Саша Готти - Влада. Время Теней [litres]

Поначалу вампиры бились осторожно и вполсилы – сражаться всерьез с самим Темнейшим никто не решался. Гильс же хлестал противников волнами паучьей нежити, раззадоривая и зля юнцов:

– Давай, слабак! Что, сдрейфил, Кодру?! Плохо выспался, Гер??

Ребята потихоньку зверели, и наконец драка переросла в настоящую, уже нешуточную битву.

– Окружай его! – сообразили южане, которые терпеть не могли поражений.

Их подконтров сейчас нещадно било паучье, отшвыривая в янв. Первые ряды трибун обдавало серой и обстреливало комьями земли, все слилось в сплошном месиве из нежити, пыли и мелькании силуэтов.

Потом противники Гильса начали координироваться – нежить их соединилась в единый вал, который сейчас готов был обрушиться на Темнейшего.

Разумеется, отразить удар даже самых сильных армий могла даже та «мелочовка», которая оставалась в постоянном распоряжении Мурановых. Только вот Герка вдруг что-то понял и ринулся наперерез, толкнув Гильса.

– Ты хочешь, чтобы тебя отправили во Тьму! – прорычал Герка. – Меня предупредить можно было?!

– Дерись! – коротко бросил Гильс в ответ, но Герка вспылил:

– Да не держи меня за дурака! Ты уберешь свою нежить в последний момент! Во Тьму захотел?! А перед этим попросил меня найти кое-кого, чтобы полюбоваться на ее копию?

– Психолог… – Гильс прибавил жесткое словцо, сплюнув кровью на землю. – Гера, мне во Тьму надо, не живу я! – прорычал он. – Давай, Гера. Воронье свое – все, что соберешь!

– Темнейший… нет!

– Или я тебя убью – выбирай!

Муранов сделал быстрый выброс руки, и Герка отлетел, разломав спиной ограждение арены. Ряды скамеек взвились фонтаном щепок там, где до перерыва сидели стайки девчонок.

– Я сказал – драться! Или вы трусы все? – закричал Темнейший, обводя взглядом арену и притихших ребят, которые слышали обрывки разговора. – Драться! Это мой приказ! Или валите с боев с позором, трусы!

Ослушаться было немыслимо, и удар нежитью всех противников Гильса обрушился на него и на Герку уже через секунду.

Герман нисколько не ошибся в своих подозрениях: за этот миг Муранов успел отбросить как можно дальше паучье, которое исчезло, освободив дорогу армиям соперников.

Он принял на себя страшный удар. Словно тысячи молотов разом дробили его кости, рвали мышцы и кожу. Почти сразу наступила темнота, сознание помутилось и Темнейший рухнул на землю, смешав пыль с собственной кровью.

Откуда-то доносились уже не восторженные крики, а вопли испуга и отчаяния.

Над ареной висело такое плотное облако грязи, что разглядеть происходящее было невозможно. Но Настя, сердцем почуяв неладное, ринулась с дальних рядов вперед, отталкивая всех, кто пытался ее удержать.

– Спятили! – раздался крик. – Остановите бои, немедленно!

Темнейший лежал неподвижно. Пошевелить рукой или ногой он не мог – тело было измолото в клочья.

Даже почти мгновенная регенерация, подаренная ему новой Конвенцией, еще не восстановила позвоночник, кости, разорванные сухожилия. Зрения не было – он видел перед собой лишь кровавую пелену, поначалу ярко-красную, но постепенно переходившую в антрацитовую черноту.

В этой черноте ему почудилось движение, будто на него надвигалась огромная темная крылатая тень. Ледяной холод проникал в тело, и он почувствовал озноб – странное и непривычное ощущение для вампира.

– Сюда… Посланник смерти – за мной…

Гильс хрипел, израненный острыми клювами, клыками, когтями. Крылатая тень несла с собой чудовищную тьму и новую боль, но вампир с радостью потянулся к ней…

С трудом повернув голову, сквозь кровавую пелену он едва различил силуэт. Тоненькая девичья фигурка – она приближалась, торопилась, спешила к нему…

– Влада?..

Он хотел произнести это имя, но из горла вновь раздался только хрип, и Гильс напрягся, пытаясь протянуть к девушке руку.

Но она промчалась мимо него, бросившись к лежащему неподалеку Герке.

– Парни, что вы творите?! – запричитала Настя срывающимся голосом. – Гера!!! Жив?!

В ответ ей раздались воронье карканье над головой и стоны.

Регенерация уже началась, уже появились голос и зрение, уже напомнило о себе страшной болью тело, в котором срастались все разорванные жилы. Гильса трясло, колотило. Потом он понял, что это подбежавший Егор схватил его за плечи, заглядывая в лицо.

– Ну что, ты видел ее?! – настойчиво допытывался тролль, и два зеленых огня качались в мутной пелене. – Отвечай – видел?! Ты ей успел что-нибудь сказать, передать от нас? Ну??

– Н-нет, – только и смог прошептать Гильс. – Не видел. Уже регенерация идет… Тупик.

– Тупик… – эхом повторил Бертилов и больше не сказал ничего.

– Ты… ты зачем?.. – Задыхаясь, Настя пыталась приподнять Герку, но оба упали на землю. – Гер, дурак, что ты творишь?! Переломан весь… За что ты так со мной… Гильс, как ты мог?!

– Без объяснений, Насть… – Темнейший закрыл глаза. – Прости.

От разочарования ему самому хотелось сейчас сорваться и завыть, вцепившись пальцами в землю.

Тролль Егор Бертилов уходил прочь от Черного кратера, в отчаянии сшибая ногами молодые сосенки и что-то крича лесу вокруг него.

Звала кого-то из высоты Варька, выбежав на середину арены и отчаянно размахивая руками. Теперь уже все смотрели вверх – наблюдая за черной тучей, в которой сверкали сполохи мертвенного света. Непривычно холодный для июня ветер скользил по разгоряченным лицам.

– Димка! – кричала фурия. – Ди-имка! Стой… Да уйди ты! – отмахнулась Варька острыми когтями от охранника, который попытался увести ее прочь.

Настя продолжала рыдать, то силясь приподнять окровавленного Герку, то судорожно вытаскивая у него из плеча металлические прутья, которые проткнули его насквозь. Вампир через боль смеялся, шепотом пытаясь напомнить, что такое регенерация.

А большинство зрителей так и не поняли, что произошло. Кровавые бои закончились раньше времени, но публика не спешила расходиться, и с трибун еще долго долетал восторженный гул.

– Реально круто! – делились впечатлениями самые юные зрители. – Темнейший-то наш, а?! После такого удара – и уже на ноги встал! Вот это была реальная драка, все остальное просто детский сад… Даже небо потемнело, видели?

Некоторые девчонки от переизбытка чувств рыдали, размазывая слезы по щекам и скупая пачками фигурки героев прошедших боев.

Однако старшие вампиры оставались спокойны и безмолвны – одна важная мысль вдруг дошла сразу до каждого из них.

– Это были не бои, Алекс. А вторая попытка спасти ее, – тихо сказал Тимур, взглянув на брата Темнейшего.

Тот со сдержанной печалью в голосе отозвался:

– Вторая попытка проникнуть во Тьму не получилась. Весь наш покой был иллюзией, как я и подозревал. Они оба не могут забыть ее и жить дальше.