Ровенна Миллер - Испытание [litres]

Я допила последний глоток вина.

– Я с ног валюсь от усталости.

Я проснулась с ощущением, что проспала несколько дней, но на самом деле утро только-только настало, и солнечные зайчики, проскользнув сквозь окно, резвились на моей кровати. Я сонно поморгала и вдруг заметила Сайана, застывшего возле двери.

Он качнулся, и солнечный луч ярким бликом отразился от чего-то, зажатого у него в руке. Кинжал! Огромный и массивный… Я вздрогнула.

Покрывало зашуршало, и Сайан обернулся. Приложив палец к губам, он осторожно и многозначительно указал на дверь. Значит, опасность исходила не от Сайана, а от того, кто притаился за дверью.

Стараясь не дышать, я напряженно прислушивалась к доносящимся извне звукам. В саду шелестели и вздыхали ветви деревьев, клонимые ветром, мрачная ночная птица негромко, но зловеще вскрикивала, переговариваясь со своей товаркой. И вдруг – отчетливые, словно пушечные выстрелы, разрывающие тишину дремлющего дома, в коридоре раздались шаги.

Я еле сдержала дрожь. Шагать может кто угодно – гость «Крольчатника», спешащий по особой надобности или в поисках развлечений, куртизанка, торопящаяся с докладом к Мадам. Сайан чересчур сгущает краски, видимо, дает о себе знать военное прошлое, и вместо того чтобы перекатиться на другой бок и заснуть, он вскакивает и кидается навстречу призрачной угрозе.

Однако шаги, размеренные и спокойные, неумолимо приближались, и вскоре я услышала скрип открываемой двери. Кто-то явно кого-то ищет, подумала я, и по тому, как Сайан вжался в стену, не выпуская из рук длинного кинжала, я поняла, что ему в голову пришла та же мысль.

Дверь приоткрылась, и в комнату ворвался лучик света – розово-золотой, как и пославшее его восходящее солнце. Я не дрогнула, не издала ни звука, также как и Сайан, но нам стало ясно – ищущий отыскал желаемое. Дверь распахнулась, и на пороге, омытый светом, застыл высокий мужчина с тонким стилетом в руке.

В то же мгновение Сайан набросился на него и твердой рукой приставил кинжал к его горлу. Я скатилась с постели, но едва мои ноги коснулись пола, как я узнала незваного гостя.

Сайан ослабил хватку.

– Идиот, – процедил он сквозь зубы, отпихнул моего брата и поспешно захлопнул дверь.

Кристос, держа одной рукой стилет, другой потирал горло.

– Ты меня чуть не прикончил, – вяло ухмыльнулся он.

– Прикончил бы, если бы захотел, – в сердцах оборвал его Сайан.

Кристос повернулся к нему спиной.

– Утро! Пора выбираться отсюда, пока не пробудились гости. Незачем тебе слоняться по коридорам у них на виду.

– Это ты у нас тут по коридорам слоняешься, – буркнула я.

– С Мадам я все уладил, и мы решили, что ты скоротаешь в «Крольчатнике» еще один вечер. А если я и слоняюсь по коридорам, то не за тем, чтобы подглядывать за всякими там леди Годивами.

– Да куда уж тебе, – парировала я со снисходительной улыбкой, так бесившей его в детстве.

– Ах, я, как всегда, утомил тебя своими шуточками, – закатил Кристос глаза. – Прошу прощения.

Он обернулся к Сайану, наблюдавшему за нами с невозмутимым, но добродушным видом.

– Надо уходить. Я не могу составить тебе компанию, так что он, – Кристос нацелил указательный палец на юношу, – сопроводит тебя.

– П-прекрасно, – запинаясь, ответила я. – А ты… Ты что-нибудь слышал о Теодоре? С ним все хорошо?

– Прости, но я пока не живу в дипломатической резиденции, – мягко упрекнул меня Кристос. – Мы предпочитаем залечь на дно и не привлекать к себе внимания. Но слухов никаких нет, так что, уверен, с ним все в порядке.

