Бастет - Мы, аристократы - 5

— В трансфигурации требуется сосредоточенность, а не воображение. У меня воображения тоже нет, но она даётся мне легко. Вот смотри… — и я, не вытаскивая палочку, наделал из прибрежного песка чашек, вилок, салфеток и прочей хозяйственной ерунды, а затем одним движением руки превратил всё обратно в песок массовым Фините. Напоследок я вырастил из песка три небольших пуфа и уселся на один из них. Тед немедленно облюбовал соседний пуф, для него это было в порядке вещей, а Джастин уставился на меня расширенными глазами.

— Присаживайся, в ногах правды нет, — я кивнул на оставшийся пуф, и он машинально присел туда. — Считай трансфигурацию индустрией предметов одноразового пользования, и ты избавишься от предубеждения к ней.

— Я никогда не видел, чтобы колдовали так, — изрёк он, покачав головой. — Без палочки, без единого слова мгновенно породить полтора десятка предметов…

— Я тренировался в скоростной трансфигурации ко второму туру Тремудрого турнира, — пояснил я. — Там было сложнее, потому что каждый предмет должен был обладать функциональностью, а все эти пуфики и тарелки — всего лишь куски однородного вещества, обладающего примитивной формой. Сам видишь, у меня нет никакой фантазии — на моих изделиях ни розочек, ни узоров, одна голая функциональность. И у меня ничего не придумалось так сразу, кроме посуды. Бывает, что приходится её создавать.

— Не возьмёт тебя Драко мажордомом, как грозился, — подколол меня Тед, к которому вернулось хорошее настроение. — Ему узоры и розочки нужны.

— Ты разбил моё сердце, Нотт, — я сделал горестную мину. — Не знаю, как я это переживу.

Мы засмеялись давно знакомой шутке, к нам присоединился и Джастин, услышавший её впервые. Он не преминул поинтересоваться её истоками, и пока я прикидывал, что и как ему сказать, чтобы не выдать, но и не скомпрометировать себя, Тед ответил, что когда мы собираемся перекусить в тёплой компании, я отвечаю за стол и Малфой мне завидует, потому что у него такого веса среди хогвартских домовиков нет.

Для Джастина было в новинку, что хогвартским домовикам можно отдавать кое-какие приказы, и Тед стал наставлять его, с чем к ним можно обращаться, а чего они выполнять не станут. Любой ученик мог вызвать домовика для передачи записок в пределах замка, для срочной уборки, кормления питомца, можно было также попросить в общежитие еду из сегодняшнего меню. Готовить особые блюда, разносить письма по всей Британии и делать покупки в волшебных лавках уже не входило в их обязанности.

Пока они обсуждали хогвартский сервис, а заодно статус и права его учеников, я не вмешивался в беседу. Я специально оставил Теда с нами, чтобы он присмотрелся к Финч-Флетчли, и если тот после всего услышанного от Нотта не догадается, что через него ко мне не перешагнёшь, значит, он не слизеринец по натуре, хоть и хвалился.

Со стороны они выглядели если не друзьями, то хорошими знакомыми. Их беседа текла свободно, оба в нужных местах улыбались и выражали согласие. Я иногда вставлял реплику-другую, чтобы подправить или уточнить тему, но в целом они справлялись без меня. Впрочем, если Джастин охотно рассказывал о себе и своей семье, от Теда он не услышал почти ничего, чего не мог бы узнать от посторонних. Мы посидели так около часа, а затем вернулись в Хогвартс.

— Опять ты связался с маглокровкой, — упрекнул меня Тед, когда мы возвращались в общежитие. Сумела же Грейнджер напрочь избавить его от либерализма.

— Это была его инициатива, — сообщил я. — Он выглядит перспективным — мало ли, вдруг срастётся.

— На первый взгляд он неплохой парень, только безнадёжное это дело — опираться на маглокровок. Использовать их можно, но опираться на них нельзя. Их «родовой камень» не здесь, а там, он всегда будет тянуть их обратно. Случись вдруг серьёзный конфликт между нами и маглами — и у нас будут предатели.

— С чего бы ему случиться, этому конфликту? Маглы вон где, а мы вон где.

— А с того, что гомункул создан и теперь возможна провокация. Снова. Родовые маги и прежде не пересекались с маглами, им нужна была власть только здесь. Массовые убийства маглов были инициативой Тёмного Лорда, который сам оттуда. Он не мог не видеть, что уничтожать их — всё равно что черпать воду решетом. Тёмного Лорда создали сейчас, и теперь я почти уверен, что его создали и тогда.

Нотт сумел впечатлить меня. Располагая гораздо меньшими сведениями, он пришёл к тому же выводу, что и я.

— Можешь ты объяснить, почему?

— Конечно. Сам смотри — с начала века, с тех самых пор, как Министерство наводнили безродные, верховная власть у нас просто ужасна. Руководящие посты забиты глупцами и бездарями, министры меняются от плохого к худшему. Запрет на зачарование магловской техники был введён министром Нобби Личем, маглорожденным. Тебе не кажется, что это уже предательство? А старая кошёлка Багнолд, которая всю жизнь была дура дурой? А Фадж? Толпа сама прибежала бы к родовым магам и стала бы умолять их вернуться к власти, если бы они не связались с Волдемортом.

— То есть, по-твоему, Волдеморт был создан, чтобы запугивать обывателей и отвлекать их от безобразного управления страной?

— Это не очевидный вывод, но когда до него докопаешься, уже непонятно, как может быть иначе. Разве ты не согласен со мной, сюзерен?

— Согласен, — я вздохнул, давая понять, как это меня удручает. — Я даже знаю, кто это сделал тогда и кто это делает сейчас.

Мы обменялись взглядами, и Тед не спросил ничего. Ему не нужно было спрашивать.

Примечательная птица — феникс. Величиной с лебедя — или с индюка, кому как больше нравится — хотя по форме тела фениксы ближе к длиннохвостым попугаям, а острейшие когти и крепкий крючковатый клюв роднят их с ястребами. Но в любом случае это тридцать с лишним фунтов веса, а в случае феникса — не мяса и перьев, а живого материализованного огня. Всё-таки фениксы гораздо ближе к элементалам, чем к обычным птицам. Пока феникс спокоен и ничем не напуган, его пламя не обжигает, но при необходимости нападать или защищаться он превращается в живой костёр.

Вдобавок фениксы почти неуязвимы к любого вида магии. Кроме огненной, к ней они неуязвимы без почти.

Если в прошлое несанкционированное посещение директорского кабинета — воровством это не назовёшь, я же ничего оттуда не стащил — я мало что знал о фениксах, не говоря уже о том, что умудрился забыть про директорского Фоукса, то теперь восполнил этот пробел, ознакомившись со всеми доступными сведениями о них. Размножаются фениксы редко, раз в несколько десятилетий, но тем не менее это случается. Для размножения фениксу не требуется пара, он откладывает одно яйцо, очень прочное и не подверженное порче, и из которого в подходящих условиях вылупляется птенец.