Чайна Мьевилль - Кракен [litres]

– Где Гризамент? – спросил Билли.

– Мы не знаем. Ты же знаешь. Вати не может…

– Но вопрос не только «где», да? Ты говорил, что не видишь причин?

– Ему сжигать мир? Нет. Нет. Не знаю, что у него за планы, но они явно были не такими.

Впрочем, присоединяться к нему их тогда не тянуло.

– Мы узнаем, – сказал Билли. – Давай узнаем, какая роль во всем этом у Коула. – Он поднялся, проталкиваясь через многослойный воздух. Посмотрел сверху вниз на машины. – Какого долбаного хрена там творится?

Там творился Тату. Его наемники бушевали и нарушали державшиеся десятилетиями союзы, прорубаясь через всё и вся в охоте за добычей, которую раз поймали, но упустили.

Конечно, хаос-нацисты были пустым местом. Кто теперь их боялся – захлебнувшихся, вопящих и опущенных? Фрилансеры, долбаки на полной ставке и все остальные с радостью прослушивались на новооткрытую вакансию ведущих жупелов, и пикетам ПВП достались невольные эпизодические роли в этих жестоких репетициях и атаках ради лишней строчки в резюме. Вати пропал из комнаты над Камденом, вернулся, пропал, вернулся – сдерживая, латая и не успевая.

– Тату слетел на хрен со всех катушек, – сказала Коллингсвуд. – Что он вытворяет? С ним кто-нибудь говорил?

– Он не разговаривает, – сказал Бэрон. Надул щеки и выдохнул. – Мы, блин, и найти его не можем.

– Ему наше разрешение не требуется, – сказал Варди. Все трое сидели как группа поддержки для больных депрессией.

– Ну, эй, – сказал Бэрон. – Я вас двоих не за красивые глаза взял. Проговаривайте ситуацию.

– У нас есть Тату, который объявил войну, – сказал Варди. – Прислал Госса и Сабби сюда . Тронул наших заключенных.

– А оборзевшие Дейн и Билли шлют своих в мой офис, – сказала Коллингсвуд.

– То есть особенно тебя задело вторжение в офис, – обозлился Бэрон. – По-настоящему тебя завело, что люди шарятся в твоих вещах, Кэт…

Она уставилась на него.

– Да, – сказала она. – Это и еще та тема с кошмарной смертью.

Еще один раунд гляделок.

– На нас уже всем насрать, – сказал Бэрон. – Мы посередине. А это вредно для здоровья, между прочим.

– Господи, начальник, – сказала Коллингсвуд. – Выше нос, блин.

– Мы ни хера не владеем ситуацией, – сказал Бэрон. – Билли с Дейном и то владеют ею грамотней нас.

– Так не пойдет, – сказал Варди. Он быстро моргал, формулировал. – Сидим здесь, как эти самые. У нас уже не участок, а проходной двор. Давайте утвердим хоть какой-то авторитет . Пора производить аресты. На наших условиях.

– И как мы это сделаем? – спросил Бэрон. – Мы не знаем, где кто есть.

– Нет. Значит. Нужно с этим что-то делать. Послушайте, мы знаем то же, что и они. Первое – они знают о конце. И второе – они это знают, потому что пропал чертов спрут. И третье – что кто-то там, где-то там, по каким-то причинам так все и планировал. Так что сейчас нам нужно, чтобы гора пришла к Мухаммеду.

Бэрон продолжал смотреть.

– И кто здесь Мухаммед? – спросил он. – И где гора?

– Я никуда лазить не буду, – сказала Коллингсвуд.

– Нужно брать их на живца, – сказал Варди.

– Это теперь что, типа, гора пришла на рыбалку? – спросила Коллингсвуд.

– Господи боже, ты можешь заткнуться? – закричал Варди. Она не показала шок, но и ничего не сказала. – Нужно поболтать перед ними тем, что они хотят, чего ждут . Что их выманит? Ну, что выманивает всех? – Ан театрально подождал.

Коллингсвуд – несколько опасливо – ответила:

– А. Апокалипсис.

– Ну вот, – сказал Варди, – они ждут апокалипсис. Его мы им и устроим.

В Лондоне – этом Ересиполисе – апокалипсис всегда был событием. Каждые несколько дней и ночей предсказывалась какая-нибудь полночь полночей. Большинство не приводило ни к чему, оставляя соответственных пророков краснеть в уникальном стыде в свете встающего солнца. Очень особенный стыд – когда экс-культисты не смотрят друг другу в глаза в неожиданном эпилоге их «заключительных актов» – преступлений, допущений, дебошей и отречений.

Верующие уговаривали Вселенную попробовать их версию. Свой Конец пытались призвать даже мелкие несуразные группульки. ОПФС заработал себе репутацию тем, что помогал подчищать эти потенциалы. Но тут Варди говорил о том, что самые драматичные из этих армагеддонов – Лондон уже привык к множественному числу этого слова – были общественными событиями. Зрительским спортом. Пропустить хоть один, значит реалтеологически лопухнуться.

Это служило показателем, кто на подъеме, какая группа на спаде. Проделки якобы финальных ночей находились где-то между оперативной работой в поле и светскими раутами.

Бэрон и Коллингсвуд казались испуганными.

– Не прокатит, – сказала Коллингсвуд. – Сейчас, когда столько всего происходит, ни один конец не будет таким большим, чтобы выманить людей. Придется изобрести что-то охренеть драматичное. А люди – в курсе событий, они поймут, что это неправда. И не придут.

– Обязательно придут, если решат, что это и есть Конец, – сказал Варди. – Представьте, что тот апокалипсис, который вы решили пропустить, и был настоящим.

– Да, но…

– Нет, ты права, нам его не подделать. Придется раскрутить какой-нибудь мелкий, на который никто не обращал внимания… Ха. Говорю «какой-нибудь». «Что-то крупное». На случай, когда одного апокалипсиса мало, ха. – Он встал, кипя энергией. – Нужен список сект, где у нас есть свой. – Он щелкнул пальцами. – Уже все слышали о кракене. Верно? И знают, что грядущее связано с ним. Правильно? Правильно.

– Что ты там надумал, братиш? – спросила Коллингсвуд.

– Все ждут конца света. Давайте всех опередим и вызовем его первыми. Как ты сказала, подделать мы его не сможем. Нужны настоящие слухи. Тогда сделаем его настоящим. И нужно правильно организовать как можно больше мелочей, чтобы они подумали… Нужно распустить конкретные слухи, и чем ближе к истине, тем лучше. Вряд ли получится с осьминогом, но кого мы еще знаем с богом- животным ? Кого можно убедить вывести свой апокалипсис на первый план? Дальше дело сделают сплетни.

Он начал шарить по своим бумагам. Через секунду присоединилась Коллингсвуд. Бэрон наблюдал и не поднимался.

– Вы двое из ума выжили? – спросил он. – Хотите устроить вечеринку в честь конца света, только чтобы всех собрать…

– Как насчет этих чертей? – спросила Коллингсвуд. Варди взглянул, куда она показывала.

– Сомневаюсь, что нам хватит влияния их убедить, – сказал он. Они продолжали искать.

– Эти?

– Нет.

– Эти?

– Это вообще ни разу не кальмар.

– Да что вы вообще делаете? – спросил Бэрон.

– Да, но если слухи разойдутся быстро, то какая разница? Главное, большое животное, – сказала Коллингсвуд. – Вот что услы ё шат люди.