Елена Звездная - Академия проклятий. Книги 1-8. Редактура-корректура

— Тёмных, — решила в итоге поздороваться.

— И вам кошмарных, — малышка улыбнулась, сверкнув белыми зубками.

— Тебе уже девять, значит, учишься? — предположила я.

— В школе госпожи Дани, — подтвердила Ликаси. — Там много девочек, и никто не ссорится, и не обижает друг друга, потому что госпожа Дани за этим строго следит.

Мастер Ойоко торопливо начал объяснять:

— Ликаси очень добрая девочка, не воспринимает грубость, жестокость, даже к… животным. Мы долго выбирали школу и…

Юрао глянул на меня, потом на мастера и устало произнёс:

— Я понимаю, что вы очень любите этого ребенка, который остаётся милым и очаровательным даже в истинном облике, но… — Дроу сбился, оглянулся на меня и сипло добавил: — Я обязан принять меры к задержанию, Дэй.

— А что с моей девочкой будет дальше? — кажется, потерю драгоценностей мастер Ойоко уже перестал считать проблемой. — Что будет с Ликаси?!

Юрао тяжело вздохнул и просто отрицательно покачал головой. Всё было ясно и без слов — ничего с ней хорошего не будет. Совсем ничего.

И тут девочка тихо спросила:

— А что будет с мамой и… папой?

Офицер Найтес сухо ответил:

— Мастер Ойоко ничего не знал. Что касается вашей матери… — многозначительная пауза.

И глаза малышки полыхнули алым, окончательно изменив форму. Юрао отреагировал двумя готовыми сорваться в любой момент боевыми заклинаниями, а я…

— Точно об этом пожалею… — прошептала в процессе сжимания отданной магистром Эллохаром красной ниточки, которую на запястье повязать не решилась, но во внутренний карман положила.

Полыхнуло синее пламя!

В следующее мгновение взгляду нашему предстал магистр Эллохар в… одном спешно завязываемом им халате, с мокрыми волосами и пеной на шее.

— Слушай, Риате, — раздражённо начал магистр. — Между прочим, я по вызову безошибочно определяю, когда есть угроза жизни, а когда меня тупо собираются использовать. Что, Риате, опять приблудным домовым обзавелась?

— Н-н-нет, — прошептала я, почему-то прячась обратно за спину Юрао.

— А ну вылазь! — рявкнули на меня, стирая пену с шеи нервным движением. — И давай чётко, ясно и по существу поведай, кого я опять, по-твоему, спасать должен!

Дальше минута молчания, и ко мне повернулся Юрао, чтобы с таким же возмущённым выражением, как и Эллохар, прошипеть:

— Что? Кого спасать?! Пожирающую жизнь из лордов?!

Лорд Эллохар в лице переменился и переспросил:

— Кого?

Я молча указала за спину магистра, и дальше про меня забыли совершенно.

— Ух ты, — выдал директор Школы Искусства Смерти, совершив крутой поворот и увидев девочку. — Вот это да. Полукровка! И действительно из лордов. Сколько тебе, девять, да?

Ликаси, мгновенно вернув свой прежний вид невинной гномочки, испуганно спряталась за мастера Ойоко, но затем выглянула, с интересом посмотрев на магистра.

— Такая трусишка? — притворно изумился лорд Эллохар.

Девочка из своего укрытия вышла сразу и даже подошла к тёмному, а затем хрипло подтвердила:

— Девять.

— Я так и понял, — магистр Эллохар присел, разглядывая малышку, и поинтересовался: — А имя у такого удивительного создания есть?

И напряжение ушло сразу. Смущённо улыбнувшись, гномочка ответила:

— Ликаси Ойоко.

— Очень приятно познакомиться, — он протянул руку и пожал ладонь малышки. — Меня зовут магистр Эллохар и я директор Школы Искусства Смерти. Слышала о такой?

Ликаси явно нет, а вот мастер Ойоко побелел вмиг, в ужасе глядя на обаятельного лорда, о котором ходило так много ужасающих слухов.

— Никогда, — смущённо ответила девочка.

— У нас замечательная школа, — Эллохар так приветливо и искренне улыбался, что даже я поверила бы, если бы не видела, какая там школа. — А знаешь, что самое замечательное у нас?

— Что? — тихий, полный ожидания вопрос.

— У нас не нужно скрывать, кто ты есть! — ответ вышел не столь благожелательным, скорее жёстким. — И подчиняться правилам «добренькой» морали тоже не нужно. У нас можно вести себя так, как требует твоя сущность, и не винить себя за это.

Может, Ликаси и была ребенком, но смотрела она сейчас на Эллохара совсем как взрослая — серьёзно и осознанно.

— А приезжая на каникулы к маме, папа тебе явно не родной, будешь снова вести себя как их милая, добрая и примерная доченька. Что скажешь?

Ликаси просто кивнула. Согласно кивнула. И это было абсолютное и безоговорочное «да».

Улыбнувшись, лорд Эллохар потрепал её по щеке и приказал:

— Беги, попрощайся с мамой. Ничего из вещей не бери, всё получишь на месте. Беги, Ликаси.

И малышка, кивнув, действительно побежала вниз по лестнице, а вскоре из глубины дома мы услышали: «Мамочка, там такое!».

Магистр Эллохар медленно поднялся, и теперь ни доброты, ни благожелательности в его взгляде не было, только холодная ярость, которую он не стал скрывать, гневно спросив у мастера Ойоко:

— Во имя Бездны, откуда столько жестокости?

Мы с Юрао непонимающе переглянулись, а несчастный гном и вовсе не знал, за что с ним так. Эллохар пояснил:

— Девочка на последней стадии истощения.

На мой взгляд, выглядела Ликаси очень даже упитанной. А потом я поняла, в чём дело, и поспешила вмешаться:

— Вы всё не так поняли! — директор Школы Искусства Смерти стремительно ко мне развернулся, правда, когда на тебя так смотрят, сложно что-либо рассказывать. Но выхода особого не было. — Магистр Эллохар, мы с партнером в этом доме расследовали дело о краже драгоценностей, которые пропали два года назад, после смерти госпожи Ойоко.

— Та-а-ак, — недобро протянул Эллохар. — Малышка последний раз питалась примерно два года назад, и, я так понимаю, вы об этом уже знаете.

— Что она выпила жизнь госпожи Ойоко и её брата — да, — не стала скрывать я. — А вот то, что это было для неё в последний раз, нет, мы не знали.

Величественно кивнув, Эллохар призадумался и произнёс:

— Господин Ойоко… госпожа Ойоко… То есть данный бледный и несчастный гном не верил в то, что является её отцом?

— Нет, — я ободряюще улыбнулась гному. — Почтенный мастер-стекольщик просто помогал девочке и её маме на протяжении многих лет, о том, кем является Ликаси, он не знал, даже не подозревал. Девочку он любит как родную, и только сейчас Юрао догадался, что она… не из лесных.

Смерив офицера Найтеса недовольным взглядом, магистр, тем не менее, одобрительно произнёс:

— Неплохо. Вовремя догадался, у неё не более четырех месяцев оставалось. Судя по тому, что я сумел определить, Ликаси слишком любит родителей, чтобы их расстраивать, вот и вела себя как примерная девочка. И вот чем больше живу, тем страшнее осознавать, что ради любви народ идёт практически на всё, даже на медленную смерть от голода. Пойду, пообщаюсь с мамашей — вряд ли она сама осознаёт, от кого родила ребенка, и всё же…