Андрей Мажоров - Дьявольский полдник

С т у д е н т «Крис». Ну и чем же тогда всех так напугал простой мастеровой из Петербурга? Тем, что сумел до Ангела доползти? Босиком и в одних портках?

В и т т е. По прогнозу Сверхразума, потомки Петра в пятом п-поколении стали бы гениальными физиками. В их генах продолжала бы жить яростная, неутолимая страсть к п-подвигу и познанию. Уже к тридцатым годам двадцатого века они бы изобрели оружие, по своей мощи многократно превосходящее атомное. Сверхразум даже его название установил — «Падший ангел». Ужас п-прогноза состоял в том, что эти физики — братья Телушкины — в 1918 году ушли бы за кордон, в Германию, и волею судеб, много позже, оказались бы в абвере. То есть на службе у Гитлера. Затем один из них осознал бы мерзости нацизма и переметнулся к Сталину. И вторая мировая война стала бы по-настоящему п-последней. Вот и все.

С т у д е н т «Йоги». Следовательно, на карту было поставлено само… существование человечества?

В и т т е. Конечно, Алдонин об этом даже не подозревал. Как могли, поначалу Гадалка и Купец мягко противились его замыслам. Они п-понимали, что в случае даже маленького успеха, Мировая воля просто расправилась бы со всеми нами, как с котятами. Она не приемлет частичку «бы». И как вы тут обронили, зачастую не приемлет весьма цинично. Мы до сих пор не знаем, что она собой представляет, эта самая Воля, но то, что она не самоубийца, это совершенно точно. Есть ненаучное предположение, что это — сам Г-господь Бог.

П а у з а.

С т у д е н т к а «Алекса» (осторожно). Но ведь ученые все-таки доказали, что Дьявольский полдник — это не фикция. И пока эта самая Воля где-то гоняет чаи, что-то в прошлом можно изменить. Вы не запрашивали Сверхразум, что могло бы произойти, если бы, скажем, Пушкина удалось спасти?

В и т т е. Еще один отменный вопрос, но, надеюсь, на сегодня последний. Да, мы с Алексой… то есть, с Александрой Федоровной, потом задали этот вопрос Сверхразуму. И машина выдала ответ, потрясший нас как формой, так и содержанием. Лишний раз мы убедились, сколь исполинской была фигура Пушкина.

С т у д е н т «Йоги». Что же она такого написала?

В и т т е. Вы не поверите — п-поэму. То есть вместо прогноза сочинила некое художественное произведение, которое, как бы в насмешку, так и подписала — А. Пушкин. А называется сей опус — «Медный ангел».

С т у д е н т к а «Алекса». Звучит самонадеянно.

В и т т е. Да, конечно. Это была неуклюжая подделка, просто зарифмованная информация. Как всякие хорошие ученые, инженеры, создавшие Сверхразум, обладали несомненным чувством юмора. Это передалось и машине. И вот что она выдала. (В и т т е надевает старомодные очки и берет с кафедры несколько листков, которые тут же опускает.) Вот отрывок, заключительная часть. Читать, п-право, невозможно, я перескажу. Суть фрагмента в том, что некий молодой астроном предупреждает петербуржцев о приближении к Земле двух огромных комет, называемых «Кентаврами». Благодаря этому, десяткам тысяч людей удается спастись, но сам Кристиан остается в обреченном городе, по «т-трапке» Телушкина поднимается на шпиль Петропавловки и привязывает себя к кресту, чтобы не сорваться. Там он наблюдает, как с востока и запада на Петербург надвигаются две гигантские волны, вызванные падением комет в Балтийское море и Ладожское озеро. Возникает исполинское встречное цунами; чудом Кристиан выживает после второго библейского потопа. Когда, наконец, буря стихает, Петербург оказывается на дне глубокого моря, где над водой торчат лишь изломанный ангел, п-покосившийся крест и привязанный к нему Кристиан. Там он и погибает от голода. Со временем вода уходит и останки мужественного ученого оказываются на огромной высоте как символ некогда прекрасного, а ныне разрушенного и мертвого города. Много лет спустя, уже после второго Всемирного потопа, в устье Невы вернутся люди и восстановят Петербург, а его уцелевшие жители снимут останки Кристиана с креста и торжественно п-похоронят в том же Петропавловском соборе. Со временем почитание спасителя перерастет в новую религию, которая получит название к р и с т и а н с т в о. Главная идея этой религии — жить и погибать для других. Творить добро, не требуя за это никакой оплаты.

П а у з а.

С т у д е н т к а «Алекса». Вот это да…

В и т т е. Красиво, не п-правда ли?

С т у д е н т «Йоги». Получается, спасение Пушкина могло вызвать катастрофу космического масштаба?

В и т т е. Ну, а разве Александр Сергеевич не был явлением мирового п-порядка? В природе, молодые люди, все уравновешено. И спасение одного гения может привести к гибели сотен тысяч так называемых «простых» людей!

С т у д е н т «Крис» (тихо). И наоборот… Сам бы он на это никогда не пошел.

В и т т е. Однако жизнь устроена так, что в прошлом, к счастью, ничего изменить нельзя. Ни в бытовом, ни… в глобальном смысле. Один из лучших перлов моей коллекции звучит так: «Битого, пролитого да п-прожитого — не воротишь». И кстати, госпожа К-корзухина, существование Дьявольского п-полдника по-прежнему не доказано абсолютно. Вследствие чего программа Панаевой и Клушанцева «Белая лошадь» была свернута как бесперспективная. Еще вопросы? Вопросов нет. На сём наш семинар предлагается считать…

В этот момент дверь аудитории приоткрывается и в проеме ее возникает кудлатая, веснушчатая голова еще одного студиоза.

В и т т е. Сударь, вам что угодно? Ведь мы уже заканчиваем…

С т у д е н т к а «Алекса». Учитель, это не наш…

В и т т е. Ну, так тем более. Вы, видимо, ошиблись дверью, милостивый государь.

С т у д и о з (робко входя). Простите… Мне указали, что здесь можно сыскать профессора Витте, Йогана Карловича…

В и т т е. Сыскать м-можно. К вашим услугам, почтеннейший.

С т у д и о з. Как хорошо! А я, было, совсем заплутал. В нашем Архитектурном все намного проще.

В и т т е. Что же вам угодно?

С т у д и о з (торопливо, сильно окая от волнения). Мне сказывали, что вы — самый крупный специалист по истории Петропавловского собора…

В и т т е. Ну, это сильное п-преувеличение.

С т у д и о з. Дело в том, что мой дипломный проект — реставрация его шпиля. Вместе с крестом и ангелом. И я просил бы вас о некоторой консультации. Вот, видите ли… Предварительное изучение объекта показало множество исторических напластований. Но я хотел бы вернуться к первоисточнику… (Достает из тубуса чертежи и раскатывает их по столу. Все с любопытством их рассматривают. В и т т е вдруг осеняет какая-то глубокая мысль. Он сходит с кафедры, приближается к С т у д и о з у и рассматривает его, приподняв очки.)

В и т т е. Простите, милейший… Я не мог вас где-нибудь видеть раньше? Только… э-э… простите, с бородой. Вас как п-прикажете величать?

С т у д и о з (смущенно). Так Телушкин я… Петя. С Архитектурного.