Анна Рэй - Самая плохая адептка [litres]

– Трансферация, – подсказала я. – У нее и у горгульи.

– Нет-нет, горгулью пока не будем привлекать, – с ужасом отмахнулась Вилка. – Она разрушит книгохранилище вместе с библиотекой!

Это правда, привлекать Матюшу было рискованно. Она может схватить что-нибудь не то или переместиться куда-нибудь не туда. Представив, как горгулья появляется вместе с зубастой книгой в спальне ректора, я рассмеялась.

За что тут же получила нагоняй от библиотекаря.

– Адептка Комарек? – прищурился он, приглядываясь ко мне.

– Я!

– Очень хорошо, что вы зашли. – Он поманил меня за собой к стойке. – Я подыскал вам информацию о нотилии планифолии.

Я подскочила с места, сообщив друзьям, что скоро вернусь. А хранитель знаний с важным видом достал из шкафа сундук, из него извлек книгу в серебристой обложке с малахитовыми листиками. Послюнявив палец, открыл страницу с закладкой и указал на изображение знакомых белых цветов.

– Смотрите. – Библиотекарь нацепил на нос очки и прочитал: – «Нотилия планифолия – травянистая лиана, произрастала в диких лесах Протумбрии. Более позднее название – ванилла, или ваниль плосколистная».

– Ваниль! – вскрикнула я на всю библиотеку, старик зашикал, а студенты заозирались.

Все встало на свои места. Вот почему Матюша полюбила ванильное печенье, и в сахарок известные кондитеры частенько добавляли ваниль. А еще… Еще капелька ванили была в симпатическом зелье, которое пропало. Но я тут же постаралась отогнать неприятные мысли.

– Я также уточнил касательно мятликов, – продолжил библиотекарь, вырывая меня из размышлений. – Мятликовые – древнее название вида зерновых.

Пролистнул страницу до второй закладки и указал на пушистую траву.

– Вот! Обычный сорняк, – пояснил он.

Возможно, и сорняк, но именно такой я видела возле пруда. Наверняка горгулья туда бегала не только искупаться, но и полакомиться. Переест сорняков, вот потом и мучается животом.

Поблагодарив въедливого смотрителя за помощь, я присоединилась к друзьям. Но все мысли были заняты лакомством для Матюши. Неплохо бы у зельевара Болека взять во временное пользование из лаборатории цветки ванили и попросить нашу кухарку приготовить сахарок…

Увы, ни до лаборатории, ни до столовой я так и не дошла. По дороге меня перехватил смотритель Костюшко и потащил в сторону преподавательского коттеджа, причитая:

– Беда, адептка Комарек! Ой беда!

Я ужаснулась: неужели ректор вновь стал фиолетовым? В крапинку?!

Но тогда при чем здесь смотритель магических животных?

Вопрос отпал сам собой, когда мы приблизились к коттеджу.

Ректор Тори стоял, облокотившись на перила, и прикрывал ладонью глаза, а на постаменте у крыльца вместо вазона с цветами… восседала Матюша. Вид у горгульи был довольный, она исподтишка и даже как-то кокетливо косилась на Амадора Тори, а в лапе сжимала… мой флакон с симпатическим зельем. Совершенно пустой!

Я покачнулась, ректор Тори бросил на меня мрачный взгляд и указал на зверя:

– Как ваше животное оказалось возле моего коттеджа, адептка Комарек?

– Так это… Вжих – и оказалось, – заикаясь, объяснила я.

Лер Костюшко предусмотрительно побежал за помощью к декану Матеушу, не желая принимать участие в допросе несчастной адептки. А может, решил, что одному меня перед ректором не отстоять.

– Какой «вжих»?! – рыкнул Амадор Тори, приближаясь ко мне. – Ну какой «вжих»?! Вокруг парка установлен магический контур!

Я не стала напоминать про трансферальный перенос, нам еще со змеелисицей в хранилище сегодня проникать. Лишь промямлила, что животное магическое, до конца не изучено, вот и придумало выход.

– И почему же этот выход оказался у моего крыльца? – прищурился ректор. – Признавайтесь, адептка Комарек, это вы подговорили зверя?

– Я?! – искренне возмутилась.

Было, однако, обидно. Ничего же не сделала – и вот опять виновата! Не стала намекать ректору, что если бы подговорила я, то придумала бы что-то более оригинальное, нежели горгулья вместо вазона.

– Тогда зачем он здесь? – строго спросил лер Тори, указывая на зверя. – И что держит в руках?

– Она, – поправила я собеседника. – А что держит? Откуда же мне знать, нашла какой-то пузырек.

Я бочком приблизилась к Матюше и попыталась забрать флакон, но вредная зверюга вновь переместилась. Вжих – и оказалась возле ректора.

– Боги! – простонал Амадор Тори. – Да уйди ты!

– У-у-у! – Матюша обиженно отвернулась.

Я судорожно пыталась сообразить: даже если горгулья выпила мое симпатическое зелье, то на нее оно не могло подействовать. Ведь не могло? Что там говорила лира Эндрю? Только я и ректор. Или… Зверь-то магический, до конца не изучен, на него зелье подействовало как-то не так. И горгулья воспылала к ректору чувствами…

– Ой! – тихонько взвизгнула я.

– Вижу, пузырек вы наконец-то узнали! Признавайтесь, что сотворили на этот раз?

Я попятилась от дома, Амадор Тори наступал, а Матюша кралась за нами.

– Немедленно рассказывайте! – приказал ректор. – Иначе я вас отчислю!

– А если я вам расскажу, вы меня тоже отчислите, – возразила я и попыталась спрятаться за дерево.

Раздался «вжих», и сильные лапы подтолкнули меня вперед, прямо в ректорские объятия. Вот ведь… предательница!

– Я вам обещаю, – процедил сквозь зубы ректор, крепко сжав мои плечи, – что не отчислю за правду. Ну?!

– Ы-ы-ы! – Матюша переводила взгляд с меня на ректора и довольно улыбалась.

– На место! – рыкнул Амадор Тори, указав горгулье на постамент и подстегнув ее бытовой магией.

Сопротивляясь и размахивая лапами, Матюша все же угнездилась на возвышении, сев в излюбленной позе.

– Адептка Комарек! Я жду!

– Я… я приготовила симпатическое зелье… с «охмурилисом»… – едва слышно произнесла я.

– Для горгулия?

– Что вы! Для вас, – призналась упавшим голосом. – Чтобы вы почувствовали ко мне легкую мимолетную симпатию, когда решитесь выгнать из академии. И передумали убивать… Брр… в смысле устранять!

Я говорила путано, но собеседник общий смысл ухватил.

– Мда-а… – протянул он, с интересом изучая меня. – Приворотное зелье, чтобы выйти за меня замуж, мне подливали. Отворотное – тоже подсыпали. Но мимолетно охмурить, чтобы задержаться в академии, – это что-то новенькое!

– А чему вы удивляетесь? – всхлипнула я. – Вы с самого первого дня меня невзлюбили! Предвзято относитесь, угрожаете выгнать, орете…

– Я не ору! – рыкнул ректор, а я шмыгнула носом: «Вот видите!»

– Да потому что с самого первого дня вы стали моим…

– Кошмаром, – услужливо подсказала я.

– Вы самая…

– Плохая адептка, – вновь добавила я.

– Так, давайте успокоимся! – Ректор Тори отпустил меня и принялся нервно расхаживать по поляне возле дома, а мы с Матюшей внимательно следили за его перемещениями. – Будем действовать разумно.