Галина Гончарова - Осень бедствий

По-славянски.

За смерть родных она отомстила, тризну не устроила, но зато есть огненное погребение. И в погребальный костер идут и трупы врагов - пусть на том свете прислуживают своим жертвам.

Смерть родных оплачена.

Почти...

Спите спокойно.

И Яна шла, а за ее спиной медленно поднимался, разворачивал крылья и скалил зубы огненный зверь. Он был еще маленьким, но вполне хищным, он пожирал дом и рос, разрастался, и когда Яна выбегала из дверей, за спиной ее раздавался вполне себе злобный рев демона.

Добыча!

Уходит!!!

Яна завела машину и вспрыгнула на водительское сиденье.

- Нини?

Бесполезно.

Яна пригляделась, и медленно опустила ресницы. Сестрица лишилась чувств. Ну и ладно, ехать спокойнее будет. Некогда ей о чужих чувствах заботиться.

Яне позарез требовалось пристроить куда-нибудь эту трепетную ромашку, и отправляться в столицу Русины.

В Звенигород.

Жар от горящего дома был такой, что волосы начали курчавиться. Яна хмыкнула, и попробовала одну педаль, потом вторую...

Разобралась кое-как, эмпирическим путем, где газ, где тормоз, а вот как переключать сцепление...

Сразу она и не сообразила.

Всего здесь было две педали. Левая отвечала за коробку передач, нажмешь - включается первая передача, отпустишь - вторая.

Правая педаль - тормоз.

Задний ход включался рычагом. Яна это поняла, когда на нее злостно налетело дерево. Понаставили тут, понимаешь!

Зато теперь она знала, что это не ручник.

А с другого бока?

Ага, а вот это - ручник. [4] нечто подобное было на первых «фордах», прим. авт.

Сложно?

Зависит от ситуации. Если не жалеть машину, вполне можно было разобраться. И ехать себе по делам...

Яна и ехала.

Запас прочности у машины был неплохой, вот скорость подкачала, но для этого времени и места - вполне. Яна прикидывала, что они делали двадцать - двадцать пять километров в час.

Конечно, оно дикая новинка!

Никому и в голову не придет, что для Яны это не скорость. Девушка успевала управлять автомобилем, глядеть по сторонам и внимательно прислушиваться.

Но на дороге было тихо и спокойно.

То ли никто здесь не ездил, то ли еще что...

Хотя - что!?

Вот куда можно ездить во время гражданской войны? Когда в стране бардак и императора убивают, как собаку бешеную?

Да никуда!

Если только по большой надобности, вроде врача привезти, священника, если уж вовсе безвыходность и безнадега. А так лучше всего сидеть на попе ровно и молиться, чтобы пронесло. Так поедешь, да наткнешься...

Вот что замечательно размножается во время беспорядков - так это преступность. Шайки, лейки, водогрейки, что там еще в списке?

Да все!

Вся мразь, вся пена, все наружу выплывает и ищет, где поживиться.

Есть такой замечательный фильм «Свадьба в Малиновке» - вот, там отлично все это показано. Один налетел, второй налетел...

Куда-то ехать?

Жить, простите, хочется.

Так что Яна ехала, поглядывала по сторонам, и думала, куда ее приведет дорога.

А еще думала, что расстреливали их с утра, а сейчас уже время к вечеру. Где включаются фары - она нашла, так что поедет и ночью, насколько хватит сил.

Спать?

Да какой тут, ложки-матрешки, сон?

Тут драпать надо! И - быстро!!!

Вот что сделают в Зараево?

Эммм...

Допустим. Там наверняка есть местный Комитет. Есть. Михай рассказал.

Итак, они направили этого... жома-как-его-там-кличка расстреливать семью императора. Пока он доехал, пока расстрелял, пока собрал трофеи, пока зарыл трупы или еще как пристроил - когда забеспокоятся?

Да уж не раньше завтрашнего дня.

Благо, жом этот самый, по словам Михая, был братом какого-то столичного жома. И боялись его местные комитетчики, как огня.

Выводы?

Итак, примерно сутки на расстрел.

Ах да!

Если сегодня должны были расстрелять, то естественно собрать трофеи, отметить сие событие... проспаться.

Раньше обеда в Зараево так и так не забеспокоятся. Даже если кто пожар заметит.

Дело абсолютно житейское, да и усадьба стояла весьма уединенно. За что и выбрана была - мало ли кто забредет, да императору посочувствует...

Такие вероятности следовало исключить.

Итак, обед следующего дня. Скорее всего, пошлют гонца с вежливым вопросом - дорогие гости, не пора ли сообщить о происходящем?

Такое торжество, такая победа народа... десяток человек расстреляли! Причем большая часть - бабы. Есть, чем гордиться! Хоть сейчас медаль вешай!

Приедет гонец, и что он увидит?

А вот тут - простор для воображения. Потому как все тела Яна стащила в дом и подожгла - всех. Сколько дом гореть будет?

Сколько пожарище будет держать тепло?

Ну, если дождь не пойдет, она бы там и завтра не покопалась, это точно.

Итак, приезжает человек, машин нет, дом сгорел... где все?

Неясно.

Поедет докладывать.

Пока в Зараево решат раскопать пожарище - тоже время пройдет. Да и... не обязано начальство им отчитываться. Могло и на машинах уехать до ближайшей паровозной станции.

В лучшем случае, отобьют телеграмму в Звенигород, мол, так и так... пропал человек, совсем пропал.

Оттуда гавкнут - и начнутся поиски.

Это - как вариант. Тогда у Яны примерно неделя, потом станет опасно.

Вариант второй, худший. Ежели в Зараево найдется умный, хваткий и опытный человек. А найтись он может.

Революцию делали не только накокаиненные матросы и всякая шантрапень. Там и вполне себе умные и серьезные личности были.

Тот же Сталин!

Тот же Дзержинский, Коллонтай, Межинский, Свердлов, Фрунзе, Молотов, Ворошилов... перечислять - так язык отвалится.

Дураки?

Ага, всем бы такими дураками быть! Чтобы в горниле гражданской войны не просто уцелеть - наверх выползти, надо не дураком быть, а личностью. Моральные качества - вопрос второй. Но без стержня там делать было нечего.

И Яна искренне считала, что власть в России сама довела народ до революции. Чего только один циркуляр «О кухаркиных детях» стоил? Делянов, с-собака страшная, постарался, такую свинью подложил императору, что хоть ты ему медаль давай. [5] 23 мая 1887 года Делянов обратился к государю императору с предложением ввести законодательный запрет приема в гимназии детей большинства российских сословий кроме дворян, духовенства и купцов. «Таким образом, при неуклонном соблюдении этого правила гимназии и прогимназии освободятся от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детям коих, за исключением разве одаренных гениальными способностями, вовсе не следует стремиться к среднему и высшему образованию». Прим. авт.

За самую выдающуюся гадость десятилетия - точно.

Яна точно знала, закрой кто ее ребенку дорогу к образованию...