Келли Армстронг - Похищенная

Нет, так дело не пойдет. Ну а если крикнуть: «Ой, что это за пакость там ползет?». Пока они будут пялиться на пустую стену, я дам деру… Э-э-э, тоже не вариант. Надо все как следует обдумать.

В час охранники занесли мне обед. Когда они уходили, я заметила, что Тесс нет на рабочем месте. Видно, здесь все обедали в один и тот же час. Отлично. Самое время поговорить с Бауэр о побеге. Рискую ли я? В надежде умаслить Матасуми она может заложить меня с потрохами… Нет, вряд ли она настолько отчаялась и до такого не унизится. Кроме того, в любом случае ей мало кто поверит, учитывая ее враждебное отношение ко мне и другие обстоятельства.

Еще раз прислушавшись, я подвинула стул поближе к отверстию и устроилась поудобнее. Бауэр нервно ходила из угла в угол.

— Ну что, полегчало? — спросила я.

Туда-сюда, туда-сюда…

— Не хотелось бы тебя расстраивать, — продолжала я, — но ты ведь и сама знаешь, что тебя отсюда не выпустят. Для них ты перешла в стан врага.

От двери к телевизору, обратно к двери…

— Если хочешь выйти на свободу, то придется действовать самой.

Никакого ответа. Она ни разу не посмотрела в мою сторону.

— Тебе надо бежать, — подытожила я.

Бауэр метнулась ко мне:

— Бежать?! — Хриплый смех. — Ради чего? На что мне жизнь чудовища?

Хотелось напомнить ей, кто избрал для нее такую жизнь, но я предпочла этого не делать.

— Я знаю, сейчас тебе плохо, но постепенно станет легче…

— Да не хочу я, чтоб становилось легче! — огрызнулась она. — Хочу, чтобы ничего этого вообще не было! Только бы они помогли мне… Надо выкачать заразу из моих вен, и я снова сделаюсь нормальной.

— Ничего не выйдет, — тихо ответила я. — Это невозможно.

— Чушь собачья! — заорала Бауэр, брызгая слюной. — Тебе нравится видеть меня такой, да? Нравится, что я страдаю! «Сондра получила по заслугам». Ха-ха-ха! Нет, такого я не заслужила! Ты не сказала мне, что будет так! Обманула меня!

— Обманула?! Да я ведь наоборот отговаривала тебя…

— Ты слишком многого мне не рассказала.

— Ах да, прошу прощения. Когда ты ворвалась в камеру, размахивая шприцом, как сумасшедшая, и начала нести всякий бред про прекрасную новую жизнь, нужно было подписать с тобой соглашение. Мол, желаю стать оборотнем, в случае чего претензий не имею. Подпись, число.

Бауэр запустила в меня стулом и с топотом удалилась в ванную.

Придется менять линию поведения…

Через несколько часов рассудок Бауэр снова заскочил на огонек. К тому времени у меня созрел план номер два: поставь себя на ее место. Конечно, трудно по-настоящему сочувствовать человеку, который сотворил с собой такую глупость… Однако какая-то частица моей души оказалась способна к сопереживанию. Вряд ли мне еще случится встретить женщину-оборотня. Память о собственном превращении еще жила во мне, и я понимала Бауэр. Когда Уинслоу спросил, приходилось ли мне делать то, что она сделала с Кармайкл, я немного покривила душой. После бегства из Стоунхэйвена мой мозг, в котором и без того хватало «тараканов», стремительно рухнул в бездну ярости и безумия. Прежде чем Джереми нашел меня, я убила двоих человек — но, в отличие от Бауэр, не мучила их, не разрывала заживо на куски… и не знала их лично. И все же один поступок мне никогда не забыть: я ела мясо своих жертв. Так уж ли мы с Бауэр отличались друг от друга? Конечно, я не вводила себе в кровь слюну оборотня — но зато влюбилась в мужчину, который с самого начала показался мне опасным. Она убила друга, я — ни в чем не повинных людей. Да, это нас сближало, и мне очень хотелось ей сопереживать.

Вопрос был в другом: умею ли я сопереживать? Как показал эпизод с Саванной, способностей к сочувствию у меня кот наплакал. И все же я отбросила все сомнения и решилась на вторую попытку.

— Как дела? — спросила я, усевшись на стул.

Бауэр резко повернула голову:

— Мать твою! Да как, по-твоему, у меня могут быть дела? — Она судорожно вдохнула, закрыла глаза. — Это все не мое. У меня другое тело, другая личность. Это вообще не я! Это не мое поведение. Я не выхожу из себя по любому поводу. Не унижаюсь ни перед кем. Но знаешь, что самое ужасное? Какая-то часть меня до сих пор жива и глядит на мир из этой западни.

— Твой мозг еще не до конца осознал превращение. Скоро тебе станет…

— Только не говори, что мне станет лучше.

Я знала, чем должна с ней поделиться, какие слова должна произнести, но они встали у меня поперек горла… Отбросив гордость, я заговорила:

— Когда меня укусили, я…

— Даже не начинай.

— Я лишь хотела…

— Не сравнивай себя со мной, Елена. У нас ничего общего. Я внушила тебе эту мысль только потому, что ты мне понадобилась.

— Может, и так, но теперь нас кое-что объединяет. Я…

В голосе Бауэр зазвенел лед:

— Елена, ты — ничтожество, пустое место. Никто, ставшая «кем-то» лишь по счастливой случайности. Превращение — главное, чего ты добилась в жизни, но твоей заслуги в этом нет. Деньги, молодость, сила, высокое положение, любовник — все досталось тебе только потому, что ты стала единственной на свете женщиной-оборотнем.

— Я…

— А кто ты без всего этого? Никому не известная журналистка на вольных хлебах. Твой годовой заработок не покроет даже стоимость моего гардероба.

С этими словами она удалилась в ванную и включила воду.

Знаете, сопереживать можно только взаимно.

В семь явились охранники с ужином. Как обычно, один управлялся с подносом, а другой стоял в сторонке с оружием наготове. Я не обратила на них внимания, давно оставив всякую надежду склонить этих ребят на свою сторону или что-то у них выпытать. Проще было воспринимать их как глухонемых официантов. У меня и так проблем хватало.

Они вошли в камеру, а я лежала на кровати и, как водится, строила планы. Выполнив свои обязанности, охранник с подносом почему-то не спешил уходить. Он долго разглядывал фотографии, лежавшие на столе, потом кивнул напарнику и еле слышно прошептал: «Это он».

— Вы его где-то видели? — спросила я.

Охранник вздрогнул — будто не человек с ним заговорил, а кровать.

— Вы его видели? — повторила я. — Видели этого волка?

Мужчины уставились на меня, как на сумасшедшую… как на Бауэр. Мол, откуда нам его знать?

— Мне эти снимки Тайрон занес, — сказала я как можно небрежнее, оставаясь все в той же ленивой позе. — Думал, я его опознаю, но ничего не вышло. Ну и тарарам он устроил в мотеле…

Судя по их взглядам, они и впрямь не отказались бы надеть на меня смирительную рубашку.

— А вы разве его не узнаете? — проговорил тот, что стоял у двери.

Я подавила зевок.

— А с чего мне его узнавать?

— Разве это не ваш супруг?

— Клей? Нет, конечно. Он бы ни за что не оставил Альфу. Ну, вожака нашего.