Кай Майер - Плененные [litres]

Мужчина поднял голову и ответил безумной ритуальной формулой:

– Я познал самого себя в моей сущности, я, которому создатель мира не послал детей, а вырвал мои корни, чтобы собрать разбросанные части во славу твою. Я знаю, кто ты, потому что теперь и я веду свой род с высоты.

Потом он попятился ползком, прижимая лицо к полу, прочь от нее, до самого края сцены. Там зрители помогли ему спуститься в зал, и тут же к нему подбежала одна из женщин, потянула на диван, обнажила грудь, а он присосался к ней, как младенец. Аура сморщилась от отвращения.

Однако странный ритуал еще не перешел в неизбежную оргию. Перед Софией из-под сцены поднялся огромный стол, застеленный белой скатертью; он был накрыт столовым серебром на пятнадцать персон – видимо, столько было в зале зрителей-мужчин. Посередине стоял канделябр с множеством свечей, а рядом – корзина с большим караваем хлеба. София наклонилась и подняла с пола переливающийся клубок, оказавшийся большущей змеей. В первую минуту Аура подумала, что она не настоящая, но тут чудище вытянуло голову и зашипело, высовывая раздвоенный язык.

– Приди, мать семи домов, – воскликнула София, – чтобы мы в восьмом обрели покой! Приди и ты, мой сын Ялдабаоф, и пребудь с нами во всей твоей неизмеримости и силе!

Она подняла змею над столом, словно хотела освятить трапезу, а потом положила ее в корзину, где та обвилась вокруг хлеба и стала облизывать корку. Тут София вновь подняла змею и опустила на пол позади стола. Там ее, наверное, подхватил рабочий сцены или еще кто-то из помощников Софии – кассирша или старик из гардероба.

Мужчины стали один за другим подниматься на сцену и рассаживаться за столом. Окрещенный тоже поднялся с дивана, утер рот тыльной стороной ладони и присоединился к остальным. Женщины остались в темноте.

София взяла хлеб из корзины и пошла вдоль стола, отламывая по куску каждому из сидевших. Офиты тут же набросились на хлеб, словно изголодавшись.

Но вот хлеб был съеден до крошки, и мужчины вернулись к своим подругам. Стол опустился под сцену, на его месте из мрака появился трон. София уселась на него и с каменным лицом наблюдала оргию офитов на диванах и креслах.

Аура отодвинулась в глубь ложи. Как все это связано с Толлераном и Джиллианом, с Октавианами и с убийством сестер Каскаден? Точно она знала одно: с нее хватит Софии и ее представлений.

В своих изысканиях Аура не раз натыкалась на упоминания офитов и их мистерий. Это была гностическая секта, название которой происходило от греческого слова «змея». Иногда они называли себя серпентинами. Их священные книги были очень древними: «Философумены» Ипполита и «Пистис София» – совпадение имен вряд ли могло быть случайным. Ей смутно вспомнился текст седьмого или восьмого века, в котором Иерусалимский патриарх называл офитов «софианами».

Если она не путает все эти бесчисленные гностические секты, офиты возникли в первом веке нашей эры в Малой Азии. Их пантеон состоял из множества творцов различных миров, а само учение основывалось на раннехристианских верованиях. Верховным богом офитов считался Адамант, создавший небо и породивший два следующих божества: мужское и женское. Женское божество произвело на свет двух непохожих друг на друга близнецов: из правого ее бока появился Христос, воплощение света, равный своим прародителям; из левого же бока выползло порождение ночи, вместившее лишь частичку божественного света; имя этому существу было София. Ее сочли недостойной находиться в обиталище богов.

С тех пор София всеми мыслимыми способами пыталась туда проникнуть, но Адамант прогонял и преследовал ее. Так София опустилась в царство хаоса и родила там сына Ялдабаофа. Он был умен и хитер, но также злобен и одержим жаждой власти. У него было лицо льва, и состоял он наполовину из огня, наполовину из мрака.

Этот Ялдабаоф и создал мир людей, а вместе с ним – сорок девять ангелов, предназначенных править миром вместе с ним. Он породил дитя, являвшееся в образе змеи, – и от этой змеи и получила свое название секта офитов. Змея победила сорок девять прислужников своего отца и мечтала в своей гордыне стать единоличной правительницей мира. Таким образом, офиты считали себя наследниками Ялдабаофа, сына отвергнутой Софии. И многие из них верили, что сама София переродилась в образе змеи, чтобы свергнуть своего сына с трона, уничтожить его ангелов и погрузить мир в пучину хаоса.

Аура за минувшие десятилетия немало прочла о гностиках, поскольку многие алхимики считали гностическое учение более убедительным, чем Библию. Сама она не верила ни в то, ни в другое, но образы раннехристианских культов пронизывали труды герметиков, словно разветвленная система сосудов. В особенности змея и дракон часто использовались как символ Великого делания, эмблема философского камня и вечной жизни.

Из зала неслись все более экстатические звуки; Аура тихо шагнула к выходу из княжеской ложи и приоткрыла дверь. Черт, она не погасила свет в коридоре.

Она бесшумно прикрыла за собой дверь ложи и пошла по изогнутому коридору обратно к лестнице в фойе. Нужно во что бы то ни стало выбраться из варьете раньше, чем офиты начнут расходиться по домам, по банкам и конторам, виллам и дворцам.

Через обитую кожей дверь она вышла на лестницу и побежала вниз. Навстречу ей сверкали пурпур и золото. Дверь в зал была по-прежнему закрыта, на обеих лестницах, ведущих к ней из фойе, не было ни души.

Аура добралась до середины фойе, как вдруг матовая стеклянная дверь отворилась. На пороге показался старик. В руках у него был дробовик, направленный на Ауру.

Она умоляюще подняла руки:

– Подождите!

Откуда ни возьмись, за ее спиной послышался голос. Аура испуганно обернулась – там стояла София в золоте и серебре, словно одна из статуй, украшавших фойе.

– Ах, Аура, – тихо произнесла она.

Дверь зала распахнулась, и оттуда хлынули офиты.

Два часа Аура провела одна, запертая в помещении за сценой. Компанию ей составляла только картонная львиная голова в человеческий рост у задней стены – отслуживший свое реквизит. Черные глаза льва, казалось, следили за ней, в какой бы части комнаты она ни находилась.

Но вот за дверью послышались легкие шаги, и в замке повернулся ключ. Аура не была связана и могла бы наброситься на Софию, но решила, что ту охраняет старик или еще какой-нибудь слуга с заряженным ружьем.

Тем сильнее она удивилась, когда София проскользнула в дверь, как будто за ней гнались, закрыла ее за собой и навалилась своим тщедушным тельцем, как будто всерьез надеялась помешать кому-то ворваться внутрь.

– Кто за тобой гонится? – Аура скрестила руки на груди. – Всемогущий Ялдабаоф?