Любовь Барановская - Год Волчицы

― А рецепты есть?

― Да, вместе с другими книгами в библиотеке. Но вон на той полке лежит блокнот, в который я записываю самые полезные смеси.

«Для лечения кашля смешать чайную ложку куркумы, чайную ложку семян ажгона, залить стаканом воды. Варить на медленном огне, пока не выкипит наполовину. Остудить и добавить немного мёда. Пить один-два раза в день».

― И как, это всё правда помогает?

― Не веришь? Будешь наказана!

И он внезапно схватил меня и принялся щекотать. Смеясь, я вырывалась и пыталась спрятаться за полками, пока не разбила какую-то баночку. Воспользовавшись моим замешательством, он тут же прижал меня к стене:

― Попалась!

Отсмеявшись, я попыталась высвободиться, но он не отпускал. Встретив его взгляд, я смутилась. Снова между нами побежали искры, и отвернуться на этот раз было некуда.

― Отпусти, ― прошептала я.

― А если нет, то что?

― Закричу. Громко-громко.

― Я живу далеко от остальных Орлов. Никто не услышит, ― усмехнулся он, коснулся губами моей щеки и тут же отпустил.

С трудом восстановив дыхание и успокоившись, я вышла следом за ним на кухню.

― Мысли, что будем есть на ужин, имеются?

― Что за глупая идея!

― Почему глупая?

― Это МОЯ школа, я не хочу ни от кого зависеть!

― Даже от меня?

― От тебя особенно! ― фыркнув, я скрестила руки на груди. Идея руководить школами вместе меня не порадовала.

― Давай спросим у них? Мне кажется, твои ученицы будут не против.

― Это подорвёт дисциплину!

― Ты сама училась в обычной школе!

― Училась. И совсем не интересовалась учёбой. У нас тут война, а не литература с математикой!

― Любовь дарит вдохновение, силы и фантазию. Не худшие качества для ведения войны, тебе так не кажется?

― Любовь делает уязвимее.

Он обошел разделявший нас стол и наклонился ко мне.

― Ты сама-то ещё не устала? Всю жизнь бежишь, то ли куда, то ли от чего… Зачем?

Отодвинувшись, я встала. Не желаю терять самообладание второй раз за час.

― Уже поздно. Лети спать на своё дерево, посуду я помою.

― Как скажешь, ― не стал он возражать. ― Спокойной ночи.

― Сладких снов!

Маленький, но уютный домик. Шторы на окнах колышутся от соленого ветерка. Я сижу на крыльце и любуюсь палисадником. Цветы нынче рано расцвели всё-таки…

― Мама! Как правильно, карова или корова?

― Конечно, корова, солнышко.

― А как она выглядит?

― Пойдем, посмотрим в книжке!

Я встаю и иду вместе с маленькой девочкой в дом. В наш дом. Ты сидишь за столом, читаешь очередные мифы, надеясь, что они натолкнут тебя на решение загадки.

― Глеб, где детские книги?

― Я переставил их на нижнюю полку, чтобы было удобнее.

― Спасибо! Вот, дорогая, смотри, это корова!

― Кира!

― Да?

― Я всё понял, разгадка здесь, иди скорее!

Я хочу подойти к нему, но он вдруг исчезает. Комната вытягивается и превращается в плохо освещённый коридор, я одна в нём.

― Глеб! Чернокрыл! Где ты?

― ОН ЗДЕСЬ!

Обернувшись, я вскрикиваю. Ты привязан к столу, и человек в длинном плаще приставляет к твоей груди кинжал.

― Если ты не скажешь, что вы нашли, он умрёт!

― Он не успел сказать мне!

― Не верю!

― Глеб, скажи им!

Но ты без сознания.

― Ты любишь, и ты уязвима! Поэтому умрёшь ты!

И в тот же миг кинжал летит прямо мне в сердце…

― Тихо-тихо-тихо! Я здесь, всё хорошо! Что тебе приснилось?

