Роберт Асприн - Цикл Мир воров. Компиляция. Романы 1-14

Однако Ганс еще не закончил дело. Оглядевшись по сторонам, он улыбнулся.

— Отличный условный знак. Вы грохнули ящиком о прилавок, и теперь вон тот верзила с мечом следит за нами, словно кот за мышиной норой.

— У вас острое зрение и не менее острый ум. Меня зовут Тетрас. Теперь давайте посчитаем вместе — вы не дадите мне ошибиться.

Именно так Ганс и Мигнариал и поступили. Они не сводили глаз с пухлых безволосых рук менялы, почти таких же красных, как дырявые квадратики меди, которые позванивали в этих руках. Шесть столбиков по десять монет превратились в три столбика по двадцать. И еще столько же. И еще одна.

— Вот, получите.

— И еще одну, друг мой Тетрас, и еще одну. Меня зовут Гансис, а это Мигн.

— Мигна… — начала было девушка, но сразу же умолкла. Ах да, нужно соблюдать осторожность. Значит, на этот раз они будут Гансисом и Мигн. Мигнариал надеялась, что в следующий раз Ганс не назовется другим именем и не придумает еще один город, из которого они якобы приехали. Ей и так приходится держать в голове слишком много имен и названий.

Ганс спросил:

— Скажи, друг меняла, ты работаешь на себя самого? Или, быть может, на кого-то другого, у кого повсюду есть свои люди?

— Остроглазый проныра, — со смешком сказал Тетрас, вновь хитро подмигнул своими странными светло-карими глазами и добавил в кучу искорок сто двадцать вторую монету. — У меня есть компаньоны, однако мы обделываем все дела между собою, не утруждаясь формальностями. Я живу на Улице Амброзии.

— На Городском Холме?

Тетрас расхохотался.

— Не совсем так! В Северных Вратах. Это к северо-востоку от главного храма. Вы неплохо изучили наш город.

— Стараюсь, — отозвался Ганс. — И у нас действительно есть несколько лошадей.

— Я с одним из своих партнеров был бы рад взглянуть на них, Гансис. Могу ли я предложить вам приобрести кусок проволоки, вот. Возьмите это. Красавица моя, почему бы тебе не надеть этот шнурок на шею? Да и тебе тоже, Гансис. Чтобы, так сказать, не класть все яйца в одну корзину, как сейчас. Деньги лучше всего хранить не в кошельке, а нанизать их на проволоку и надеть на шею.

— Разве что кто-нибудь темной ночкой схватит вас сзади за этот шнурок, — пробормотал Ганс. — Погоди-ка, ведь это медная проволока!

— Да, и эти два куска стоят одну монету. Но я хотел бы взглянуть на ваших лошадей. Что же касается опасности темной ночью.., да, Гансис из Мрсевады, может случиться и такое. Но когда человек носит под туникой отличный метательный нож, то я полагаю, что темной ночью он будет держать его под рукой и сумеет им воспользоваться. — Меняла обратил умильный взгляд на Мигнариал. — А тебе, Мигн, следует быть осторожнее темной ночью и думать о том, куда идешь.

— Она носит за пазухой три метательные звездочки, — ответил Ганс, нанизывая монеты на проволоку и стараясь быть серьезным. В отличие от него Тетрас и Мигнариал не удержались от смеха.

— Приходи в любое время, Гансис, — сказал Тетрас напоследок. — Ты знаешь, где меня искать, и я всегда готов заключить честную сделку.

Кивнув на прощание, Ганс и Мигнариал отошли от прилавка менялы. Они шли, держась за руки и ощущая непривычную, но приятную тяжесть монет, висящих на шее. «Ожерелье» Мигнариал позванивало, ударяясь о медальон, подаренный ей Стриком.

Уступив уговорам Мигнариал, Ганс направился в одежные ряды и примерил белую тунику, украшенную двумя вертикальными синими полосами, которые тянулись спереди от подола до плеч и спускались на спину. Ганс сказал, что туника слишком длинна, однако торговец заверил его, что тунику можно подшить буквально в мгновение ока. Ганс ответил, что ему не очень-то нравится белый цвет, и к тому же кругом так грязно… Не успел он снять отвергнутую тунику, как продавец, горбатый лысеющий коротышка с огромным носом, предложил ему другую, на сей раз зеленого цвета. Эта туника оказалась узка в плечах.

— Взгляните на мои ткани, только взгляните на них! Видьите? Из них можно сшить одьежду по вашьей мерке, и она будет готова ещье до заката. Придьете за ней вечером или завтра с утра. Ну разве этот оранжевый цвет не идьет ему? — Торговец держал отрез оранжевой ткани перед Гансом, одновременно с заискивающей улыбкой глядя на Мигнариал.

— Нет, ему куда больше пойдет красновато-коричневый, цвета ржавчины.

— Ржавчины, ржавчины.., ах да, вот прекрасный материал. Посмотрите на него — ни одной пропущенной нити, ни одного изъяна, и даже две лошадьи не смогут разорвать ее! — Схватив отрез за края, торговец стал дергать его в разные стороны, с треском натягивая, а потом отпуская. — Да, да, вы будьете отлично выглядьеть в этом, молодой господьин, этот цвет так идьет вам!

— Сколько вы хотите за тунику из такой ткани? — небрежно спросил Ганс. Он приложил к отрезу свой новенький кошелек из красной кожи и склонил голову набок, словно оценивая, насколько цвет кошелька сочетается с цветом ткани.

Торговец присмотрелся к «ожерелью» Ганса.

— Но вы должны понять, что лучшей ткани вам не найти на всем базаре! Она соткана в Суме ткачихой, которая просидьела за своим станком тридцать лет. Эту ткань привезли издальека, невзирая на все опасности, подстерегавшие караван в пустынье и в Лесу Дьевичьей Головы. И теперь я готов соединьить свое непревзойдьенное мастерство портного с этьим превосходным материалом. У вас будьет самая прекрасная туника в городье, молодой господьин, да, самая красивая туника во всей Фираке! Вот почему я прошу за нее двадцать медьяков. Но если вы приехали из дьеревни или привезли товар на продажу.., нам всегда нужно мясо и молоко…

Ганс не имел ни малейшего понятия, была ли названная цена честной, однако был твердо уверен в том, что торговец запросил с него чересчур много — поскольку эта сумма была названа первой. Ганс сделал разгневанное лицо и потрясение отступил на шаг.

— Я возмущен, сударь! Я ожидал, что вы запросите не более половины этой суммы!

— Половину?! Ах, вы только послушайте! Он говорит — половину! Десять медьяков за великольепную тунику из отменной ткани, сшитую лучшим портным в городье! Вам выпала такая удача, что вы пришли имьенно ко мне, а вы говорите такие страшные вещи! Половину! Мне же надо кормить семью! О, молодой господьин! Скажите мне, что вы думаете о красивом круглом вырезе у шеи…

— Нет. Сделайте вот такой, — сказал Ганс, показывая свою старую тунику, которую он все еще держал в руках. Лишь одна или две женщины обратили внимание на смуглого молодого человека, стоявшего перед прилавком в одних лишь кожаных штанах и сапогах, на его мускулы, игравшие на обнаженной спине. — Со шнуровкой.

— Ах, вырез углем со шнуровкой, понятно.

— Да нет же, — поправил Ганс, встряхивая свою тунику. — Треугольный вырез.