Анастасия Медведева - Саята. Заря иных Богов [СИ]

Тихонько присвистнула. Это кто же здесь, интересно, имеет к ней доступ?

Я могу ошибаться, но её оттиск был очень схож с той силой, что насквозь пропитала Храм Рода в Тихой Заводи. А это значит — чтобы открыть свиток, мне нужна Жрица. Причём не такая, как я, — а настоящая.

А пока я его в карман платья спрятала — благо, что юбка тяжёлая и со складками.

Ну, вот.

Стащила свиток из архива Кнесинки.

Теперь точно казнят.

Я быстро вернулась к каталогу и нашла по алфавиту древние трактаты. Нужно всё-таки проверить их наличие, мало ли и отсюда пропали.

Это заняло около получаса, и я успела успокоиться и даже примириться с собственным ужасным поведением, когда почувствовала, что в Хранилище я больше не одна.

— Сая, — тёплый выдох в мои волосы — от которого с головы до пят побежали мурашки, и на талию легли горячие руки.

Сердце бухнуло вниз, а вдох получился каким-то рваным.

— Ты — княжеский сын! — сама не поняла, как это вырвалось.

Почувствовала мягкий поцелуй в темечко.

— Откуда узнала? — спросил. А его рука продолжила движение, спускаясь всё ниже.

А ниже был… свиток!

— Седьмой ряд пятая полка тринадцатый том Династий! — выпалила на одном дыхании — воспев свою память в хвалебных стихах — и тихонько отодвинулась.

Медленно повернулась, сделала лёгкий поклон.

Велимир окинул меня внимательным изучающим взглядом.

— Ты — прекрасна!

О, нет, я — узел! Я слышала!

Скромно улыбаюсь и кладу фолиант на место. Как раз закончила с проверкой, чтобы сказать, — в архиве Кнесинки нет тех же книг, что и в Читальне. Но, думаю, мой работодатель уже итак в курсе. Повернулась и стрельнула в него взглядом — стоит, смотрит. И чего же он от меня ждёт? Что я как-то обозначу свою позицию по поводу вчерашних событий?

Вот уж обойдётся! Я — узел!

— Велимир, я хотела обратиться к вам с просьбой, — потупив глазки, тихонько сообщаю.

— Сая, мы с тобой на «ты». Пожалуйста, не забывай впредь, — заметил Велимир.

Я подняла глаза. Стоит напряжённый, в глаза вглядывается. Думай-думай! Я пока не знаю, как к тебе относиться, а потому — задачу облегчать не буду!

— Вчера я познакомилась с двумя девушками. Они выросли в приюте, но уже два года, как на вольных хлебах. Работают в трактире, — тут я замолчала — очень уж живописно встала перед взором картина моего выхода из данного заведения. Велимир заметил, и краешки его губ дернулись, — так вот они рассказали, что приют закрывают, а там сотни детей! Скажи, можно ли как-то им помочь?

— Помочь можно. В городе действуют около десятка приютов, о каком идёт речь? — и мне показалось, или он сделал шажок вперёд?

— Я точно не знаю, хотела во время обеденного перерыва сбегать до трактира и спросить, — осторожно ответила я, внимательно следя за его телодвижениями.

— Сбегать? — удивлённо спросил Велимир и — да-да! — продвинулся вперёд ещё чуть-чуть! — У тебя здесь хорошее жалование, ты можешь взять извозчика.

— Я ещё не оформилась, — уже не говорю, что про жалование в первый раз слышу!

— А когда? — он сделал ещё шажок.

— Что? — я тихонько отступила.

— Оформишься? — едва слышно, но очень серьёзно спросил Велимир.

— Позже, — уверенно ответила, отмечая второе дно вопроса.

— Не затягивай, — ответил он.

И вышел из архива, оставляя меня в ворохе не заданных вопросов и не высказанных фраз.

Несколько следующих дней прошли для меня, как в тумане. Мы с Ледой носились по городу, отыскивая всех виноватых в попытке закрыть приют: ими оказались несколько очень высокопоставленных жителей города. Мотивы их поступка остались для нас загадкой — на допросе эти мужи вели себя до странного нагло, учитывая, что приют и впрямь находился под патронажем Жриц, а допрашивали их ни много ни мало в Княжеском дворце.

Помимо этого я до поздней ночи сидела в Архиве, выясняя, каких книг ещё не хватает, помимо тех, что отсутствовали и в Читальне. Свиток, одолженный мной у княжеской семьи, — а в случае поимки с поличным я буду утверждать именно так! — до странного спокойно и без происшествий был вынесен мною из Архива и спрятан у Леды на квартирке, — о чём она, конечно, не догадывается. Я побоялась нести его к Благомиру, памятуя о родовой защите на постоялом дворе.

С Вирой мы виделись каждый день, но лишь утром, поскольку, когда я возвращалась с работы, она уже спала. Кстати, она так и не рассказала мне, чем закончились их посиделки в тот вечер, когда Велимир бесцеремонно уволок меня из трактира.

С Липой я так и не виделась, — когда она вернулась с испытательного срока, я целый день просидела на заседании старейшин по делу о закрытии приюта. Наказания были назначены, но виновные не выглядели расстроенными, что в очередной раз заставило задуматься об их целях и об их возможном покровителе.

С Михаем не виделась ни разу и ужасно скучала! — но Велимир немного рассказывал о том, как проходит его учёба.

С самим Велимиром виделась довольно редко. Как-то неожиданно дело о приюте легло на мои плечи, — хотя я лишь передала просьбу о помощи, — и времени на общение просто не осталось. Мне выдали бумагу, дающую полномочия доверенного лица княжеской семьи. А потому почти все двери в Стольном Граде были передо мной открыты.

С Ярославом я пересекалась лишь дважды, но каждый раз избегала общения, находя повод покинуть помещение или уйти в другую сторону.

А с Родомиром так и не поговорила.

Всякий раз, спускаясь к завтраку, я находила Благомира за хозяйской стойкой. Он понятливо улыбался, видя расстроенное выражение моего лица, но отсутствие сына больше никак не комментировал. Дошло до того, что сегодня утром я попросила его передать сыну записку, — конечно, если ему «удастся с ним пересечься».

О том, что напишу, думала несколько дней. Даже приобрела занятную книжку «Учись говорить „прости меня“. Или десять способов сохранить добрую дружбу».

Почему именно «десять», я так и не поняла, а после совета «помой коня друга своего», истерические всхлипы сотрясали весь этаж. Вира несколько раз с опаской заглядывала в мою комнату. Я плакала.

И теперь, когда шла привычным путём в архив, всё думала о том, что же он мне ответит?

И ответит ли?

Да неужели я настолько его обидела?

Признаться честно, мне безумно не хватало его спокойного лица, его приятного чарующего голоса, его…

— Простите! — ну, вот! Замечталась и врезалась в кого-то!

— Не страшно, — глубокий голос заставил поднять глаза и испуганно отшатнуться.

— Долго будешь бегать от меня? — Ярослав стоял передо мной, склонив голову и полностью преграждая проход.

— Сколько смогу, — ответила, отводя взгляд.

— Поговори со мной.