Сергей Волчок - В бой идут… Книга первая

– Нет – буркнул Митрич.

– Как же так, ведь вы охотник? – он удивленно приподнял бровь – Так вот, стоит оно от двухсот тысяч и выше. Если очень сильно повезет, можно найти дешевле, но уж никак не по девяносто. Скажите, а вас не удивило, что вам предложили такой ценный артефакт столь дешево? Никаких подозрений не вызвало, нет?

На Митрича, так и сидевшего на стуле с яйцом на коленях, было страшно смотреть. Мы с Сергеевной, подозреваю, немногим отличались – дураку понятно, что влипли мы конкретно, и, похоже, всерьез. Как бы опять до блокировки аккаунта не доиграться. Блин, ну почему опять-то? Суток со вчера не прошло!

– Хорошо – вздохнул стражник – давайте пока оставим таинственного продавца. Вы, простите, где работаете?

Митрич был красный, как буряк.

– Временно не работаю – с ненавистью выдохнул он.

– О как! – удивился офицер. – Прекрасно, прекрасно… А до этого прискорбного события где работали?

– Во «Второй молодости».

– Все втроем?

– Да.

– О как еще раз! И за что же вас выгнали?

– Нас не выгоняли. Мы сами ушли. Добровольно.

Стражники опять грохнули… Но лейтенант опять не поддался, лишь немного улыбнулся и вновь принял невозмутимый вид.

– И вас с миром отпустили?

– Да, мы контракт расторгли. – Митрич уже явно махнул на все рукой, и просто отвечал на вопросы, не пытаясь выпутаться.

– Когда расторгли?

– Вчера.

– Во гонит! – ржал молодой стражник – Контракт только старый герцог расторгнуть может, но он еще ни разу этого не делал. У меня там кореш работает, он рассказывал – старикан волчара еще тот…

– Понятно, расторгли, значит. И как долго вы проработали во «Второй молодости»?

– Два дня.

Ржач усилился.

– О как! То есть, проработав два дня, вы устали, поэтому пришли к старому герцогу и сказали – нам здесь не нравится, давайте-ка расторгнем этот глупый контракт. Герцог проникся, погладил вас по голове, и отпустил подобру-поздорову. Вы ушли, а утром уже были здесь – вдруг в Аль-Матраце лучше чем во «Второй молодости», так?

– Ну примерно так. Только мы не утром, а вчера вечером сюда прибыли – уточнил Митрич.

– Да вы, блин, не пенсионеры, а скороходы какие-то…

– А мы на лошади…

– Да что их слушать? – опять вмешался молодой стражник. – Все понятно же: баба отвлекает, этот придурок медленный на шухере, а усатый – на рывке. Взяли их с товаром на руках, заява от терпилы есть, что мы басни слушаем? В суд их, и на блокировку, если не рецидив.

– Кстати да, про рецидив – лейтенант повернулся к коллегам. – Андрюх, по ориентировкам их пробей, хорошо?

– ОК.

Лейтенант удовлетворенно кивнул и скомандовал, перекрыв смех:

– Ладно, действительно, хватит уже цирк устраивать. Терпила ждет? Давай его сюда.

Один из стражников ввел в комнату какого-то мелкого интеллигентного мужичка в круглых очках, и подвел к услужливо выдвинутому на середину стулу.

– Господин Бользен, знаете ли вы кого-нибудь из этих троих людей?

Но мужичонка не отвечал – он с ужасом смотрел на яйцо в руках Митрича.

– И давно он так сидит? – наконец нетвердым голосом спросил он.

– Ну… – немного смутился лейтенант – С час, наверное. А что?

– А все. Все! – выдохнул хозяин яйца и бессильно опустился на стул. – Он его инфицировал, мля. Уроды, это же разовый артефакт, пета больше ни к кому не привяжешь.

И интеллигент громко произнес фразу с большим количеством слов, начинающихся со слога «пи». Сначала все замерли, потом в задних рядах кто-то захихикал, и через несколько секунд стражники только что не катались по полу, взявшись за живот. Ржали все, включая лейтенанта – все, кроме нас и хозяина.

– Извините, господин Бользен… – вытирая слезы, толстый лейтенант наконец взял себя в руки. – Я приношу вам свои официальные извинения, но хочу заметить, что в своем заявлении вы не оговорили условия содержания украденного…

– Погоди, Саня! – раздался чей-то уверенный голос, и сквозь толпу двинулся высокий лейтенант. Судя по тому, как расступались перед ним стражники, мужик был начальством, причем не из последних.

– Действительно, пока заканчивать этот балаган – подойдя к нам, решительно заявило новое действующее лицо. – Вот только уровень идиотизма настолько зашкалил, что не удивлюсь, если вся эта дурка окажется правдой. Андрей, так что по ориентировкам?

– Все трое чисты аки херувимы, нет на них ничего.

– По региональной базе пробил?

– Сейчас, жду, когда запрос пройдет. Опаньки!

– Что такое?

– Все в масть. Все втроем два дня числились среди контингента «Второй молодости», вчера контракт расторгнут по соглашению сторон. Да они и в игре-то меньше недели! Фига себе, первый раз такое вижу.

– Нормально, чо. Ладно, если по ориентировкам не проходят, это уже их дела. Давай лучше к нашим вернемся. Господин Бользен, можете сказать, когда примерно была совершена кража?

– Могу сказать совершенно точно – с 9:50 до 10:00. – Бользен был еще очень расстроен, но уже взял себя в руки. – Я выскочил за булочками в пекарню, которая располагается в соседнем доме. Вернувшись, заметил, что яйцо исчезло.

– Дверь закрывали?

– Э-э-э… Не поручусь – сознался лавочник – Торопился закупиться до открытия магазина, я с десяти работаю.

– Понятно. Кто-нибудь из этих троих крутился поблизости?

– Нет. Точно нет.

– Товарищ лейтенант! – прервал допрос репликой один из стражников. – Я этих гавриков видел на Синей площади в десять с маленькими копейками. Я только заступил, на участок шел, смотрю – у фонтана сидят, крылья сложили. Подошел, регистрацию проверил – ну, как в инструкции.

– Если минут за десять-пятнадцать – могли и успеть добежать – с сомнением проговорил кто-то.

– Резонно – согласился лейтенант. – Ладно, теперь с продавцом попробуем. Когда их задерживали, кого-нибудь еще срисовали?

– Да был там какой-то терпила, отстать от него просил. Я толком его не разглядел – он до нашего появления убежал, да и спиной к нам был.

– Понятно. Подозреваемые, продавца вашего безымянного описать сможете?

Семеновна выступила вперед:

– Давайте я, мужики разве что запомнят?

Слушая немку – я удивлялся: все-таки женщины и мужчины живут в разных мирах. Стал бы я обращать внимание на цвет глаз или фасон покроя. А Семеновна, вон – все до мелких мелочей описывает.

Пока она рассказывала про одежду, никакого интереса у полицейских не возникло, а вот на внешности они насторожились. И чем дальше, тем суровее становились их лица.

– Папандопуло это, зуб даю – наконец не выдержал кто-то. – Вернулся, сука.

– Не знаю, кто такой Папандопуло… – вмешался Бользен – но мужика в котелке я утром видел. Он витрину оружейной лавки Курта изучал, я еще подумал – везет же соседу, еще не открылся, а покупатель уже стоит.