Харитон Мамбурин - Припарка мёртвому

— Именно это Фориан и сделал, — недовольно проскрипел Эйнинген, продолжая мучить свое оружие, — После опубликования постановления суда он согласился передать бывшие в его владении земли якобы добровольно, чтобы это выглядело более пристойно, чем банальный грабёж. Ему за такой шаг навстречу даже неплохо заплатили. Так вот, Кирн, этот магнат нанял несколько отрядов гео— и аквамантов, которые подняли и провели водные жилы прямиком под плодородные поля. Через год там были сплошные болота.

— Упреждая твой вопрос, — тут же каркнула книга, — Увести поднятую водную жилу — задача на два порядка сложнее, чем поднять! Запомни, пригодится!

— А знаешь, что он сказал, когда его спросили, за что он обрёк на голод население нескольких стран, Кирн? — орудие Эдварда загудело и несколько раз злобно щелкнуло затвором, — Он сказал, что его вдохновил примером некий Соломон, сумевший поставить на место обнаглевшую власть Вавилона и уйти безнаказанным.

— И это далеко не единственный пример, папа! — расхохоталась книга.

— Бессов нужно как-то контролировать, — тяжело сказал маг смерти, — К этому стремятся нихонцы, этого хотят боги, этого требует банальная логика выживания разумной жизни. Каждый из нас тянет одеяло на себя. Джаргак, мы просто хотим подстраховаться. Единственный, кто в случае успеха получит только моральное удовлетворение — это ты.

Посмотрев на лица присутствующих, на наглую обложку летающей книги, я тяжело вздохнул. Выбил и забил в черт знает какой раз трубку, внутренне посетовав, что табака осталось совсем чуть-чуть. Захотел кофе. Надо попросить. Но перед этим…

— Я сказал — настоящую причину.

Несколько толстых склянок лопнуло, не выдержав голоса, усиленного Ки.

Шутки кончились.

— Отпустите! Пошутить уже нельзя?!

Мой горестный вопль быстро затих, так и не вырвавшись из помещения. Звукоизоляция тут была не просто приличная, а едва ли не абсолютная… какой в принципе и должна была быть в кабинете темного мага-некроманта.

…где меня скрутили, сковали и оставили эти три гада.

Не успело отзвучать моё злобное предложение прекратить иметь друг другу мозг, как плавно подлетевший Бенедикт загородил мне обзор, а Абракадавр за пару секунд закидал костями, распявшими меня на стене. Как я не дёргался, кости, казалось, вросшие в стены, не сдвинулись ни на миллиметр. Даже хвост оказался прикован несколькими десятками косточек. Сразу же после пленения вся троица шустро вымелась из помещения, наказав мне висеть и думать над своим поведением.

Пока я сопротивлялся этим пожеланиям, предпочитая вяло ругаться вслух. Зла мне явно не желали, иначе бы оттащили в помещение, где громить вызванными цепями было бы нечего… или хвост бы отрезали. Но свободы лишили, что есть, то есть, а досадный факт, что я понятия не имел, что с ней делать — можно свободно опустить.

Поэтому я висел и лениво хотел свободы, справедливости, доброго совета и разрушения Нихона, одновременно с этим удерживая перед своим носом два черных и искореженных обломка канделябра, прикидывая, что с ними еще можно сделать. У предмета была на редкость эпичная история и я искренне надеялся её продолжить.

Влетевший в помещение гримуар захлопнул за собой дверь и, демонстративно не обращая на меня внимание, зарылся в лежащие на столе бумаги.

— Вы охренели? — вежливо спросил я у него, просто для начала диалога.

— Это у тебя кукушка набок сдвинулась! — живо обвинила меня книга, моментально бросая возиться в макулатуре, — Сам ничего не замечал?

— Я заметил, что вы меня буквально взяли в плен, — капнул сарказмом я, ворочаясь в неудобно зажавших меня костях, — А еще — делаете вид, что это чуть ли не для моего блага.

— Эйнинген пообещал прилюдно съесть половник фуонского жгучего перца, если у тебя есть хоть одна стоящая идея в голове, кроме как пойти снова к «Академии», договориться с ними о разведке боем и попробовать уничтожить что-либо важное в Нихоне. На «отвали». Для очистки совести. Так?

После этих слов я озадаченно замолчал, начав прикидывать, чтобы действительно сделал после того, как гордой ракетой взмыл бы из логова вредного некроманта. В чем-то Бенедикт и Эйнинген были безусловно правы…

Накопившаяся моральная усталость давно уже клонила мой рассудок к быстрым и поспешным решениям. Остро вспомнилось время из самого Начала — тогда Система мне, голому и безоружному, выдала задание уничтожить 30 степных хищников, очень напоминающих львов. Награда за задание потрясала воображение, особенно для молодого и слабого бессмертного. Тогда, не найдя разумного способа бороться с кошками, я принялся разменивать одну свою жизнь на один смертельный удар по противнику. Не хотелось думать, не хотелось планировать, над душой тикал отмеченный Системой срок. Я решил сложную задачу, жертвуя собственным рассудком.

И… сейчас действительно видел лишь два варианта развития событий.

— Угадали наполовину, — пришлось нехотя признаться, — План «Б» был зайти в Дикий Лес и пообщаться с сидами.

Гримуар, весящий под тридцать килограммов, с грохотом шлёпнулся на стол, притворившись мёртвым. Полежав так несколько минут, Бенедикт медленно и отчетливо произнес:

— Тебя контузило еще сильнее, чем мы воображали. Если бы ты договорился с сидами, то на тебя бы начали охотиться вообще все…

Всё помещение сотрясла сильная и короткая вибрация. Гримуар не удержался на кипе бумаг и, соскользнув с ними на пол, грязно выругался, стукнувшись стальным треугольником обложки. Я с удивлением вертел головой — стены, потолок, пол, всё плыло. Пропорции досок и камней искажались, поддёргивались и меняли очертания, как будто были ранее нарисованы, а неизвестный шутник капнул на картинку ацетона.

— О, взлетаем, — спокойно прокомментировал происходящее Бенедикт, — Наконец-то.

— В смысле «взлетаем»? — не понял я его, — Мы же под землёй!

Тем временем вид комнаты претерпевал изменения. Облицовка, паркет, даже дверные косяки — всё меняло свой внешний вид, становясь серым материалом, щедро усыпанным черными точками. Атмосфера места моментально стала чёрной и зловещей, по стенам заплясали блики, в нос ударил слабый, но устойчивый запах чего-то чуждого живым организмам.

— Прах, — привлёк моё внимание заново оседлавший стол гримуар, — Отличный строительный материал, потому что послушный. А еще его очень много. Ну, знаешь же… трупы, они такие — со временем портятся… Вот некроманты и приспособились. Как видишь, он еще может принимать другие формы и вид.

Я ради эксперимента подёргался. Действительно — отличный строительный материал. Буду жениться, надо будет делать это на некромантке. Дом будет крепостью.