Купава Огинская - По темной стороне [litres]

– Ты могла бы послать вестника, – заметил Делмар, выступив вперед и преграждая дорогу темной, которая была уже совсем близко. Настолько близко, что я могла различить тихий стук ее каблучков. Меня пытались спрятать, хотели сделать так, чтобы их ледяная сестричка не узнала о человечке, которую приютил Раяр, и вот это было странно. – Так же, как ты послала его Велиару.

– Я пыталась, и он тоже пытался, вестники рассыпаются на подлете к замку. Говорю же, благословение еще витает в воздухе. Неужели вы его не чувствуете?

Каблучки остановились прямо перед Делмаром.

– И что там? – полюбопытствовала Айана.

– Там? – переспросил огонек.

– Да, вот там. – Я была почти уверена, что она сейчас ткнула пальчиком в моем направлении, словно видела меня сквозь Раяра и Делмара, вместе взятых. – Неужели у вас остался еще один светлый?

– Айана, – степенно начал было Раяр, но что-то пошло не так, потому что в следующее мгновение в комнату просочились белые искрящиеся снежинки, а мой кошмар рявкнул: – Айана, не смей!

Хищник немного опоздал, Айана посмела. Ворвавшись порывом снежного ветра, она ступила на пол невысокой девушкой в трех шагах от меня.

Белая кожа, бледные губы, сейчас удивленно приоткрытые, непроглядно черные, затягивающие глаза, черные брови вразлет и волосы… Длинные, густые, искрящиеся и совершенно белые. Она не была похожа на своих братьев. Слишком хрупкая, слишком нежная и слишком белая. Все родственники хищника мне почему-то виделись жгучими брюнетами, а Айана была… другая. Красивая, похожая на фарфоровую куклу и совсем не такая, как ее себе представляла я.

У нее не было резких, суровых черт лица, не было хмурой морщинки между бровей и высоких скул, и клыков у нее тоже не было. Это стало очень хорошо видно, когда, перестав меня разглядывать, Айана широко улыбнулась:

– Человек, – восторженно, с томным придыханием прошептала она, качнувшись ко мне. – Живая.

– Не смей! – Раяр оказался рядом с сестрой раньше, чем та успела меня коснуться.

– Мне нужно немного тепла, – проныло это волшебное видение, пытаясь вырвать свою тонкую кисть из костедробильной лапищи моего кошмара, – я уже и не вспомню тот день, когда видела последнего человека.

– И не мечтай, – насмешливо подал голос Делмар. Привалившись плечом к дверному косяку, он с нескрываемым удовольствием любовался обиженной мордашкой своей единственной сестры. – Раяр даже мне не дал с ней поиграть, тебе же и вовсе рассчитывать не на что.

Айана поджала губы, просительно заглянув хищнику в глаза:

– Я только чуть-чуть погреюсь…

– Вам же и так жарко! – возмутилась я, копчиком чуя, что это ее «чуть-чуть погреюсь» может мне боком выйти.

– Ей всегда холодно, – Делмар наслаждался моментом, – но согреться у костра или чашкой горячего чая она не может. Айане подходит только живое тепло, другое ее обжигает.

– О… – У моего кошмара куча отклонений, у его сестрицы тоже, и у этого Велиара также, небось, косяки имеются. Одна я тут нормальная, сижу несчастная, от происходящего офигеваю.

– Пойдем-ка, сестренка, я расскажу тебе о своих планах на ближайшее будущее, – с улыбкой предложил Делмар. – Как ты смотришь на то, чтобы вместе со мной навестить Светлую империю? Ходят слухи, что человеческая резервация за последние полвека разрослась почти вдвое. Не хочешь проверить, насколько они правдивы?

– Я прибыла, только чтобы удостовериться, что с Раяром все в порядке, – неуверенно ответила она, бросив на меня жадный взгляд. – Я…

– Пойдем-пойдем, – огонек почти мурлыкал, и вот лично мне бы, глядя на его наглую рожу, и в голову не пришло с ним куда-то идти. А Айана смело пошла, совершенно спокойно вложив свою руку в его протянутую ладонь.

Довольный голос Делмара раздался уже в коридоре:

– И вопрос с моими землями обсудим. Им пора давно превратиться в удел…

Каюсь, но я вздохнула с облегчением, когда они ушли. Меня даже не заботила судьба человеков, которые могут попасть в ненадежные ручки родственников моего дорогого, самого замечательного, уже совсем любимого кошмара.

– Яна, постарайся в ближайшие несколько дней не покидать свои покои, – озадачили меня внезапной просьбой. – Пока Айана гостит у нас, тебе небезопасно ходить по замку.

– А разве они сейчас в Светлую империю не отправятся? На охоту? – робко спросила я у задумчивого хищника. Глядя вслед ушедшим человеколюбам, он беспокойно хмурился, чем очень меня нервировал.

– Айана всегда предпочитала отдохнуть с дороги. Не думаю, что она изменит себе на этот раз, даже несмотря на весьма привлекательное для нее предложение Делмара.

Мочалки, благополучно до этого изображавшие часть интерьера, медленно поползли ко мне, жалобно тренькая. И вот это их треньканье отвлекло меня от грустных дум о семейке хищника, заставив вспомнить о делах насущных.

– Раяр, а Раяр, а я ведь не дойду до своих покоев.

Его лицо после того, как я объяснила, что ножки меня не держат, что я внезапно ослабла и вообще в ближайшее время не стоячая, максимум сидячая, а в идеале бы вообще лежачая, сделалось просто непередаваемо прекрасным.

Их недовольное темнейшество со скорбным видом согласилось дотащить меня до моей кроватки, но сделало это с такой рожей, что я не могла не возмутиться:

– Нет, ты хочешь, чтобы я в тебя влюбилась? Или уже не надо?

– Сейчас я пытаюсь решить, не лучше ли будет отдать тебя Айане, а самому отправиться с Делмаром в резервацию…

Но я-то знала, что это неправда, что он меня на местного человека ни за что не променяет, потому что я его неправильно боюсь. Не так, как тут принято. И ни капли не поверила его словам.

– А вот и врешь.

На столь наглое заявление Раяр ничего не ответил, только хорошенечко меня встряхнул, сделав вид, что перехватывает поудобнее, и понес в мои покои. До которых, к слову, было не так уж далеко, я это точно знала, потому что галерея, в которую мы вырулили из темного коридорчика, была мне хорошо знакома.

Я тут не один раз гуляла и прекрасно помнила, что если в конце галереи повернуть налево, в маленький закуток, из которого наверх поднимается вполне удобная лестница, то в кроватке я буду минуты через две… но мы почему-то повернули направо и спустились вниз, увеличив путь почти на десять минут.

Но я промолчала. Я же умная… иногда бываю.

Хочет меня таскать – пусть таскает.

– А Мирай меня теперь проклянет, да?

Вопрос не то чтобы застал Раяра врасплох. Он как шел, глядя вперед, так и шел, даже с шага не сбился, но бледнющая его щека весьма красноречиво дернулась. А для меня это было животрепещуще. Валяясь в постели, я эту мысль обдумала со всех сторон и пришла к выводу, что если у пресветлой (чтоб ей перегореть!) хватило сил всех зрячих извести, то со мной справиться она всяко сможет. И теперь наконец смогла задать вопрос, который мучил меня все это время.