Михаил Соловьев - Апокалипсис on line

покурил и эта часть суши наша!

Оказалось, невзирая на кажущуюся моментальность обмена информацией, системная

сеть все-таки «буксует» в скорости перед маленькой, но динамичной «альтернативой».

— Принцип незаметности, уложенный в основу программы Игоря Джоновича, работает

прекрасно. «Слон» «системы» никак не может раздавить путающуюся под ногами нашу

«моську». Правда укусить как следует пока не выходит, но наше основное оружие —

маневр. И он работает! Жизненное пространство альтернативы — убедительное

доказательство! Вам, тоже предстоит сыграть вне всяких правил, но это наш

единственный шанс! Потом у нас практически демократия. Все делается только на

добровольных началах. Вспомните партизанскую войну на Кубе. Неповоротливый режим

Батиста и динамичность партизанских отрядов Фиделя. Как и в те далекие времена,

простые люди, узнав об истинности намерений, делают выбор в нашу пользу. Но

долго ждать нельзя. Мы должны нанести окончательный удар и освободиться от

системной сети.

«Ага, чтобы потом самим накинуть удавку на освободившуюся шею вчерашних

сторонников, — закончил я мысленно, — Действительно, похоже на Кубинскую

революцию. А поведение вашего правящего клана можно изучать уже сейчас».

— Перекосы, конечно, есть даже у руководства нашей сети, — продолжил лектор

будто услышал меня, — Но выявленные ошибки учитываются и устраняются. Например,

наша хранительница уже отстранена от должности, невзирая на близкое родство с

Игорем Джоновичем. Вы не поверите, как быстро произошли с ней все эти изменения,

а ведь она была всего лишь преподавателем английского языка в университете.

— Не наелась, — забурчал я себе под нос.

— Что? — не расслышал профессор.

— Не наелась, — повторил я, — Человеческий фактор. Все революции начинаются с

благими намерениями, но куда они потом исчезают. Куба действительно неплохой

пример. Хорошо, если руководитель — реформатор и аскет, но таких — всегда мало.

Особенно у нас.

— Не скажите, нам с Игорем Джоновичем, повезло, — возразил лектор, — Именно

аскет, по-другому и не скажешь.

— Он программист? — интересовался я.

— Системный, — коротко ответил профессор, — Доктор наук. У меня такое ощущение,

если ему Нобелевку предложат, он откажется, а если возьмет, то пустит все в дело.

Интеллигент — да, но боец настоящий. Мать отстранил от дел за пять минут после

прокола с вашей командой, да еще и Юрия Леонидовича поблагодарил за бдительность.

Кстати, похоже, ей отведут особую роль в предстоящей операции.

— Единичный случай, — опять не удержался от реплик я, — Будет кто другой, сразу

разжиреет.

— К сожалению, — подытожил Профессор, — Но выбора нет — системная сеть еще хуже.

— Это да! — согласился я, — Выбора действительно нет, и думаю, каждый из нас

идет осознанно.

— Никто из вас не задал вопрос, — обвел нас взглядом лектор, — почему «система»

расположена в Китае?

Аудитория молчала, и улыбался только Юрий Леонидович.

— Здесь и кроется отгадка быстрого распространения вашей бывшей хозяйки, —

интриговал Профессор, — Дешевая рабочая сила ценилась во все времена, и Китай

как нельзя лучше подходит любому предпринимателю. Именно так в Гуанджоу и попала

линия по производству компьютерных процессоров в начале девяностых. Проработала

она там недолго. Схема была та же: алгоритм, расположение и количество

транзисторов для выполнения поставленных задач просчитывала машина. Все

заготовки и ее собственные интеллектуальные решения после остановки линии «дремали»

недолго. Группа инженеров, подконтрольных одной из триад, по ее заданию немного

изменила программный код, и освоила выпуск процессоров для первых сотовых

телефонов. Конструкторские решения опять принадлежали машине. Получился некий

гибрид компьютера и телефона. Триада успешно ими торговала по своим каналам.

Когда системная сеть спустя некоторое время опознала себя, то первых адептов она

завербовала именно в своей, как она считала, альма-матер… То есть в Гуанчжоу…

«Професоор» продолжал еще что-то говорить, а у меня перед глазами вращалась

картинка получения членами триады первых странных сообщений на распространенные

тогда пейджеры, которые впоследствии были заменены смс-сообщениями.

Я видел их удивление и эмоции новых возможностей. Разочарования. Первые смерти.

Черная паутина Хозяйки мира летела в моем воображении из далекого и неведомого

пока Гуанчжоу и бесконечным потоком, опутывала земной шар беспросветным мраком.

Глава 31.

Лекция произвела магическое впечатление. Была в Профессоре способность, играя на

«струнках» слушателей добиваться полного понимания.

Окружающий мир менялся. Очередной раз я ощутил себя маленьким невеждой далеким

от истин бытия.

Задумался:

«А вроде жил все время здесь?»

Мной овладело состояние огромного поля, на котором я неожиданно появился, и

неосознанность направлений, куда еще предстояло пойти.

В этом состоянии меня и подхватил Юрий Леонидович, предложив с утра съездить

вместе за кейсом, спрятанным в подвале.

Я готов был рвануть, даже не одеваясь, но у шефа такого запала не было и

случилось это только после завтрака.

Еще с вечера просил вернуть мне телефон, интересовался судьбой «Крузака».

Оказалось, машина стоит на территории базы, а «Малыша» настраивают местные

технари, устанавливая в него какие-то опции.

— Завтра получите свои игрушки, — гудел Леонидович, — Что за блажь такая? Как-то

жили раньше без них и проблем не возникало.

На ужине Карина подсела со своим разносом ко мне и шепнула, что вечером ждет у

себя.

Назвала номер комнаты.

Я глубокомысленно, и не отрываясь от еды, пошевелил рукой в воздухе, мол,

общаюсь только на своей территории.

Через пару секунд неожиданная боль в мизинце той самой руки показала: фурия,

шутить не собирается.

— Ты меня знаешь, — шептала она, жёстко ухватив под столом мою кисть и щекоча

ухо яростным дыханием, — Не хочешь общаться, так и скажи, а выеживаться не стоит.

— Не хочу общаться! — разозлившись хрипел я над салатом, — Вали вон к Рубану

когда придёт…

— Я тебя люблю, — как-то жалобно зашептала она, — У меня просто камер в комнате

нет. Саня же, мальчик общего пользования, а ты только мой…

Боль немного ослабла, затем пропала и Карина теперь нежно гладила мои пальцы под

столом.

— Прости-прости, — мурлыкала она, — Зря я психанула. Прости дуру, милый. Хочешь

котлетку?

Я, молча, вынул руку из-под стола и осмотрел несчастный мизинец. Он побаливал и