Илья Александров - Дети Революции [СИ]

Илия могла им посочувствовать.

— Это всё, на что вы способны? — Голос, раздавшийся за её спиной, был холоден и напряжён. Гул разговоров тут же затих, сменяясь напряжённым, молчаливым вниманием.

Александр Грин прошёл мимо Илии, медленно переводя взгляд с одного фавна на другого. Некоторые из тех, кто встречался с ним глазами пристыженно отводили взгляд, другие — встречали его поднятой головой, бросая вызов.

— Речь мальчишки, помешанного на пустом звоне: чести, справедливости, равенстве — и вы начали сомневаться? И вы решили ему поверить — ему, а не своим братьям, разделившим с вами пот и кровь?

— Я не могу их в этом винить, — Мягкий, спокойный голос за спиной Илии заставил её инстинктивно расслабить плечи. Пройдя мимо неё, Синдер успокаивающе провела пальцами по плечу девушки, заставив Илию сбиться с дыхания и смущённо отвести взгляд.

— Адам… Таурус, — Синдер произнесла имя с заметной паузой, на считанный миг плотно сжав руку в кулак, — Вновь прибегает к своей излюбленной тактике. Вновь он бросается обвинениями и оскорблениями, вновь он прибегает к демагогии и пустым обещаниям, надеясь смутить вас, сбить с истинного пути. Я не собираюсь этого терпеть.

Она замокла, обводя взглядом аудиторию.

— Он прав, говоря о том, что я не простая охотница. Он прав, говоря о том, что я не нанималась в услуги к Приватиром. Но он ошибается, говоря о том, что у нас разные цели. И он нагло лжёт вам, говоря о том, что те, кто скрывается за стенами городов, те, кто пирует и развлекается, пока вы скрываетесь в лесах среди Гримм, не заслуживает справедливого возмездия.

Синдер сделала паузу, проведя рукой по ткани алого платья.

— Гира Белладонна. Сиенна Хан. Адам Таурус. Все они предлагают вам порочный, гибельный путь. Все они тешат себя надеждой на то, что смогут изменить прогнившее, несправедливое общество, погрязшее в своём грехе. Все они говорят о равенстве — но какое может быть равенство, пока такие люди как Жак Шни, как директор Озпин, как генерал Айронвуд сидят во главе правительств, армий, академий и корпораций? Какое может быть равенство между ними и вами? Какая может быть справедливость в том, что такие как они избегут заслуженной кары, оставшись у власти, оставшись при своих деньгах, своих позициях?

Она замолкла вновь, мягко улыбнувшись и качая головой. Грин наблюдал за ней молча, скрестив руки на груди.

— Я не часть вашей борьбы. Я ещё один человек. Но наши цели совпадают. Вы хотите сжечь всю несправедливость, всю ложь и подлость этого мира, чтобы построить на его обломках новое, светлое будущее. Всё, что хочу я — убить Озпина…

При этих словах, по рядам фавнов пронёсся тихий, удивлённый шепоток.

Убить Озпина. Убить директора академии Бикон. Абсолютно немыслимый, непредставимый ход — и эта женщина говорила об убийстве с таким спокойствием, словно планировала покупки в магазине.

— Я хочу уничтожить академию, а вместе с ней — тех глупцов, что на словах защищают мир, а на деле — служат лишь инструментом для таких людей, как директор. И самое последнее — я хочу вернуть долг Адаму Таурусу.

Улыбка на губах Синдер похолодела. Чуть вдали от собравшихся фавнов зло, агрессивно затрещал оставленный в вырытой яме костёр.

— Этот мальчишка решил сыграть в рыцаря на белом коне, забыв о том, за что он сражался несколько месяцев назад. Он хочет сыграть в защитника и героя — что же, я напомню ему, что он живёт не в сказке. Его замок — его город, который он так отважно защищает, будет разрушен. Его товарищи, его охотники — оступятся и потерпят поражение. И после того, как я закончу с ним, его драгоценные люди, сами отбросят его прочь — никчёмную посредственность, мальчишку и глупца, решившего что он сможет их спасти!

Её голос поднимался выше и выше, звеня над просторной поляной. Синдер замолкла, прикрыв глаза и сжимая кулаки.

— Вы хотите справедливости. Возмездия. Триумфа над угнетателями и лжецами. Я — мести. Вы многочисленны, организованы и готовы пойти на многое, для того, чтобы добиться своей цели. Я — умна, обладаю связями и ресурсами, недоступными вам…

Сделав паузу, Синдер вновь обвела взглядом фавнов, стоящих перед ней. Меньше было тех, кто с вызовом смотрел на неё, готовясь бросить вызов. И больше тех, кто согласно кивал вслед её словам.

— Наши цели разнятся как день и ночь, но мы — и вы, и я, хотим одного. Мы хотим видеть, как разрушится и обратится в прах система, что была несправедлива к вам с самого начала, и не будет справедлива никогда. Мы хотим увидеть, как падёт человечество, как рухнут его сияющие бастионы, и как сломаются хребты тех, кто защищает тиранов и угнетателей — охотников и солдат. Наши цели разнятся как день и ночь — но почему же мы не можем работать вместе?

Молчание. Взгляды — одни полные надежды. Другие — недоверия. Тихие, едва уловимые уху перешёптывания и напряжённые плечи.

— Предательство Хан! — Выкрикнул один из фавнов, молодой юноша с ярко-жёлтыми волосами.

Грин выступил вперёд, встречая его взгляд.

— Хан давно уже предала нас всех. Вот уже пять лет она правит — но где результаты? Успехи наших первых лет остались в прошлом — что происходит сейчас? Почему всё ещё продолжается несправедливость, подлость и неравенство? Почему мы стоим на месте, не в силах сдвинутся вперёд?

Он сделал шаг вперёд, заставив желтоволосого парня инстинктивно отшатнуться.

— Гира Белладонна отступил, приняв, что его методы больше не работают. Сиенна Хан продолжает упорствовать, цепляясь за власть. Так почему же мы должны бездействовать, обрекая всех нас на погибель?

Никто не ответил ему. Удовлетворённо кивнув, Грин шагнул назад, внимательно вглядываясь в стоящих перед ним фавнов. Синдер отступила в сторону, разворачиваясь к Илии. Та опустила глаза к земле, сжимая кулаки и глядя на кончики своих ботинок.

— Илия, — тихо произнесла женщина, положив ей руку на плечо.

— Синдер? — Та подняла голову, вглядываясь в лицо своей наставнице. Та же участливо склонила голову на бок.

— Ты в порядке?

— Я… — Илия покачала головой, — Нет. Нет, я не в порядке.

— Должно быть не просто сражаться против своих друзей, не так ли?

— Это… Дело не только в этом, — Илия покачала головой, — Просто… Вдруг они правы? Не насчёт тебя, но насчёт города, насчёт всей нашей войны? А если они правы, то это значит, что я ошибалась? А если я ошибалась, то…

— Я понимаю, Илия, — Мягко сказала её Синдер.

— Правда?

Она понимающе улыбнулась, отводя Илию в сторону от других фавнов.

— Я, все мы… Возможно мы требовали от тебя слишком многого. Мы хотели чтобы ты, чтобы такие как ты нашли в себе сил изменить мир, заставить его измениться. Но если Таурус и Белладонна и впрямь так дороги тебе…