Элизабет Корр - Корона когтей [litres]

Денби отдает приказ одному из стражников, и тот поспешно уходит. Он идет в ногу со мной.

В башню можно попасть по наклонному коридору, ведущему вверх и обратно к воротам. Обставлена комната скудно, но она уединенная. Я велю Верону сесть на один из двух свободных стульев. Как только Денби зажигает лампу и закрывает ставни на грубо высеченном окне, я прошу его привязать запястья Верона к подлокотникам кресла. Лейтенант широко раскрывает глаза от удивления, но не оспаривает мой приказ, а Верон не сопротивляется. Наконец я посылаю Денби за вином, хлебом и сыром и прошу его подождать снаружи.

Вскоре в комнату входит Арон. Его взгляд скользит от меня к Верону и обратно.

– Адерин? Что происходит?

– Ты уже видел Валентина сегодня утром?

– Нет, – кровь отхлынула от его лица. – Хотя он подсунул мне под дверь записку с просьбой поговорить. Он написал, что должен кое в чем признаться… – он прислоняется спиной к двери, вцепившись в ручку, словно это единственное, что удерживает его на ногах. – Что случилось? Что они сделали?

– Только не Валентин, – Верон наклоняется вперед, его голос настойчив. – Мой брат ничего не знал до вчерашнего вечера. Я решил, что пришло время раскрыть свои планы, но его реакция была… – он смеется, хотя его голос дрожит. – Это так благородно, мой маленький брат. Он бы разбудил вас прошлой ночью и рассказал все, если бы я не воспользовался той малой любовью, которую он сохранил ко мне, и не задержал его, – он закрывает глаза, словно от боли. – Пожалуйста, что бы вы со мной ни сделали, пощадите моего брата.

Арон не отвечает. Он подходит и встает рядом со мной. Тянется, чтобы взять меня за руку, не говоря больше ни слова. Верон обрисовывает нам точную степень своего предательства, начиная с того момента, когда он впервые встретил Таллис и Зигфрида при королевском дворе в Селонии, и до сегодняшнего дня.

Под конец Верон откидывается на спинку стула.

Арон отпускает мою руку и начинает расхаживать по узкой комнате. Его голос, когда он наконец заговаривает, дрожит от гнева.

– Вы приходили к нам просить убежища, и все это время… Я жалею, что не прогнал вас. Лучше бы я никогда вас не видел, – гортанный звук, издевательский смех, вырывается из его горла. – И подумать только, мы поверили, что Фрайанландия укрывает их, – он присел на корточки перед Вероном. – Посмотрите на меня.

Верон отвечает недостаточно быстро; Арон наносит ему удар наотмашь по лицу.

– Я сказал, посмотрите на меня, черт бы вас побрал!

Верон медленно поднимает глаза, чтобы встретиться взглядом с Ароном, из его нижней губы течет струйка крови.

– Может, и Зигфрид убил мою сестру, но вы ему помогли. И если это последнее, что я сделаю как король, я заставлю вас заплатить, – Арон выпрямляется и идет к двери, чтобы позвать стражу.

– Подожди…

Он оглядывается на меня.

– Адерин, если ты собираешься просить пощады…

– Нет. Я бы убила его здесь и сейчас, если бы это послужило нашей цели, – я достаю из карманов кинжалы. – После того, что случилось с Одеттой и остальными, я хочу вонзить эти ножи ему в грудь…

Верон напрягается, собираясь с духом.

– И я бы так и сделала, не задумываясь, – у меня трясутся руки. Я осторожно кладу кинжалы на стол. – Но что, если есть способ использовать его? Способ использовать его отношения с Зигфридом в наших собственных целях?

Арон отпускает дверную ручку.

– Продолжай.

– Верон, будет ли Зигфрид по-прежнему доверять тебе, даже если вы сбежите со мной?

Он кивает.

– Думаю, что да. Таллис жаждет крови, жгуче, всепоглощающе жаждет власти, способна влиять на умы людей через желание и страх. Зигфрид стремится к власти не меньше, но он более рационален в своем подходе. Он планирует каждую деталь, каждый возможный исход. Именно он поставил Таллис и ее наемников в вестибюле, а людей из Бритиса – на верхушках башен, на случай, если вы решите приземлиться там, а не на частной посадочной платформе. Он сказал мне, что если что-то пойдет не так, и вы сбежите, то я должен последовать за вами и притвориться, что сбежал вместе с вами, пока он не найдет способ схватить вас. Конечно, я не должен был предлагать вам спастись, но я чувствовал себя виноватым, увидев, что Зигфрид сделал с Одеттой и остальными… – он отворачивается от меня. – И все же вскоре я пожалел о своей минутной слабости. Когда я случайно поранился во время нашего полета сюда, это была не случайность. Когда прилетели вороны, я уже собирался притормозить. Сказать вам, что я не могу лететь дальше. Я был совершенно уверен, что вы не бросите меня наедине с Зигфридом.

Мой желудок сжимается, когда я понимаю, как близко я была к катастрофе.

– Вы – ублюдок, – я чувствую руку Арона на своей спине, он выказывает поддержку.

Верон не смотрит на меня.

– Мне очень жаль. Все, чего я когда-либо хотел, – это сделать лучшее для своего народа.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь сосредоточиться.

– Ну и что теперь? Зигфрид ждет от вас вестей?

– Да. Я должен собрать информацию о ваших планах, а затем вернуться в Цитадель, прежде чем они пойдут осаждать Эйрию.

Я поворачиваюсь к нему спиной.

– А что, если мы его отпустим? Он мог бы скормить Зигфриду ложную информацию.

– Например, какую? – спрашивает Арон.

– Что ж… Предположим, он скажет, что мы договорились о встрече где-то поблизости, с Эорманом из Фрайанландии? Чтобы убедить его присоединиться к нам против Таллис. Если Зигфрид считает, что сможет устроить нам засаду, он воспользуется ею, как думаешь?

Арон проводит пальцами по подбородку.

– Возможно. Мы должны сделать это убедительно. Что мы можем предложить Эорману в обмен на его помощь?

– Брак, – бормочет Верон.

На лице Арона мелькает раздражение.

– Что?

– Эорман хочет еще одно королевство. Дешевле получить его замужеством, чем вторжением.

– Но он не может жениться на Адерин.

Верон вздыхает.

– Таллис и Зигфрид знают, что ваш брак… необычен.

Арон скрипит зубами и смотрит на меня.

– Полагаю, мы можем поблагодарить Люсьена за это? – к счастью, он не ждет моего ответа. Меньше всего мне хочется обсуждать Люсьена. – Продолжайте.

– Они вполне могут поверить, что Адерин после бегства Люсьена будет искать кого-то, кто сможет подарить ей детей. Способ закрепить наследственность. И я думаю, что смогу убедить их, что это правда, если приду к ним в гневе.

– Я не понимаю, – Арон оглядывается на меня. – С чего бы Верону сердиться?

– Он рассердится, потому что Зигфрид и Таллис уже пообещали ему меня после того, как убьют тебя, в качестве своего рода… – я поднимаю бровь, – награды.

– Что? Помочь занять мой трон, а потом сделать мою жену своей наложницей? – Арон оскаливает зубы и делает шаг к Верону, протягивая руку за одним из кинжалов. – Просто позволь мне убить его сейчас…