Люси Сорью - Страна василисков

— Вот здесь. — сказала она, простирая руку в длинном рукаве. — Третья дверь слева.

— Замок?

— Отключён. — неискренне улыбнулась Малкина. — Нам совершенно нечего скрывать от полиции, господин инспектор.

Это мы ещё посмотрим, подумал я. Пока что Малкина недоговаривала слишком много.

Дверь кабинета послушно отъехала в сторону.

Фрида Юкари Сэкигахара лежала в кресле за широким рабочим столом, отделанным под чёрное дерево, запрокинув голову назад. Если это можно было так назвать: вместо горла у неё зияла широкая рваная рана, точь-в-точь, как у Хироко Вишневецкой. Мрачное зрелище отражалось в зеркальной поверхности стола. Окно позади кресла было распахнуто настежь, и прохладный утренний ветер шевелил длинные синие волосы покойной.

— Вы ничего не трогали? — не оборачиваясь, спросил я у Малкиной.

— Нет, конечно же. — ответила она. Её голос стал неестественно сухим. — Ни я, ни мои подчинённые.

— Окно уже было открыто?

— Да, — ответила Малкина. — Это показалось мне странным ещё снаружи, но я даже не знала… — она отвела глаза от лежащей в кресле Сэкигахары и моргнула. Я кивнул.

— Благодарю вас, госпожа Малкина. — сказал я. — Оставьте нас, пожалуйста.

— Разумеется. — произнесла она, сделав шаг к двери. — Я буду внизу, если вам что-то понадобится, господин инспектор.

Дверь открылась, и Малкина исчезла. Похоже, ей не хотелось долго находиться в одной комнате с покойной.

В этом случае я мог её понять.

— Внизу?.. — задумчиво протянула Фудзисаки и обернулась ко мне: — Такое большое начальство, и не в своём кабинете?

— Да, ты права. — согласился я. — Она очень много недоговаривает… — я оглянулся, глянув на труп Сэкигахары, и содрогнулся от вида растёрзанной шеи. — Но сначала перейдем к делу.

— Имеешь ввиду, наш ли это клиент? — спросила Жюстина.

Я кивнул, отступил на шаг и задрал голову, обводя взглядом потолок кабинета. Белый потолок, зеленые обои на стенах, отделка под дерево вокруг… и крошечный прозрачный пузырь камеры, угнездившийся под дверью.

Камера была неподвижна. Огонёк в её прозрачном нутре, рядом с объективом, не горел. Я вскинул Линзу, направив её на камеру, и был вознаграждён белым шумом помех в возникшем из воздуха окне.

— Да. — сухо сказал я. — Это наш клиент.

Ситуация была аховой. То, что по городу расхаживает неуловимый убийца, который зарезал диспетчера прямо на рабочем месте и бесследно исчез — уже плохо. То, что после диспетчера этот убийца переключился на более высокопоставленных персон — в стократ хуже. У нас и так было два дня, чтобы завершить это расследование, а мы даже не могли напасть на след убийцы; теперь, когда дело приобрело политический оттенок, гнать нас будут ещё больше.

Но дело с каждой секундой становилось всё более непонятным, подумал я. Например, почему убийца сначала убивает Вишневецкую — а потом Сэкигахару, казначея Конституционной партии? Особенно, если этот убийца — действительно ветеран, нанятый КП?

Что-то здесь не сходилось.

Фудзисаки, вытащив Линзу, делала снимки трупа, склонившись над креслом. Я подобрался поближе. Холодный ветер из окна подул мне в лицо, шевеля занавесками и волосами Сэкигахары. Это было мрачноватое зрелище, и я снова содрогнулся.

Ковёр вокруг кресла потемнел, заляпанный кровью. Несколько капель украсили стеклянную поверхность стола. Жакет и рубашка Сэкигахары тоже были в крови. Всё в точности повторяло сцену убийства Вишневецкой.

В точности?

Я протянул руку и коснулся стола. Стол гневно запищал и затребовал образец ДНК.

— Однако. — пробормотал я.

— Что там? — спросила Жюстина, оборачиваясь.

— Стол. — сказал я. — Помнишь, Вишневецкую тоже убили на рабочем месте?

— Помню. — сказала Фудзисаки. — Думаешь, это важно?

— Важно. — ответил я. — Следы борьбы есть?

Фудзисаки помотала головой. Я нахмурился. Modus operandi у преступников редко различается, особенно — у убийц, но чтобы настолько?

— Надо бы посмотреть, что в этом столе. — пробормотал я и уже поднял Линзу, когда Фудзисаки придержала меня за запястье.

— Постой. — сказала она. — У меня есть идея получше.

Я кивнул и отступил на шаг, глядя, как Жюстина, натянув перчатки, обошла кресло и обеими руками взяла ладонь Сэкигахары. Прикоснулась пальцами трупа — аккуратными, без следов борьбы, с ровными длинными ногтями — к стеклянной поверхности.

Стол под пальцами загорелся жёлтым. Послышалось жужжание пробника, и цвет сменился зеленым. Фудзисаки бережно уложила руку трупа обратно и триумфально посмотрела на меня.

— Спасибо. — поблагодарил я и подступил поближе; на столе уже проступила волюметрическая клавиатура, а за ней — соткался в воздухе экран загрузки.

Я недоуменно уставился на девственно чистый рабочий стол. Протянул руку, открывая файловый менеджер.

— Вот это поворот. — пробормотала у меня за плечом Фудзисаки. Я был склонен с ней согласиться: кроме системных файлов и нескольких приложений, в системе ничего не было.

Ничего не понимая, я открыл текстовый редактор. Графический. Волюметрический. Везде меня поприветствовало безымянное пустое поле. Ранее сохраненных файлов не было.

— Как будто бы всё стерли. — сказал я. — Или систему переустановили.

— Тогда всё равно подчищать бы пришлось… — проговорила Фудзисаки. — Кроме того, она же здесь работала сидела.

— Так Малкина говорит. — заметил я. — Сама подумай: казначей партии сидит сама, всю ночь, без своих подчинённых…

— Странно. — кивнула Фудзисаки. — Но она и могла стереть файлы, разве нет?

— Могла. — кивнул я. — Но зачем?

Фудзисаки пожала плечами.

Я отошёл от стола и подошёл к открытому окну. Высунулся наружу. Из окна открывался вид на площадь — спина статуи Клериссо-Регулировщицы внизу, полукруг зданий напротив, синяя буква «М» над входом в метро. И камеры. Много, много камер наблюдения.

— Зачем ему было открывать окно?.. — пробормотал я. И кинулся обратно в комнату.

Ковёр был уже порядком истоптан. Никаких следов — особенно учитывая, что, помимо убийцы, тут уже побывало множество людей — я бы не нашёл при всём желании. Но убийца должен был куда-то уйти.

А сначала — откуда-то придти.

— Штайнер? — окликнула меня Фудзисаки, всё ещё стоявшая за включённым столом. — Что?

— Подвал. — только и сказал я. — Технические помещения. Подземные коммуникации!

— Ну да, не в дверь же он стучался… — пробормотала Жюстина, но я уже не слушал её.

Вместо этого я взял Линзу и вызвал список ближайших офицеров.

— Гейдрих? — спросил я, как только вызов приняли. — Мне нужна ваша помощь.

Подвал Дворца собраний был лишен богатого внутреннего убранства. Любое, даже самое непритязательное, здание требует бесперебойной работы систем жизнеобеспечения; во Дворце собраний им был отведён обширный подвальный этаж.