Игорь Федорцов - Дождь в полынной пустоши. Часть вторая [СИ]

− Это бесчестно! - простосердечно негодовал он, задохнувшись от возмущения и собственной беспомощности перед наглейшим плутовством.

− Разве? - недоумевал Колин взыгравшей щепетильности Ридуса.

− А что же еще? Чистейший мухлеж!

− Не страдай морализаторством. Игра есть игра. На деньги особенно. Кстати, дверь закрыта?

Ридус оглянулся. Привстал увидеть задвижку.

− Закрыта. Сами заперли, когда вошли.

− Да? Ну, хорошо. Давай проверим, еще раз усвоение уроков. Это можно убрать? - спросил Колин великовозрастного ученика о торчащем в столешнице баллоке.

− Сделайте милость, − с облегчение вздохнул Ридус. Вид оружия его беспокоил. Напоминал о незавидной судьбе Воробья с сотоварищами.

Раздача шести карт. Игровой не прочитал ни одной.

− Это вроде валет.... А это.... Это кажется... десятка чаш.... А это.... Кажется... кажется туз мечей.

− А кажется тебе потому что..., − Колин шлепнул на стол вторую колоду. - Пока ты лупился на дверь, я её поменял. Твоя ошибка, ты притащил дешевую колоду за три штивера. Такие берут все. Я тоже. Потраться на такую, − рядом легли дорогие карты с двух сторон покрытые лаком. - Подвох удался бы, лишь знай я заранее о купленной тобой колоде.

Игровой готов возмущаться. Но чему? Собственной промашке?

− Всего не предвидишь, − последовало не утешительное заключение от Колина. − Но азы понимать надо. Могут купить колоду при тебе, но набьют крап и занесут её торговцу загодя. Или отправят слугу, купить новую. А он, получив на лапу, притащит, уже известную твоему противнику. Деньги. Деньги, мой друг, заставляют человека искать способы зарабатывать их легче и вернее. И если ты высокочувствительный идеалист − не играй. Даже на щелбаны.

− Я так не смогу, − близкий к отчаянию Ридус, обхватил голову.

− Сможешь. Как только первый раз облапошишь жирный кошель, не полагаясь на удачу, а опираясь на выпестованное и отточенное умение. Сможешь. Будешь стараться мочь еще и еще. Это как с хорошей женщиной. Одного раза всегда недостаточно. Но тут главное не повторить неосмотрительности в Большой Лодке. Кстати, некоторые, не вызвать подозрения, играют на один карман, − унгриец ехидно улыбнулся. Ридус едва не взвыл. − Бьют банк на двоих. Не бросается в глаза.

Игровой был подавлен. Оказывается, он фактически ничего не знал об искусстве играть и не проигрывать. Так, самые вершки. Верхушки верхушек!

− Попробуй в кости.

Колин извлек припасенный набор игральных костей, тряхнул в стаканчике и кинул. Шесть-шесть. Собрал и подал Ридусу.

− Твой ход.

Кинул Ридус. Два-пять.

− А теперь я.

Шесть-шесть.

Один-три.

Шесть-шесть.

Пять-три.

Шесть-шесть.

− Как это? - обалдело смотрел Ридус на кубики, исправно выдававшие выигрыш противнику.

− Просто. Играй не двумя, а четырьмя костями, − Колин показал игровому две запасные кости, зажатые складками на ладони. - Дело, лишь вовремя подменить, подавая кости для броска на обычные, и когда бросаешь сам, на собственные. Еще бывают кости крапленые. Их подпиливают по нужным граням, тогда необходимые числа выпадают чаще. Иногда в кости сверлят отверстие и заливают свинец. Играют костями числа, которых продублированы. Или делают грани выпуклыми или вогнутыми. Но даже если нет возможности играть подготовленными, при достаточной тренировке спокойно выбросишь больше противника.− Колин отложил стаканчик. - Кости можно подкручивать, бросать парой, либо заставить скользить. Верная рука нужна не только метателю дротиков и мечнику.

Игровой отчаялся окончательно. Он полное ничтожество. А мнил-то, мнил...

− Ходить тоже не сразу учатся... Но учатся, − снизошел Колин приободрить Ридуса. − Так что дерзай. Время у тебя есть.

− А потом что? - игровой уныло смотрел в стол.

− Потом долги возвращать. О процентах с них, я промолчу.

− Процентах? - всполошился Ридус.

− А ты как думал? Я не Ренфрю, но сотая часть в день.

− Но это тридцать процентов в месяц! У братцев и то не больше двадцати!

− Тогда поторопись. Пока пальчики все на месте. И голова.

Выгорели свечи. Весь запас. Сопевший Ридус никак не мог расстаться с колодой. Кости это не его.

Еще утром игровой считал себя неудачником, которому фатально не повезло. Теперь, пересмотрев причину невзгод, сошелся на мнении, он простой дурак. Самонадеянный дурень, попавший в такое дупло, что и не выбраться скоро.

Пожертвовав еще несколько часов на обучение, Колин оставил Ридуса наедине со своими думами и терзаниями. Поражения надо уметь пережить. Надо хотеть пережить. Главное, не ошибаться в истинных причинах краха. И начинать искать не в абстрактном где-то, а конкретно в себе родимом.

К ночи, на улице разыгралась непогода. Ветер задувал редкие фонари, скрипел вывесками, гремел жестяными карнизами, выл в водостоках, пробрасывал снежок и ледяную крупку. В двух кварталах от Хирлофа, у перекрестка Зольной и Мельникова Камня, Колина окликнули. Человек кутался в плащ. Он не боялся быть узнанным, промерз до сердца.

− Торопишься спать? - гнались и не могли угнаться за унгрийцем. - Не рановато ли? Для барона?

− Предложи более стоящее? - узнал Колин говорившего с ним.

− Предложу.

7. День Святого Руффина (7 октября.)

,,...Хочешь заставить петуха танцевать, поставь его на раскаленный противень.ˮ

Оплот серебристо-черных произвел на унгрийца двойственное впечатление. Толщ камня, задранная ввысь. Узкие звериные зрачки стрельчатых бойниц. Тяжеленные галереи, подъемные мостики, раскачивающиеся на цепях подвесные переходы, балконы с раздвижными ставнями, эркеры, машикули, подковы арок, подошвы пилонов, ребра контрфорсов. Есть где встретить и переждать лихолетье. Лишенное праздных излишеств, ненужной броскости, нефункциональных конструкций, грубое зодчество подчинено войне и создано во имя войны, и таковым останется, сколько не переделывай и не переиначивай.

Суровую картину портили люди. За въездной герсой маловразумительная, необъяснимая, иррациональная суета засидевшегося вольного кочевья. И не беда бы. Так ведь не съедут. Не отправятся в чужедальние дали проливать свою и чужую кровь во славу оружия и предков. Не оплачут на тризнах доблестных и не восхвалят на пирах великих. Откуда им взяться, среди слизней, обжившихся в стенах-ракушки.

Повсюду ненужный цвет.... Яркие стяги, вымпелы с острыми фестонами, полотнища с девизами. В окно башенки, смятой простыней, вывешен гонфалон. Ветер треплет вышитые серебром и золотом гербы. Плотные ткани беспомощно хлопают, подобно увечным птицам, не способным больше встать на крыло.

Запредельная насыщенность звуками.... Получив пинка, возмущенно скулит собачонка. Хрипят и давятся рыком некормленые хауленды. Топотят и фыркают лошади. Визжит хряк от неумелого удара под лопатку, попасть в сердце. Гремит наковальня. Булькает вода, исходит белым паром, приняв раскаленный металл.