Пирс Энтони - Бравый голем

— Но я даже не знаю, что мне теперь делать! — заметалась Рапунцелия.

— Делай что хочешь, но сюда ее не пускай! — крикнул Гранди. — Она — порождение зла!

— Рапунцелия, ну что ты там! — снова раздался голос ведьмы — она явно начала терять терпение.

— Я все равно не верю тому, что ты тут мне наговорил о Сладчайшей Матушке! — воскликнула Рапунцелия, решительно направляясь к окну.

Гранди понял, что чем больше он будет сейчас пытаться разоблачать Морскую Ведьму, тем меньше будет верить ему девушка. Ему все-таки придется столкнуться с Морской Ведьмой, ничего не попишешь. Эта перспектива ужаснула его, но другого выхода не было.

— Ну ладно, втаскивай! — отозвался Гранди отчаянно.

Но Рапунцелия уже и без того, стоя у окна, вытаскивала из волос гребни, и волосы волнами начали падать вниз. Затем девушка стала втаскивать волосы назад, в Башню, как только почувствовала, что весьма достаточно крепко схватилась за них.

Гранди видел, как сильно натянулись волосы — они даже слегка позванивали, но девушка явно не чувствовала ни боли, ни даже малейшего неудобства. Рапунцелия только иногда встряхивала головой, чтобы волосы ровнее ложились на свое место. Гранди понял, что это тоже часть волшебного дара девушки — волосы не только свободно умещались на ее голове, несмотря на такую длину, но еще как бы снижали вес всего, что прикасалось к ним, если сама Рапунцелия этого хотела. Она действительно, казалось, обладала сразу двумя волшебными талантами — хотя Гранди и знал, что передаваемые по наследству свойства нельзя рассматривать как волшебный дар, поэтому способность к изменению своих размеров не являлась волшебным даром. Но сейчас голему было не до этих размышлений.

Что могла Рапунцелия сказать этой ведьме? Одна только мысль о встрече со злодейкой устрашала Гранди. Но у ведьмы вроде бы нет никаких других волшебных свойств, подумал голем в отчаянии. Все, что она может, это убивать свое износившееся тело и переселяться в тело того существа, которое позволит ей это сделать. Так что нечего ее так бояться! Но несмотря на успокаивающие мысли, голему стало еще страшнее. Если бы только можно было как-то избежать этой встречи! Если бы он только успел уйти отсюда до возвращения Морской Ведьмы!

Через какое-то мгновение руки Морской Ведьмы привычным жестом ухватились за подоконник, и она проникла в комнату. Она и в самом деле была поистине отвратительным созданием — на ней было нечто вроде черной рясы и черная шапочка со зловеще вколотыми в нее булавками, черные перчатки, на ногах — высокие черные ботинки. Даже если в чертах ее лица можно было угадать какие-то признаки былой красоты, то эта красота была довольно зловещей. Лицо никак нельзя было назвать ведьмовским, искаженным гримасой — самое обычное лицо, которое выдавало ее почтенный возраст. Но зло наложило свой неповторимый отпечаток на это создание — рот был слегка перекошен от злости, вздернутый нос выдавал упрямство и решительность, уши ловили каждый звук и потому все время зловеще вздрагивали, а глаза зловеще бегали по сторонам. Гранди, едва только взглянув на Морскую Ведьму, возненавидел ее еще больше — хотя его страх перед этим исчадием ада тоже усилился.

— Сладчайшая Матушка! — воскликнула Рапунцелия, нежно обнимая Морскую Ведьму. Гранди охватил ужас, но он не решился встревать в процедуру встречи хозяйки Башни.

Старуха подозрительно огляделась по сторонам и недовольно засопела носом.

— Я чувствую, что тут чужие! — проскрипела она. Тут ее злые глаза остановились на стоявшем чуть в стороне Гранди.

— Я… У меня гость, — пролепетала Рапунцелия.

— Никакой это не гость — это проклятый уродливый голем! — прошипела старая карга.

— Да ты и сама красотой не блещешь, крючконосая! — автоматически отозвался Гранди, еще даже не осознавая того, что он делает. Ужас перед ведьмой настолько сковал его тело, что он был не в состоянии себя контролировать.

— Сейчас я от тебя избавлюсь! — прокаркала ведьма. Она рванулась к стоявшему в углу унитазу, откинула его крышку и схватилась за метлу.

— Для чего тебе метла, старая карга? — нашелся Гранди. — Ты что, улететь на ней хочешь? Ну так лети поскорее, без тебя воздух чище станет!

— Я собираюсь вымести тебя этой метлой из своей Башни, ублюдок! — зашипела ведьма, подходя к голему и держа при этом метлу наперевес, как оружие.

— Ой! — только и могла вымолвить Рапунцелия, пораженная таким накалом страстей.

Внезапно Гранди осознал, что именно эта сценка и может убедить девушку в истинной сущности Морской Ведьмы. Надо только побольше раздразнить ее!

— Лучше вымети этой метлой грязь из своих лохматых ушей! — выдохнул Гранди язвительно, ловко уворачиваясь в сторону от уже свистящей метлы.

— Стой спокойно, не дергайся, а то я окончательно рассержусь! — рычала ведьма, продолжая размахивать метлой.

Но Гранди имел за плечами не одно десятилетие практики уворачивания от различных ударов, поэтому он с такой же легкостью, как и в прошлый раз, увернулся от метлы. Но он старался уворачиваться так, чтобы у ведьмы не создалось преждевременного представления о том, что ее траты сил являются напрасными.

Однако реакция была совсем неожиданной. На Рапунцелию это действовало куда больше, чем на «Сладчайшую Матушку», и при каждом взмахе метлы она громко взвизгивала.

— О нет, ты ведь размажешь его по полу! — в ужасе кричала девушка.

Гранди быстро сообразил, какие выгоды дает ему эта ситуация. Он с быстротой молнии подскочил к Рапунцелии и вскарабкался по юбке и блузке ей на плечо.

— Не дай ей погубить меня! — прошептал он в ухо девушке.

Разъяренной ведьме гнев застлал глаза — она размахивала метлой направо и налево, круша все на своем пути. Вдруг она прекратила беспорядочные движения и обнаружила, что зловредный голем куда-то исчез. Метла угрожающе замерла в воздухе, а ведьма с недоумением принялась оглядываться по сторонам.

— Что вы делаете, Сладчайшая Матушка? — в удивлении спросила Рапунцелия. — Пожалуйста, прошу вас, успокойтесь! Я никогда не видела вас в таком состоянии!

Ведьма моментально опустила метлу и даже попыталась изобразить подобие улыбки — ей явно не хотелось разочаровывать девушку в своей мнимой доброте. Чего ради она тратила на воспитание Рапунцелии столько сил, если та сейчас обнаружит, что ведьма не столь добра, как пыталась изображать все эти годы. Нет, лучше уж унять ярость! А то девушка и вправду не впустит ее в свое тело!

Теперь голем видел, что началась не менее изощренная битва — битва умов, которая должна была решить, на чью сторону склонится сочувствие Рапунцелии. Если он победит, то тогда девушку возможно будет спасти, если же проиграет, то тогда Рапунцелии ничего уже не поможет.