Синтия Хэнд - Свободная [litres]

Закрыв глаза, я вспоминаю, что чувствовала в прошлый раз, когда папа помогал мне. И это срабатывает. В моей руке сияет меч. Папа призывает свой, и мы втроем – я, он и Кристиан – проводим на пляже еще немного времени, вырисовывая в воздухе светом свои имена.

– Я слышала об Анджеле, – говорит Венди, когда мы выходим из театра «Титон» в Джексоне несколько дней спустя.

Я, как и обещала, позвонила ей, чтобы пригласить погулять, и с тех пор, как она села в машину, все происходило как в старые добрые времена. Мы смеялись, шутили, болтали, а я старательно и, стоит признать, вполне успешно делала вид, что не вспоминаю о Такере каждый раз, когда смотрю на нее.

Не думала, что меня будет раздражать, что они близнецы.

– Слышала?.. – переспрашиваю я.

– Она родила ребенка.

– Да, так и есть. Мальчика, – слегка насторожившись, подтверждаю я.

Каждый раз, когда разговор заходит об Анджеле и ее ребенке, во мне просыпается защитница. Может, потому, что у них нет никого, кто мог бы действительно защитить их от множества вещей, которые им угрожают. В том числе и от гнусных сплетен, наверняка уже распространившихся по Джексону. Они здесь расползаются быстро.

– Это непросто, – говорит Венди.

Я киваю. В последний раз, когда я звонила Анджеле, Уэб безостановочно плакал на заднем фоне.

– Чего ты хотела, Клара? – устало спросила Анджела.

– Узнать, как у тебя дела, – ответила я.

– Я бестолковый подросток, ставший матерью, чей ребенок никогда не успокаивается. Моя одежда покрыта пятнами от молока и срыгиваний, и я едва ли сплю больше двух часов в неделю. Как думаешь, как у меня дела?

А затем она повесила трубку.

Кажется, Анджела не считает сына своим благословением.

– Она справится, – говорю я Венди. – Анджела умная и во всем разберется.

– Я никогда не думала, что она станет… – Венди замолкает. – Ну, ты понимаешь. По ней и не скажешь, что она любит детей.

– У нее есть мама, которая во всем ей помогает, – говорю я.

Мы направляемся к небольшому парку с четырьмя арками на входе. Не верится, что прошло всего несколько лет с тех пор, как я остановилась под одной из них, и мои волосы начали светиться, после чего мама предложила их покрасить.

– Это нужно сделать, чтобы скрыть сияние, пока ты не научишься его контролировать, – сказала она.

А я засмеялась и ответила:

– Неужели я когда-нибудь смогу его контролировать?

В тот момент это казалось мне чем-то нереальным. А теперь это происходит практически неосознанно. И если вдруг мои волосы вдруг начнут светиться, я смогу скрыть это так быстро, что никто не заметит.

«Я многому научилась», – думаю я.

Мы с Венди сворачиваем в парк и садимся на скамейку. На одном из деревьев над нашими головами сидит птица с темными перьями и смотрит на нас, но я старательно отвожу взгляд, не желая знать, кто это – обычный ворон или надоедливый падший ангел. В последнее время я практически не видела Сэма. С начала февраля это случилось всего дважды, и оба раза он почему-то не пытался заговорить со мной. Может, он на меня обиделся? Я делаю глоток газировки, которую купила по дороге, и вздыхаю.

– Так приятно вернуться сюда, – говорю я.

– Это точно, – соглашается Венди. – Ты почти ничего не рассказала мне. Как в Стэнфорде?

– Хорошо. В Стэнфорде хорошо.

– Хорошо, – повторяет она.

– Вообще-то, в Стэнфорде очень классно.

Венди кивает.

– Ты встречаешься с Кристианом Прескоттом?

Я едва удерживаюсь от того, чтобы выплюнуть содовую.

– Венди!

– Что? Мне уже нельзя поинтересоваться твоей личной жизнью?

– А как же твоя личная жизнь? – возмущаюсь я. – Почему бы не поговорить о ней?

Она улыбается:

– Спасибо, что спросила. Я встречаюсь с парнем по имени Дэниел. Он изучает бизнес-коммуникации. Мы познакомились прошлой осенью, когда попали на один курс английской литературы и он попросил помочь ему с несколькими заданиями. Дэниел довольно симпатичный. И очень мне нравится.

– Держу пари, ты помогла ему не только с заданиями, – поддразниваю я.

Но она не ведется на мои слова.

– Так что происходит между тобой и Кристианом?

Да я бы лучше удалила пару зубов без наркоза, чем согласилась на этот разговор. Но Венди выжидающе смотрит на меня своими голубыми глазами, такими же, как у Такера.

– Мы друзья, – заикаясь, выдавливаю я. – Ну, мы ходили на одно свидание, но…

Выгнув бровь, подруга смотрит на меня.

– Но что? Он же всегда тебе нравился.

– Он и сейчас мне нравится. Кристиан всегда может рассмешить меня. И всегда готов поддержать, когда я в этом нуждаюсь. Он понимает меня. Он просто потрясающий парень.

– Звучит так, словно он сошел с небес, – замечает Венди. – Так в чем же проблема?

– Ни в чем. Он мне нравится.

– А ты ему?

Мои щеки пылают.

– Да.

– Ну, папа всегда говорит, что можно привести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить, – вздохнув, говорит Венди.

Я не совсем понимаю, о чем она говорит, но не сомневаюсь, что это как-то связано с Такером, поэтому решаю рассмеяться, словно это какая-то шутка. Неожиданно на другой стороне улицы разрастается шум и появляются люди. Видимо, здесь решили разыграть какое-то представление. Машины перекрыли часть дороги, несколько одетых в костюмы парней вышли прямо на середину и кричат что-то о том, что печально известная банда Джексона ограбила банк в Игл-Сити.

– Что они делают? – спрашиваю я у Венди.

– Ты никогда не видела этого раньше? – недоверчиво спрашивает она. – Это театр ковбоев. Еще одна вещь, за которую можно полюбить этот город. Где еще ты сможешь посмотреть на старую добрую перестрелку в стиле Дикого Запада? Пошли, ты не должна это пропустить.

Мы переходим дорогу и подходим к месту действия. Актеры в ковбойских костюмах зазывают народ и туристов с набережной. Я не слышу, что они говорят, но замечаю, что у них у всех есть винтовки или пистолеты.

– Весело, правда? – обернувшись ко мне, интересуется Венди.

– Да уж, это точно.

Смеясь, поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто меня толкнул, и тут замечаю Такера в нескольких метрах от нас. Он выходит из музея Рипли «Хотите верьте, хотите нет!» [16] Музей Рипли «Хотите верьте, хотите нет!» – музеи, в которых выставляются экспонаты, собранные английским коллекционером, исследователем и журналистом Робертом Рипли, который всю жизнь собирал необычные и странные предметы. – еще одного места, где мне так и не удалось побывать, хотя я уже больше двух лет считаю Джексон своим домом. На его лице сияет широкая улыбка, которая демонстрирует ямочки на щеках и белые зубы, выделяющиеся на фоне загорелой кожи. До меня доносится его смех, от которого мне невольно хочется улыбнуться. Мне всегда нравился его смех.