Энди Смайли - Адептус Астартес: Омнибус. Том I

На платформе внутри внешней рамы располагались сосуды с вином, тарелки с едой, большую часть которой уже растащили звери, стойки с ножами и топорами, тканые одеяла и другие предметы ремесел.

— Не думаю, — ответил Филетус, указывая рукой на какие-то вырезанные на деревянной раме значки, — Это не символы Хаоса. Я не знаю, что это, но они не заставляют мои глаза болеть, когда я смотрю на них, как любой из тех знаков Хаоса, что я видел.

Авитус согласился с ним.

— Это не похоже на работу каких-либо еретиков из тех, с которыми я сталкивался.

— Но эта штука явно имеет культовое предназначение, — ответил Бараббас.

— Безусловно, — согласился Филетус. — Но кому она посвящена?

— Или чему? — добавил Бараббас.

— Это не имеет особого значения, — пренебрежительно сказал Авитус. — Мы здесь чтобы найти тиранидов, а не тратить время на обсуждение местных отклонений в имперской вере.

Другие члены отделения переглянулись между собой, но было не так уж важно, согласны

они с мнением сержанта или нет. Он командовал отделением и, так или иначе, им придется исполнять его приказы.

— Мы уходим, — сказал Авитус, отвернувшись от рамы и направляясь обратно в джунгли. — Сожгите эту штуку, если хотите, но хватит тратить время на пустую болтовню о ней.

Староста обеспокоенно глядел на Арамуса, по-видимому, только сейчас поняв, что сказал больше, чем было можно. Ранее, полагая, что Кровавые Вороны явились покарать деревню за что-то увиденное неизвестными посетителями из космоса, он не был столь осмотрительным, считая, что увиденное и было причиной — или, во всяком случае, вероятной причиной — визита космических десантников.

— Видите ли, — наконец ответил староста, — дюжины поколений назад, когда миссионеры принесли нам благие вести от Небесного Отца и его межзвездной империи, нам было запрещено следовать вере наших предков. Нам сказали, что мы должны почитать одного только Небесного Отца и не иметь других богов кроме него. Поколение за поколением мы делали как нам велели, не желая, чтобы гнев Небесного Отца обрушился на наши головы. Но несмотря на это, всегда находились те, кто утверждал, что духи джунглей, которым поклонялись наши предки, все еще живут в чаще леса и однажды вернутся, чтобы принести возмездие тем из нас, кто отвернулся от веры отцов.

Староста помолчал, его взгляд сфокусировался на колеблющемся свете стоящего неподалеку факела, так, словно он потерялся в собственных воспоминаниях.

— В последние месяцы, — наконец продолжил он, — предреченное возмездие наконец настигло нас.

Арамус подался вперед.

— В каком виде?

Старик сделал глубокий вдох и когда выдохнул, его плечи горестно поникли.

— Есть духи, что бродят кругами вокруг нас во тьме джунглей, — сказал он, — теперь мы знаем, что это правда. Прошло множество поколений с тех пор, как их видели в последний раз, но сейчас они вернулись. Теперь они не помощники из мифов наших предков, они стали злыми, мстительными созданиями. Все, кто был достаточно безрассуден, чтобы отойти слишком далеко от границ нашей деревни, попались им в лапы, и больше мы их никогда не видели.

— Попались? — переспросил Арамус. — Что с ними стало? Староста только пожал плечами в ответ.

— Кто знает? Все, что нам известно, это то, что их больше никто не видел.

Он снова взглянул на собравшихся селян, по-прежнему продолжавших свое экстатическое поклонение далекому Богу-Императору.

— Мы пытались успокоить духов джунглей подношениями в виде вина, продовольствия и других ценностей, но это ничего не дало. Гнев духов не уменьшился из-за такой малости.

Поисковая группа сержанта Таркуса нашла свидетельство активности ксеносов — хотя скорее это было свидетельство недавнего приземления космического корабля — но по- прежнему не обнаружила ничего, указывающего на присутствие тиранидов. Таркусу и первому отделению было поручено прочесывание болотистой низменности, простирающейся к югу от деревни, где остался Арамус. Деревья здесь росли реже, оставляя свободными довольно большие пространства, а земля под ногами влажно хлюпала при каждом шаге. Низменность была, практически, болотом, землей настолько же жидкой, насколько и твердой, и даже в глухую ночь рои жалящих насекомых носились в воздухе подобно бесконечным жужжащим облакам.

В месте, где земля была выше и не такой влажной, они нашли остатки посадочных площадок. По крайней мере один из кораблей, судя по выжженным участкам почвы от ретродвигателей, которые замедляли спуск корабля, и основных ракетных двигателей, которые подняли его обратно в небо, был имперского производства, отпечаток же на

другой площадке с высокой вероятностью указывал на деятельность эльдар. Что эльдар могли делать на таком задрипанном мирке как Тифон Примарис — не представляющем интереса или стратегической ценности даже для правительства Империума, чьим флагом был формально помечен — было неизвестно, но было бы логично предположить, что по крайней мере один корабль этих ксеносов побывал на планете.

Обе посадочные площадки, имперская и ксеносская, свидетельствовали о недавнем приземлении кораблей, случившемся не меньше нескольких недель и не больше нескольких месяцев назад. Ни одного из этих иномирских кораблей уже не было на планете, поэтому, отметив местоположение каждой площадки и состояние, в котором они были обнаружены, группе Таркуса больше нечего было там делать. И они вновь отправились во тьму.

Старик замолчал и посмотрел на Арамуса.

— Мы считали, что иномиряне с космических кораблей видели места, где мы оставили подношения духам джунглей, и вернулись к Небесному Отцу с вестью, что мы подвели его и вновь скатились до веры наших предков. Мы решили, что вы пришли покарать нас за эту ересь.

Губы Арамуса сжались в тонкую линию. На самом деле, существовали значительные вариации в религиозной практике разных культур и разных планет, но также было верно, что агенты Инквизиции и Министорума всегда были на страже, выслеживая признаки ереси, а любое отклонение от предписанных практик имперской веры, если будет продолжаться слишком долго, могло привести к порочному поклонению Разрушительным Силам.

— Как бы то ни было, наши подношения не возымели эффекта, — продолжил староста. — И теперь даже в деревне мы не можем чувствовать себя в безопасности. Несколько других поселений, расположенных в пределах дня пути от нас, в последние недели перестали посылать известия, словно сами джунгли поглотили их.

Староста перевел взгляд на чернильные тени за пределами маленького круга, освещенного факелами, на черную массу джунглей, простирающуюся от границ деревни в бесконечность.