Дэн Абнетт - Сожжение Просперо

Значит, жажда новых земель. Возможно, все дело в этом.

Фит разбирался в подобном. Ничто лучше страха не могло вызвать желание убивать, а страх ничто не могло вызвать лучше дурного предзнаменования. Хвостатая звезда. Утренняя заря. Цвет во льду. Отблеск в море. Дым на леднике, где не было деревень. На берег вынесло мертвеца. У скота или женщины родилось что-то дивное. Что-то с врожденными уродствами.

Иногда могло хватить даже плохого сна, плохого сна, в котором говорилось, что племя ниже по берегу или у мыса несло печать погибели. Ты прикрывался жаждой новых земель, когда тянулся за рубахой и клинком, но прежде чем поднять паруса, всегда убеждался, что годи [14] Годи – общинный вождь или лидер скандинавов, который совмещал в себе административные, судебные и религиозные функции. нарисовали на твоем лице липкой сажей надежные знаки от сглаза, такие как солнечный диск или хранящее око.

А здесь было дурное предзнаменование, нечего правды таить. Фит видел его.

Фит видел, как что-то шло к ним. Он заметил приближающиеся к побережью паруса достаточно рано, чтобы затрубить в сигнальный рог, но слишком поздно, чтобы это принесло сколь-либо ощутимую пользу. Он просто дал своей родне шанс умереть не во время сна.

В тусклом предрассветном сумраке основное воинство балтов обогнуло отмель на драккарах [15] Драккар – легкий и быстроходный боевой корабль викингов, особенностью которого была возможность перемещаться как по морям, так и по рекам. , с попутным ветром выведя свои чернопарусные корабли из воды прямо на ледяной берег. С едва ощутимой встряской их челны выползли из пучин на сушу. Застрельщики высадились на берег у дальней стороны мыса и легко вышли по снежным наносам к краю деревни аскоманнов.

После этого был лишь огонь и удары. Балты были огромными полукровками, людьми с длинными лицами и бородами, которые выбивались из-под шлемов с личинами [16] Шлем викингов — http://www.liveinternet.ru/users/suri-kata/post67725095 и казались навощенными из-за солнечных лучей. Они ужасающе ловко управлялись с топорами и булавами, а кто-то даже с мечами, символом высокого положения.

Но ни у одного из балтов не было той клокочущей энергии, которой отличались их обычные набеги или резня. Они были молчаливы, до дрожи испуганы тем, из-за чего они пришли сюда убивать, до дрожи испуганы его небесной магией. Балты были молчаливы, мрачны и настроены убивать всех на своем пути, лишь бы избавиться от этого колдовства. Мужчины, женщины, младенцы, скот – ничто не могло избежать рокового удара. Никто не проявлял ни грамма милосердия. Никто ни на мгновение не задумывался взять пленных или рабов. Аскоманнские девушки повсеместно славились своей красотой, и здесь также было много здоровых девочек, которые со временем могли бы стать ценными рабынями-матерями, но балтов вело лишь яростное желание очиститься от страха.

Секира опускается с влажным звуком разрубаемого мяса и дробимой кости, похожим на тот, с которым пилят заболонь. Булавы издают глухой, вминающий звук, подобно мотыге, которой забивают колышки в болотный суглинок или топленый лед. Но хуже этого звуки, которые следуют позже. Крики страдающих, покалеченных и умирающих. Умоляющие вопли раненных и изувеченных. За ними следуют методичные рубящие удары, пока лежащие перестают быть живыми или прекращают пытаться встать, или перестают кричать, или перестают быть одним целым.

У Фита было достаточно времени, чтобы натянуть рубаху и достать секиру. Еще пара хэрсиров [17] Хэрсир – древненорвежский наследуемый дворянский титул. Имел хождение лишь на западном побережье Норвегии, что может свидетельствовать об его тесной связи с рейдами викингов. Именуются также «друзьями, собеседниками или сотрапезниками конунга». взялись за оружие и встали рядом с ним, чтобы встретить первых застрельщиков, которые уже ломились через стены и окна домов. Началась паника. Они слепо сшибались лбами в темноте, в нос лез дым и вонь мочи.

Секира [18] Скандинавская секира – тип средневековых боевых топоров, которые отличались широким, симметрично расходящимся лезвием. Фита была одноручной. Ее изготовили хорошие мастера, у нее было высокоуглеродистое навершие, которое весило как приличных размеров новорожденный. Дуга от основания лезвия до боковых щекавиц была шире человеческой кисти, и само оружие прикасалась к оселку лишь прошлой ночью.

Секира – простое оружие, рычаг, который превращает силу замаха в мощный удар. Без разницы, рубишь ты дерево или людей. Секира Фита ломала кости, раскалывала щиты, пробивала шлемы, она была смертоносной кромкой, которая обрывала чужие жизни. Он был хэрсиром этта аскоманнов и знал, как нужно сражаться.

В самой деревне шла жаркая сеча. Фит сбил двух балтов с шатра, но теснота не позволила ему хорошо замахнуться. Он знал, что нужно отсюда выбираться. Фит прокричал это остальным хэрсирам, и воины поспешно отступили.

Они выбрались из шатров на площадь деревни, окутанную клубящимся черным дымом, и столкнулись лицом к лицу с балтами в шлемах с личинами. То было безумие. Всеобщая свалка. Клинки вращались подобно крыльям ветряной мельницы в буре.

Фэнк упал — топор балта рассек ему голень по всей длине. Он заорал от гнева, когда его нога перестала повиноваться. Мгновением позже его огрели булавой по голове, сломав шею. Он рухнул на землю, из расколотой черепной коробки потекла кровь.

Фит отогнал балта с киркой, испугав его вращающейся со свистом секирой.

Гхэйи пытался прикрыть Фита сбоку, используя базовые принципы стены щитов [19] Стена щитов – основное построение викингов, воины передней шеренги рубили противников топорами и мечами, а их товарищи из второй шеренги – копьями. Воины стояли плечом к плечу, так чтобы щиты частично перекрывались. . Но у него не было времени взять хороший щит, у него в руках была лишь обшарпанная доска с тренировочной площадки. Копье балта пробило ее насквозь и пронзило человека с такой силой, что его кишки посыпались на снег подобно связке сосисок. Гхэйи попытался ухватить их, будто мог запихнуть обратно. Они источали пар на весеннем воздухе. Он пронзительно закричал из-за боли разочарования. Он не мог помочь себе. Он знал, что рана была смертельной.

Гхэйи взглянул на Фита и вновь заорал. Это была не боль. Это была злость на то, что ему пришел конец.

Фит нанес удар милосердия.

Он отвернулся от тела и увидел, что на снегу кругом валялись пальцы, на снегу площади, взрыхленном топчущимися и скользящими ногами и лужами крови. То были пальцы женщин и детей, поднятые в попытке защититься. Раны, полученные в попытке защититься.

Здесь на снегу лежала рука, крошечная детская ручонка, прекрасная и целая. Фит узнал символ на кольце. Он знал, какому ребенку некогда принадлежала эта рука. Он знал, кому некогда принадлежал отец этот ребенка. Фит почувствовал, как его голову заволакивает красный туман.