Марина Соколова - На страже замка и его хозяина [СИ]

— Легко сказать, — банши уселась на полу. Наверное, было бы лучше сопроводить гостя в какую-нибудь из комнат или библиотеку, на худой конец; но раньше она до этого не додумалась, а сейчас поздно что-либо менять. Она не может все оттягивать, просто потому, что решимость тогда закончится и настанет время искать оправдания, а сомнения заставят трусливо спрятаться или сбежать. Нет. Так нельзя. Соня себя знала, так что просто ждала действий Хилли.

— Я понимаю, но, как и сказала, ваша знакомая, это необходимая процедура, без которой суд не начнется. На данном этапе маг Рикардио отрицает свою причастность к покушению на вашу жизнь, так что нам нужны доказательства и лишь память сможет их предоставить.

— Давайте быстрее, пока я не струсила.

Мужчину не нужно было упрашивать или поторапливать, он и сам все видел, понимал, да и опыта у него было предостаточно для того, чтобы предугадать, чего же ожидать от тех, с кем приходится работать. Большинство его коллег работали грубо и жестко, отсюда и нехорошая репутация. Тот факт, что он сам привык действовать по иным принципам, мало кого убеждал в том, что бояться не надо. Все приходилось доказывать на практике. Эксперт с ловкостью парикмахера собрал волосы банши в пучок и заколол их парой шпилек, пристроил на шею какие-то черные пиявки, что моментально присосались к телу, насквозь прокусывая нежную кожу. Почти не больно, но весьма неприятно! Волосы рвались на свободу, пиявки пили кровь, которой и так почти нет, так мало этого, еще голова начала болеть.

— Еще немного и мы приступим, — успокаивающе произнес Хилли, прикрепляя к голове Сони какие-то липучки с проводками, которые почему-то вели к пустым стеклянным банкам. — Постарайтесь вспомнить день нападения, но не напрягайтесь. Другие ваши воспоминания я задевать, не намерен.

— А что, слепки будут в банках храниться, как варенье? — девушка нервно хихикнула. До чего же все странно! И совсем не похоже на техосмотр, хотя наверняка все дело в том, что в первый раз никому не было необходимости сохранять её воспоминания.

— Естественно. Их необходимо законсервировать, чтобы не протухли. В противном случае придется повторить процедуру.

— Воспоминания могут протухнуть? Мне стоит перестать чему-либо удивляться… — Соня прикрыла глаза. В такие моменты лучше ничего не видеть. Это, как в больнице, когда берут кровь из вены — главное, отвернуться и не смотреть, тогда и не больно, и не страшно, даже можно не заменить, как все закончится.

— Не переживайте, Соня, я не допускаю ошибок. Ваши воспоминания будут сохранены в лучшем виде, так что высочайший суд сможет убедиться в виновности преступника. А теперь, расслабьтесь…

На этот раз все было несколько иначе, чем при техосмотре, не сказать, что процедура стала приятной или терпимой, она все еще вызывала боль и зуд, но все же, у Сони не было ощущения, что её выпотрошили. Эксперт очень трепетно отнесся к воспоминаниям, не пытаясь посмотреть, увидеть что-то, кроме нужного момента. Вполне можно было сказать, что господин Хилли оказался весьма деликатным и профессиональным.

Банши тяжело вздохнула, ей все еще было не по себе и хотелось, чтобы её пожалели, но рассчитывать на подобное не приходилось. Зубастик — занят слиянием и получением нового тела, Мэри — сама страдает, Эрик присматривает за симбионтом, остается лишь Терлак и Тук-тук, но и эта парочка не отличалась чуткостью и пониманием.

— Ну, вот и все, можете открыть глаза, — раздался успокаивающий голос мужчины. — Я приготовил специальное восстанавливающее средство, оно поможет вам прийти в себя.

— Спасибо, — банши нехотя приоткрыла глаза. Прямо перед её носом был небольшой флакончик и лиловой жидкостью. — Это точно поможет?

— Да, поможет, — кивнул эксперт, убирая свои приборы. Его не задевало недоверие девушки, да и вообще он привык работать с самым разным контингентом, при этом сохраняя достоинство и хладнокровие. Для его профессии самое лучшее качество — спокойствие и рассудительность. — Я понимаю, что процедура неприятна, так что стараюсь сгладить последствия воздействия на память и сознание. К тому же, с вашими воспоминаниями пришлось повозиться.

— Почему? — Соня залпом выпила зелье, которое, на удивление, было приятным на вкус. Оно напоминало гранатовый сок, да и помогло почти мгновенно — мысли прояснились, стало спокойней, настроение начало медленно ползти вверх.

— Это неприятные воспоминания. А от всего неприятного сознание пытается избавиться, — все так же монотонно ответил мужчина. Он любил свою работу, потому что она требовала от него большой сосредоточенности, точности, педантичности, более того, за нее много платили.

— Ясно, — банши смотрела вовсе не на собеседника, а на две большие стеклянные банки с чем-то розовым, напоминающим желе. Неужели это и есть её воспоминания? Она как-то иначе представляла себе результат воспоминаний. Ей казалось, что её воспоминания окажутся картиной, кристаллом, драгоценным камнем или книгой, жидкостью на худой конец, но желе? И как интересно в суде будут смотреть на то, что произошло? Это же не видеозапись и даже не фотография. Соня была озадачена. — Господин Хилли, скажите, а это что? — девушка ткнула костлявым пальцем в банки.

— Ваши воспоминания.

— Они розовые и густые…

— Естественно, это абсолютно нормальный цвет для воспоминаний. Вас что-то смущает?

— Я никогда не видела воспоминаний… Ну, таких вот, — банши задумчиво почесала затылок. — А как это на суде смотреть будет? Консул сказал, что мои воспоминания важны для суда, потому что это стопроцентное доказательство. После этого Рикардио не сможет отказаться от демонстрации своих воспоминаний и если они совпадут — дело выиграно! Но это же желе или мармелад… Я не понимаю.

— Обычно мои клиенты не задают таких вопросов, — уголки губ мужчину слегка приподнялись, а взгляд стал более снисходительным и теплым. Он не привык, чтобы его работой интересовались, а потому внимание Сони льстило ему. — Но если вам интересно, то вы недалеки от истины.

— В смысле? Я что сказала что-то умное? — насторожилась девушка, пытаясь понять, в чем же она права. До чего же все странно! Этерция все еще может её удивить, поразить и заставить задуматься! А ведь она уже начала привыкать, к новой действительности.

— Воспоминание — это желе, его хранят в банках, а на суде ваши воспоминания будут есть большими ложками. Не скажу, что это лакомство, скорее уж вкус у воспоминаний приторный, так сказать, на любителя.

— Мои воспоминания будут есть? — банши захлопала ресницами. Да уж, такой вид просмотра она даже представить не могла.

— Да, именно так, — кивнул эксперт, закручивая банки металлическими крышками. В его работе важно не только найти нужное воспоминание и вытащить его наружу, но и проследить за тем, чтобы оно не протухло, не испортилось, и было доставлено в целости и сохранности. Хранить воспоминания можно только в стеклянных банках определенного размера и формы, да и условия должны быть соответствующие. У него весьма непростая и трудоемкая работа, требующая аккуратности и внимательности. — Предвосхищу вас следующий вопрос, мадмуазель. Члены высочайшего суда смогут все увидеть вашими глазами, именно потому что съедят воспоминания. Они станут их неотъемлемой частью, так, если бы сами были участниками событий.