Илья Александров - Дети Революции [СИ]

— Ты всё ещё не… — Осторожно поинтересовалась Янг.

— Не через свиток, — Блейк покачала головой, — Это… Это не те слова, которые я скажу пустой голограмме. Я думала, что, может быть, после всего этого…

Адам переглянулся с Янг и чуть улыбнулся ей. Так хмыкнула, тряхнув волосами.

— Какая-то семейная осень у нас выходит, не находишь? У меня тоже есть дело в Мистрале — не то, чтобы Менаджери было слишком далеко. Как насчёт общей поездочки, подруга?

Озадаченно моргнув, Блейк перевела на неё взгляд, а затем мягко улыбнулась.

— Конечно.

Янг сложила пальцы «пистолетиком» и шутливо выстрелила в подругу. Затем обернулась на Руби и переглянулась с замолкшей семьёй.

— И да, раз речь зашла о семье. Ребят, мне жаль вас разочаровывать, но завтра нас с Руби не будет. У нас…

— Я хочу навестить маму, — Выпалила Руби, опередив сестру, а затем опасливо обернулась по сторонам. К её облегчению, никто не среагировал так, как она боялась — не было ни пустых соболезнований, ни бестактных вопросов о том, как она вообще может навестить Саммер. Коко и Адам одновременно кивнули, признавая факт, Вайсс бросила в её сторону непривычно мягкий взгляд поверх кофейного столика, а затем вновь устремила всё внимание на свиток, проигрывавший перед ней сразу три новостных канала.

— Хорошее решение, — рассеяно пробурчала Вельвет, играясь с ушами разомлевшего на её коленях пса, — Чем дальше ты от репортёров, тем лучше. А вот нам пятерым придётся отдуваться.

Удивлённо хмыкнув, Адам развернулся в её сторону.

— Пятерым?

Вельвет вернула ему озадаченный взгляд. Коко медленно выдохнула воздух через нос.

— Адам. Дорогой мой. Не говори, что я не говорила о том, что завтра будет пресс-конференция, посвящённая победе отважных, смелых и так далее охотников над чудовищным гримм. Потому что я — говорила.

— Охотников, — Уточнил Адам.

Коко бросила на него взгляд, молчаливо вопрошающий — не конченный ли он идиот?

— Точно… — С долей смущения пробормотал он. Блейк под его боком тихо засопела, сдерживая смех.

— Мне кажется Озпин прямым текстом сообщил, что твоё полное помилование — вопрос первого же заседания, — Коко раздражённо повела бровью, — Не дай бог ты начнёшь мямлить перед камерами…

— Поверь мне, — Адам раздражённо сощурился, — Публичные речи — не то, чего мне стоит опасаться.

— Хорошо если так, но в последнее время ты ведёшь себя на удивление рассеянно, — девушка наклонилась вперёд, сверля его взглядом карих глаз, — Особенно для парня, который пять лет провёл играя в прятки с Шни, правительством и охотниками и всё ещё стоит здесь.

Некоторое время Адам смотрел на неё и молча хмурился. Янг протянула руку над головой Блейк и щёлкнула его по рогу, заставив привычно мотнуть головой и улыбнуться.

— Просто… Закончил с одной борьбой — начал другую. Не уверен, что я достаточно…

Нахмурившись, он провёл рукой по волосам.

— Достаточно… Вырос? Поумнел? Накопил опыта — прошло всего несколько месяцев…

— Прошу тебя, Адам, — До этого молчавшая Вайсс отложила свиток и закатила глаза, — Уж поверь мне, я вовсе не склонна к лести. Ты и тот Таурус, что возглавлял Белый Клык — два абсолютно разных фавна. Его я отправила бы за решётку, без минуты раздумий. Тебя…

Вайсс слегка улыбнулась.

— Как видишь, я всё ещё сижу здесь.

Он поднял на девушку взгляд и, спустя секунду, молча кивнул, выражая благодарность. Затем Руби дружески пихнула Адама в плечо.

— Один-то ты может и всё попортишь — но кто сказал тебе, что ты будешь один?

— Точно так, — подключилась Коко, — И так как я тут босс, если ты не забыл, то мой приказ — на ближайшее время — выкинь это из головы. Завтра будет большой день…

Она хмыкнула, смерив его взглядом с ног до головы.

— Может тебе завтра и орден дадут.

— Орден, — Повторил за ней Адам, — Орден…

Он молча провёл по лицу ладонью, а затем покачал головой.

— Меня ведь не обяжут его носить?

— Не думаю.

— Слава всему святому, — Пробормотал он с ноткой раздражения, — Орден… Хан точно хватит удар.

Блейк хихикнула, прикрывая рот рукой.

— Ох, я дорого бы отдала за то, чтобы увидеть её выражение лица!

— Хан это ладно, — Фокс пренебрежительно махнул рукой в воздухе, а затем наклонился вперёд, — Синдер Фолл — вот чьё лицо меня интересует!

Усмехнувшись, Адам откинулся на спину, довольно щуря глаза и медленно выдыхая.

— Я просто не могу не согласиться…

— Когда-то давно, в рядах Белого Клыка были и фавны, и люди. Может быть настало время возродить эту практику?

Илия отшатнулась назад, отбрасывая свиток, словно он был ядовитой змеёй, вот-вот готовой ужалить.

Это… Это было неправильно. Этого не должно было быть.

Она была верна Белому Клыку — их идеям… Её идеям. Её стремлениям. Её убеждениям. Она не должна была так реагировать на глупый набора пластика и микросхем — её вера в Белый Клык была непоколебима. Должна была быть непоколебима.

Но почему же тогда она поймала себя на том, что на миг ей отчаянно захотелось поверить? Что на миг, ей захотелось вновь оказаться с Блейк и Адамом, вместе, как в старые добрые времена, и плевать — есть рядом с ними ненавистная Шни или нет? Снова быть среди старых друзей, снова каждый день видеть Блейк — как она улыбается, смеётся, хмурит брови, напряжённо шевеля ушами или задумчиво смотрит в одну точку, сохраняя полную неподвижность и лишь изредка дёргая ушами. Снова слышать слова Адама — фавна, на которого она всегда смотрела снизу вверх, слова, которые всегда были правильны и имели смысл. Слова, которым она следовала всю свою жизнь в Белом Клыке.

Слова, от которых сам он отказался, назвав безумием и ложью.

Выдохнув, Илия оглянулась, осматриваясь по сторонам в надежде отвлечь себя от мыслей. Лагерь Белого Клыка по разному реагировал на происходящее — Приватиры в большинстве своём сохраняли молчание, перебрасываясь между собой сухими, короткими фразами. Каждый из них стоял так, чтобы в любой момент подхватить оружие и открыть огонь. Простые боевики реагировали куда более открыто. Одни яростно обсуждали ролик, другие — бросали на своих товарищей внимательные, испытывающие взгляды — кто из них поверил словам Тауруса? Кто потерял веру в их дело? Третьи молчали, глядя в землю или бездумно тыкая по голографическим панелям в надежде на то, что всё это окажется ложью и выдумкой, а происходящее снова обретёт смысл.