Саймон Грин - Острее змеиного зуба

- Боже мой, это «Странные Парни»! Эта дыра все еще существует? Черт, я здесь, бывало...

- Да, бывало, - сухо сказал Уокер. - Хотя, как я припоминаю, всегда заканчивалось тем, что мне приходилось оплачивать счет. В те дни ты был известен тем, что никогда не имел при себе кошелька.

Мой отец обернулся и посмотрел на Уокера, а потом на Коллекционера. Он нахмурился, явно неуверенно, но потом его лицо расплылось в широкой улыбке, и все трое рассмеялись. Это был открытый, веселый смех, уносящий все старые обиды и ссоры, и все трое кинулись друг к другу, хлопая по плечам и спине с громкими счастливыми восклицаниями. Странно было видеть Чарльза Тэйлора выглядящим намного моложе своих сверстников, но нельзя было отрицать, как естественно они подходят друг другу. Словно они – единое целое, и всегда были им. Наконец они угомонились и принялись рассматривать друг друга.

- Зд о рово, что ты снова с нами, Чарльз, - сказал Уокер. - Ты отлично выглядишь. Быть мертвым пошло тебе на пользу.

- Я скучал по тебе, Чарльз, - добавил Коллекционер. - Правда. Никто не мог отстаивать свою позицию в споре так, как ты. Ну, каково это - быть мертвым?

- Я правда не помню, - ответил Чарльз. - Наверное, это и к лучшему. Но вы посмотрите на себя... оба! Генри... что случилось? Ты выглядишь так изысканно! А ведь ты всегда клялся, что лучше умрешь, чем попадешься в ловушку костюма и галстука, как все прочие городские трутни. Ты действительно сейчас входишь в состав Истеблишмента?

- Черта с два, - ответил Коллекционер. – Он и есть Истеблишмент.

- А Марк... Десять из десяти за стиль, но когда это ты стал таким толстым?

- Ладно, не начинай, - сказал Коллекционер. - Тебе нравится блейзер? Он достался мне от одного отставного секретного агента. А заодно я забрал его странный автомобиль, пока он искал свой блейзер. Ты должен взглянуть на мою коллекцию, когда все это закончится. Я собрал больше сказочных вещей, а также хлама и китча, чем любой другой из живущих!

-Я всегда знал, что в тебе это есть, Марк, - торжественно произнес отец, и все трое рассмеялись.

- Это - новое, - Мерлин говорил тихо, только для меня. - Непредвиденное и неожиданное. Кто знает, что может из этого выйти?

-Ты никогда не предвидел того, что здесь происходит?- спросил я.

- Сомневаюсь, это вообще хоть кто-нибудь предвидел, мальчик! Необходимо так много разрозненных элементов, так много непредвиденных обстоятельств, чтобы снова свести этих троих вместе после стольких лет. И все из-за тебя, Джон Тэйлор.

- Что ж, - сказал я. - Теперь у нас есть шанс?

- О нет, - буркнул Мерлин, отворачиваясь. – Все мы по-прежнему умрем или будем уничтожены вместе с прочей Темной Стороной.

- Работа Бабалон, - произнес Чарльз Тэйлор, и я немедленно снова переключил свое внимание. Мой отец задумчиво хмурился. - Наше самое большое достижение, и наше величайшее преступление. И мы действительно осмелимся снова запустить ее?

- У нас есть время? - спросил Уокер. - Тогда, в прошлом, нам потребовались дни, чтобы запустить ритуал и заставить его работать должным образом, чуть не уничтожив самих себя в процессе этого. А ведь тогда мы были гораздо моложе, сильнее и лучше подготовлены.

- Нам не требуется снова проходить ритуал целиком, - уверенно заявил Коллекционер. - Ты никогда не слушал, когда я объяснял теорию, Генри. В подпространстве магия по-прежнему осталась, поскольку мы никогда не закрывали ее. Она висит там, приостановленная в момент, когда нас прервали. Вот почему открытые нами двери по-прежнему приоткрыты. Все, что от нас требуется, это снова установить контакт с магией.

- И это будет достаточно легко сделать , - добавил Чарльз. - Мы – те три единственные ключа, которые подходят к этому замку.

- С другой стороны, - снова заговорил Коллекционер, - многое может пойти не так. Возрождение прерванной магии всегда опасно. Мы все можем погабнуть.

- Смерть будет значительно более приятной, нежели то, что Лилит припасла для нас, - возразил Уокер.

- Точно, - сказал Коллекционер. - И я думаю, ... я предпочитаю использовать последний шанс остаться человеком. Давайте сделаем это.

В конце концов, не было нужды ни в каких меловых кругах, песнопениях или вызове духов - трое старых друзей просто закрыли глаза и сосредоточились, и присутствие чего-то могущественного наполнило весь бар, сотрясая воздух. Было ощущение чего-то пойманного на краю, старающегося освободиться, завершиться. И спустя более чем тридцать лет трое старых друзей снова легко сыграли свои старые роли, стали частями мощного механизма, который просто забыл, как много он может сделать. Сырая магия искрились и сверкала в воздухе вокруг них, и Работа Бабалон запустилась и снова начала действовать, как будто никогда и не останавливалась.

Но почти сразу же еще одна мистическая сила ворвалась в бар, проломив защиты Мерлина. В стене возникла дверь, хотя прежде там никогда никаких дверей не было, - неровное отверстие в кирпичной кладке, похожее на рот или разверстую рану, за которым тянулся невероятно длинный узкий коридор. Он вел куда-то, что я не мог определить, что не имело ничего общего с право и лево, верх и низ, чем мой мозг не мог справиться или принять, кроме как просто Извне. И по этому жуткому коридору, медленно и неумолимо направлялась одинокая фигура. Она была слишком далеко в этой непостижимой перспективе, чтобы ясно ее разглядеть, но я знал, кто это был, кто это должен быть. Лилит узнала, что затеяли, и пришла, чтобы нас остановить.

Мерлин вышел вперед и встал перед коридором, глядя туда и преграждая путь. Он выглядел... меньше, слабее. Он поднял мертвые серые руки, заметно затронутые тлением, и начертал в воздухе сияющие фигуры, ожившие символы (в оригинале - sigils от лат Sigillum – печать; знак изображение или магический символ) , плюющиеся и переливающиеся освобождающейся из них энергией. Из последних сил он произнес старые и могущественные Слова, взывая властью своего ужасного имени к древним силам и жутким созданиям, но ничего не произошло. Князья Ада больше боялись Лилит, чем его. Мерлин попытался открыть под ногами Лилит межпространственные лазы, чтобы отправить ее в какое-нибудь другое, опасное измерение, откуда ей придется силой прокладывать себе дорогу назад...но Лилит просто прошла прямо по ним, словно их там и не было. А, может быть, для нее они и не существовали. Ведь она была Лилит, запечатленная на материальный мир силой собственной воли, а он - лишь мертвый колдун. Шаг за шагом она приближалась, улыбаясь своей жуткой улыбкой, несмотря на все усилия, предпринятые Мерлином, чтобы ее остановить или хотя бы замедлить. И, наконец, она шагнула в бар, а коридор исчез за ее спиной, и снова стена стала просто стеной.