Сергей Садов - Рыцарь Ордена: Наследник Ордена. Рыцарь двух миров. Клинки у трона (сборник) [litres]

– Мы бежим от рогнарцев, – поспешно заговорил я. – Надеялись найти здесь кров на ночь и еду.

– Да… теперь и нам придется искать. – Человек равнодушно отвернулся и принялся снова копаться в вещах.

– Да что же с ними?! – чуть не заплакала Ольга.

– А ты как думаешь? – Я огляделся вокруг. – Ладно, от нашего стояния пользы не будет. Надо помочь.

Некоторое время мы занимались тем, что помогали крестьянам разгребать завалы сгоревших домов, в поисках уцелевших вещей. Даже Ольга не жаловалась, руками оттаскивая сгоревшие балки в стороны, хотя она вряд ли привыкла к такой работе. Иногда из-под руин извлекали полусгоревшие трупы. Сначала мы отворачивались, но постепенно привыкли и уже не обращали на них внимания.

– Надо бы похоронить погибших, – несмело предложила Ольга.

– Не надо, девочка, – ответил один из жителей деревни. – Скоро сюда приедут наши, они и похоронят. А нам надо уходить.

Я заметил, что все оставшиеся в живых собрались здесь, принеся свой нехитрый крестьянский скарб. Дети цеплялись за одежду родителей… если те остались в живых. Таким еще повезло. Я же видел и тех детей разных возрастов, кто, сжавшись, сидел в стороне, испуганно глядя по сторонам. Ольга некоторое время наблюдала за ними. Потом подошла к одному мальчишке лет десяти и о чем-то с ним заговорила. Что она там делала и что говорила, я не понял, но вскоре он уже присоединился к общей работе. Его примеру последовали остальные дети те, кто постарше. Самых младших Ольга собрала в одном месте, заставив Рона присматривать за ними.

– Я что тебе, нянька?! – возмутился Рон.

Ольга одарила его таким взглядом, что тот мигом проглотил все возражения и, что-то бурча под нос, пристроился рядом с четверкой детей от двух до пяти лет.

Вывозились мы капитально. Теперь уже не только наши одежды, но и мы сами выглядели замарашками. Но это и к лучшему – кто теперь усомнится в том, что мы беженцы?

К рассвету прискакал отряд из десяти солдат. Они молча оглядели то, что осталось от деревни.

– Вовремя они прибыли, – процедила Ольга.

– Да даже если бы они прибыли вовремя, чтобы они сделали вдесятером?

– Но неужели они не могли… да нет, скорее всего, не могли. Ведь сейчас Сверкающий собирает все свои силы.

– Тихо! – оборвал я ее. – Пошли к Рону. Сейчас нам лучше быть вместе.

Рона мы нашли быстро. Он посадил всех своих подопечных перед собой и что-то им рассказывал. Одна из девочек, лет четырех, не больше, увидев нас, поднялась и приложила пальчик к губам.

– Тисе, дядя Лональд лассказывает казку!

Я почувствовал, как против воли мои губы растягиваются в улыбку.

– Только попробуй пошутить по поводу этого дяди, – прошипел он.

Мы с Ольгой переглянулись и расхохотались. Это выглядело довольно неуместно, но мы отчаянно нуждались в разрядке накопившегося нервного напряжения, а Рон выглядел так забавно.

Дети испуганно прижались к Рону.

– Что здесь происходит? – спросил один из солдат, подъехавший к нам.

– Они смеются на дядей Лональдом, – пискнула все та же девчонка. – Нехолошие!

Солдат посмотрел на воинственную девчушку и тоже усмехнулся.

– А где же твой дядя Лональд?

– Не длазнись, – сурово отрезала пигалица. – Вот он, дядя. – Девчушка прижалась к Рону. Тот беспомощно посмотрел на меня и покраснел как рак.

Солдат снова усмехнулся, потом достал из седельной сумки сушеные фрукты и протянул их детям. Те бросились было к ним, но Рон мигом навел порядок, забрал их и поровну поделил между всеми.

– Ого, какой у вас суровый дядя, – рассмеялся солдат отъезжая.

Я заметил, что офицер в это время разговаривает с оставшимися в живых взрослыми. Солдаты же помогали делать носилки для раненых. Вскоре все оставшиеся в живых жители деревни покидали пепелища своих домов под охраной солдат. Мы шли вместе со всеми, посчитав, что это будет для нас лучше всего. Четверо маленьких детей, оставшихся без родителей, шли рядом с Роном, отказываясь оставить его хоть на минуту. Рон сначала злился, но потом смирился. Мне же досталась та самая пигалица, что так лихо отбрила солдата. Она представилась как «Локсана» и теперь ехала у меня на загривке.

– Мой папа всегда так возил меня.

На мои протесты, что я не папа, она ответила:

– Дядя Лональд сказал, что ты папа.

Я наградил Рона злым взглядом. Тот ответил мне ехидной улыбкой, как бы говоря: «Теперь будешь знать, как дразниться». Ольга рассмеялась и заметила, что раз я стал папой, то должен ее нести. Пришлось нести… под завистливые взгляды остальной компании. Все они были слишком малы, чтобы понимать, что на самом деле случилось в деревне. Да, сначала они испугались, когда «плишли шумные дяди», но сейчас они воспринимали все как игру. Впереди же их ждало веселое путешествие, после которого можно будет вернуться к папам и мамам. Они еще не понимали, что у них больше нет пап и мам и что некуда им уже возвращаться. У них не осталось ничего и никого.

Мы двигались медленно, поскольку дети просто не могли поспеть за взрослыми. Всего нас собралось не больше тридцати человек взрослых и около десятка детей. Не считая четверых малолеток, которые семенили сейчас рядом с Роном. Я заметил, что многие женщины, очевидно потерявшие своих детей, взяли к себе тех, кто потерял родителей. Некоторые дети остались в деревне, мимо которой мы прошли около полудня. Остался и один мальчик из тех, кто шел рядом с Роном, самый маленький, так что Рону даже приходилось порой нести его на руках. Но всех людей та деревня принять не могла.

Так мы и шли от деревни к деревне, где постепенно оставались люди. Через два дня нас осталось только девять человек, не считая меня, Рона и Ольгу. Из «гвардии» Рона осталась только «Локсана», которая ни в какую не хотела покидать «дядю Лональда». Всякий раз, когда ее хотели забрать, она поднимала такой крик, что вскоре от нее отступались.

– Видно, полюбился ей твой брат, – говорили мне они. – Бог свел их.

Не знаю, бог свел или нет, но я с ужасом думал о том моменте, когда нам надо будет двигаться дальше. Мы же не на прогулке! Я заметил, что Ольга также озабоченно хмурится, с тревогой поглядывая на нашего невольного спутника.

Вскоре мы попрощались с последним человеком, из тех с кем начинали этот путь. За эти два дня мы успели познакомиться со многими. Женщины подлатали наши одежды. Мы их даже выстирали в речке, мимо которой проходили. К этому процессу деревенские подключили и Ольгу. Она вернулась немного озадаченная и растерянная.

– Знаешь, – призналась она мне. – Раньше мне не приходилось ничего стирать. Я и не знала насколько это утомительное занятие.

– Надеюсь, никто не заподозрил, что ты не та, за кого себя выдаешь? – испугался я.