Леонид Бутяков - Владигор

— С двумя сотнями? Да и тех уже не будет — побьют половину. На площади перед Княжеским дворцом Климога наверняка свежих бойцов поставит. Как Ждан с ними управится?

— Вот поэтому и не вмешивайся. Твоя сотня для того и должна силы сберечь, чтобы, пройдя через Перечные ворота, ударить по борейцам сзади. Если у дружинников ничего не получится, то именно твоей задачей станет к главным воротам прорубиться и открыть их для войска.

— А войско где? — продолжал сомневаться Горбач. — Кабы мы еще днем гонца послали в предгорья, глядишь, пятьсот человек, которые там дожидаются сигнала, к полудню сюда поспели бы. Но припозднились мы, теперь они раньше завтрашнего вечера к Ладору не поспеют…

— Ну, как понимаю, настал мой черед, — встрепенулся молчавший до этого момента Филимон.

— Правильно, Филька, — подтвердил Владигор. — Сам ведь говорил, что служба такая. Передай мой наказ: коней не жалеть, во весь опор мчаться к стольному городу. Кто безлошадные, пусть легкие плоты сколачивают, а то и просто на бревнах по Звонке спускаются. Очень важно, чтобы успели они Ждана поддержать, когда его храбрецы в крепость ворвутся!

Он окинул взглядом всех четверых, положил руку на крестовину меча и сказал негромко:

— Завтрашний день все решит. Но помните, други не за князя Владигора сражаетесь, а лишь за освобождение земли нашей от проклятой нечисти. О том и бойцам скажите. Многие из них встретят сегодня свой последний рассвет, так пусть знают — вотчина их геройством спасена будет. И да помогут нам Небесные боги!..

Ладейная роща огибала крепость полумесяцем: северный рог обрывался в полуверсте от околицы Нижней слободы — у дороги, ведущей к главным воротам; южный выходил к берегу Звонки, и оттуда было рукой подать до Порочной слободки. Так что мятежники без особых трудностей могли выполнить первую часть дерзкого плана Владигора — не привлекая чужого внимания, изготовиться к нападению на крепость.

Впрочем, скрытность нужна была лишь сотне Горбача. Ждану таиться особой необходимости не было, поскольку все равно и деревянные щиты втихую не сколотишь, и к воротам незаметно не подберешься. Но Ждан разумно рассудил, что раньше времени мельтешить перед врагом тоже не стоит. Ни к чему борейцам знать, какое войско — большое ли, малое — и с каким оружием против них выступить собирается.

Горбач вывел своих людей из лагеря еще затемно. Владигор, проводив их до лесной опушки, долго смотрел, как воины один за другим входят в предрассветный туман, наплывающий от реки, а потом внимательно вслушивался — не звякнет ли предательски железо, не раздастся ли тревожный оклик борейских стражей… И лишь когда стало ясно, что отряд Горбача без помех проник в слободку, он облегченно вздохнул и вернулся к своему шатру.

Здесь его и Чучу ждали тридцать добровольцев, готовых пойти на верную смерть за молодого князя. Сначала их было вдвое больше, но Владигор, поблагодарив, всех высокорослых отослал назад. Ведь даже Чуча не мог сказать, достаточно ли высоки будут своды Великаньей Глотки. Лучше заранее поостеречься, нежели потом застрять в подземелье из-за какого-нибудь трехаршинного богатыря.

Никто из добровольцев не знал, куда и зачем поведет их князь. Только у подножия каменного исполина, когда поблизости не было уже никого из посторонних, Владигор объяснил своему небольшому отряду цель этого смертельно опасного предприятия. Его выслушали молча — никто и бровью не повел. Будто впрямь каждый день приходилось в клыкастую пасть зверя пихать свои головы!..

Владигор открыл потайную дверь и первым шагнул в темноту подземного хода. Великанья Глотка начиналась просторной пещерой, в которой без труда уместился его отряд. Зажгли припасенные факелы. В их свете с удивлением разглядели на стенах странные письмена, напоминающие детские каракули.

— Это заклинания от злых духов, — пояснил Чуча. — Так мои предки оберегали свои рудники…

— А что здесь добывали? — полюбопытствовал кто-то из воинов.

Но подземельщик не стал отвечать. Присев на корточки, он сложил на груди руки и тихо забормотал лишь ему понятные слова.

Все терпеливо ждали, когда он сотворит положенный обряд. Наконец, выпрямившись, Чуча кивнул:

— Можем идти. Духи предков пропускают нас через свои владения. Но я пойду первым.

Он забрал факел у Владигора и решительно шагнул вперед. Князь не стал возражать — здесь вотчина подземельщика, ему и командовать.

Из пещеры в мрачную глубину вел узкий наклонный туннель. В полном молчании, готовые к любым неожиданностям, синегорцы один за другим начали спускаться в таинственное подземелье…

Ждан самолично проверял щиты, наспех сколоченные воинами из тонкоствольных дубков и берез. Многие приказал доделывать, укрепляя поперечинами, и все велел покрыть рогожами, шкурами и любой холстиной, которая сыщется в лагере. Конечно, тоже не ахти какая подмога против смертоносных «снарядов» Черного колдуна, но на первую атаку ее должно хватить. О том, как поступать придется, если переметнувшиеся дружинники не откроют ворота и атака будет отбита. Ждан сейчас старался не думать.

Ему казалось, что Владигор напрасно поставил Горбача командовать скрытной сотней. Тот хотя и доказывал постоянно, что служит новому хозяину верой и правдой, ни разу не подвел — ни в Удоке, ни в бою с болотными крысами, — однако полного доверия к нему Ждан не испытывал. А вдруг в последний момент хитрый разбойник переметнется — со страху или за выгоду — на сторону Климоги? Всего-то и нужно для этого: не поддержать малый отряд Владигора у Порочных ворот, дозволить борейцам расправиться с ним за крепостными стенами.

Тревожно было Ждану от этих мыслей. Еще до рассвета хотел он было уговорить князя поменять их с Горбачом местами, но сдержался. А ну как Владигор несправедливо решит, что его давний друг просто струсил? Ведь атака на главные ворота по голому склону холма, да под колдовским обстрелом, ясное дело, гораздо опаснее, нежели то, что поручено скрытной сотне. Так и не стал ничего говорить. Теперь мучился неизвестностью и сомнениями…

Запыхавшись, подбежал юный Тараска:

— Ждан, сходи глянь-ка! Борейцы что-то чудят — перед воротами дыму наделали!

Ждан сорвался с места.

У самой опушки рос высоченный дуб, в густой кроне которого мятежники соорудили крошечный помост для наблюдателя. С этого помоста и сами ворота, и все подходы были видны как на ладони. Однако сейчас клубы черного дыма застилали обзор, не позволяя видеть происходящего на холме. Что же задумал враг?

Слабый ветерок постепенно разгонял дым, и вскоре Ждан понял, что черная завеса была устроена борейцами с помощью нескольких подожженных и сброшенных с Надвратной башни смоляных бочонков. А когда наконец они выгорели и дым улетучился, его взору предстало жуткое зрелище.