыбнулся, вспомнив про напутствие Кэпа. После бойни под городом, откуда треть отряда не вернулась вообще, даже он, уже не новичок, сейчас на вес золота. Треть отряда, кого он успел узнать, с кем сдружился… кого полюбил.

Тонкий, резкий писк и появившаяся на прямоугольнике экрана зеленая отметка заставили сразу же прийти в себя. Одна, за ней вторая, третья. После седьмой, включившейся в широкую дугу, окружившую курган, Енот нажал на кнопку вызова:

— Они здесь, Мерлин. Начинаю движение.

— Понял, мы у тракта, на десять часов. Гони до сожженных грузовиков, укроешься за последним. Ждем.

Енот привычно, как делал несколько последних месяцев с получения мотоцикла, надел шлем. Оглянулся, всматриваясь в волнующиеся живые волны под ним. С прошлого века степь не просто взяла назад свое. Она увеличилась в размерах как воскресший Арал, и в ней все тоже стало больше. Как иначе можно отвоевать принадлежавшее тебе что-то, если не стать сильнее, злее и живучее? Трава ростом по пояс взрослому мужчине, густая, жесткая, в некоторых местах не поддающаяся даже тракам гусениц тяжелой техники. В которой так удобно скрываться, если хочешь подкрасться незаметно. Ветер все также продолжал волновать светлые колосья ковыля, мотая их из стороны в сторону, играясь и мешая увидеть нужное. Но Енот увидел, опыта уже хватало.