Сердце мое щемило.

– Жаль, что ты не можешь пойти со мной, – не удержавшись, призналась я. – Вы не обижайтесь, – сказала я Сайану, – но знакомое лицо, дурацкие шуточки…

Я вздохнула: по правде говоря, все это поблекло и померкло в свете того, что произошло между нами.

Платье, которое я надевала предыдущим вечером, совсем не подходило для тихой прогулки по городским улицам, и Кристос расхохотался, когда я потянулась к сорочке цвета закатного неба.

– Мадам просила тебе передать, – он бросил мне бледно-розовую серафскую султу, просто скроенную, с вышитым воротом. – Сгодится для поездки в карете. Не забудь вечернее платье – сегодня оно тебе еще понадобится.

– Мне надо переодеться, – я выразительно поглядела на Кристоса.

– Как пожелаете, леди! – Склонившись в шутовском поклоне, мой брат вместе с Сайаном направился к двери.

Когда я оделась и вышла в коридор, Кристоса уже и след простыл.

Хитросплетением коридоров Сайан повел меня к черному ходу. Народу было немного: прислуга прибиралась в комнатах, где намедни шло веселье, скучающая кухарка готовила легкий завтрак для владельцев «Крольчатника». У меня даже слюнки потекли от запахов: я ничего не ела с тех самых пор, как отведала фаршированных помидоров у Мейрти, но признаться в этом целеустремленно шагающему Сайану я не осмелилась.

– Нас могут преследовать, это вполне возможно. Но я позабочусь о вашей безопасности. Хотя это в высшей степени необычно, чтобы служащий «Крольчатника» сопровождал своего нанимателя после окончания вечера. Но Мадам полагает это необходимым.

– Сколько мой брат заплатил ей за помощь? – спросила я. Вопрос мой прозвучал грубее, чем я рассчитывала.

– Не знаю, но, должно быть, она получила приличную сумму. – Мы подошли к ожидавшему нас легкому двухместному экипажу. – А может, она делает это бесплатно. Я уже говорил вам – ваша история похожа на оперное представление. А Мадам просто помешана на романтических приключениях и тайных интригах: вы бы это заметили в «Крольчатнике», если бы знали толк в опере. Люди, подобные Мадам, иной раз готовы все поставить на карту, лишь бы войти в историю, сыграть роль в разыгрываемом жизнью спектакле, почувствовать себя более значительными фигурами, чем они есть на самом деле.

– А вы?

Сайан на секунду одеревенел.

– Я отыграл достаточно ролей на мировой оперной сцене. Мне пообещали награду, и я исполняю свой долг.

Лошадки весело стучали копытами по мостовой аристократического серафского квартала мимо вилл и огороженных садов. Солнце ярко сияло на вылизанных до блеска ухоженных улочках, но на душе у меня скребли кошки.

Съехав с холма, мы углубились в вереницу городских улочек и остановились у аллеи, ведущей к университету. Перед нами высился задний фасад величественной библиотеки: ее выложенные из песчаника стены ослепительно сияли в лучах стоявшего в зените солнца.

– Внутрь. – Сайан небрежно протянул мне руку, помогая выбраться из экипажа. – Этим вечером мы принимаем наших гостей в музыкальном архиве. Хранитель архива – наш особый клиент.

Под просторными залами, уставленными стеллажами с книгами, между которыми мы когда-то блуждали с Корвином, располагались архивы – хранилища несметного количества книг, манускриптов и нотных свитков. Время перевалило за полдень, и длинное узкое хранилище расчистили, освободив место для столов, стульев и низенького помоста с серафской арфой. У меня все похолодело внутри – неужели они собираются колдовать? Неужели это ловушка? Сайан провел меня в небольшую комнатку, до потолка заставленную книгами в твердых переплетах – все они были посвящены литургической музыке Квайсета, но названий я, конечно, прочесть не могла.