Я прижалась к его груди, всё ещё вздрагивая, но через секунду отшатнулась.

― Нет, хватит…

Натянув его рубашку, я перенеслась к Мому.

― Кира? Вот уж не ожидал… Ну что же, проходи, садись…

― Нет, я на секунду. Делайте со Школой что хотите. Хоть бы и Кортни руководила, в конце концов. Я ухожу. Насовсем.

Усмехнувшись, он протянул мне нечто, завернутое в лоскуток шёлка.

― Что это?

― Хочешь быть независимой ― будь ей.

Улыбнувшись, я отдала ему старый медальон и надела сияющий золотистый талисман, на котором была лишь первая буква моего имени…

― Чернокрыл!

― Здравствуй, Марьям.

― Не ожидала тебя здесь увидеть.

― Почему же?

― Мне казалось, ты должен искать Киру.

― А зачем? Она от меня сбежала уже в третий раз.

― И тебе неинтересно, чем она занимается?

― Путешествует. Ищет себя. Нигде надолго не останавливается, пробует всё новое. Есть ли у неё цель, не знаю, но хотелось бы верить, что всё это не зря.

― А зачем ты здесь?

― Прекрати задавать вопросы, меня ждёт Насмешник.

Он и вправду ждал, расхаживая по Залу. Нахмурившись, спросил без приветствия:

― Больше нечем заняться?

― О чём Ты?

Но вопрос был риторическим, и я поспешил сменить тему:

― Как обстоят дела с подготовкой Битвы?

― Не так плохо, как могло быть. Зато в твоей школе творится невесть что. Им нужен строгий руководитель, а не мальчишка, который был на поле брани лишь однажды.

― Бранится он однако неплохо…

― Забудь девчонку, она мне уже не нужна, хороших учителей хватает, а вот твой опыт для них бесценен. Иди и не повторяй ошибок, ― махнул Он рукой, и я оказался у ворот замка. «Птичий корпус». Надо бы сменить табличку, а то скоро защебечут…

Обойдя все учебные классы, я удивился их пустоте. Зато в саду было шумно. Молодые люди играли в мяч, громко смеясь и обсуждая предстоящий бал. Меня никто не заметил, даже Дэн. Через несколько мгновений длинные когти вонзились в его спину, а по макушке постучал острый клюв. Все парни обратились, но вступиться за руководителя не посмели, и мы довольно долго боролись в тишине, нарушаемой лишь хлопаньем крыльев.

Дэн тоже был Орлом, но силы оказались не равны, и вот уже высокий светловолосый парень виновато смотрит на меня, распластавшись на земле.

― Я готов был простить вашу праздность, но вы всё ещё значительно слабее меня. Впереди Битва, и вы умрёте в первые же пять минут, если не подготовитесь.

― А если подготовимся?

― Через десять, ― отрезал я и, входя в здание, уже знал, что в саду они не задержатся.

Как до бала, так и до Битвы оставалось недолго. Почему-то никто не сомневался, что наступило лишь временное затишье, и уже скоро Зверь проявит себя так, что пострадают все без исключения. Уцелеет ли планета? Если бы Мом в этом не сомневался, Он бы не срывался на всех и не ходил из угла в угол злой и молчаливый.

А подготовкой бала руководили Арина и Марьям, оставив школу амазонок на Кортни. Кира в школе не появлялась…

«Дорогой Глеб.

Не знаю, зачем пишу тебе, ведь ты никогда не увидишь это письмо. Я… я скучаю. Нелегко признавать это, труднее, чем в прошлый раз.

Ты, возможно, спросишь, как я. Я ― замечательно. Сегодня обитаю в племени Дятлов. Меня пригласили поработать у них в газете, а они всё стучат и стучат на своих печатных машинках, компьютеров же не признают вовсе. Я для них нечто вроде путеводителя по Лилее, ведь за эти месяцы многое успела повидать. Надеюсь, с твоей школой птиц всё хорошо. Слышала, вы все готовитесь к балу… Не надейся, ноги моей там не будет.