Элли Блэйк - Ледяная Кровь

Потому что, если солдаты приближаются, мое время заканчивается.

Потребовалось три дня, чтобы вернулся Аркус, это время казалось бесконечным. Как только я услышала, что он вернулся, то покинула кухню, где помогала Брату Пилу готовить обед и пошла к нему. Я попыталась игнорировать горячие удары моего сердца, когда спешила по грунтовой дороге между кухней и гостевыми домами, сказав себе, что я только хочу извиниться.

Аркус жил в скромном гостевом доме отдельно от главного здания. Я давно задавалась вопросом, что он делает в аббатстве. Сначала я думала, что он наемник, нанятый, чтобы помочь мне убить короля. Но нанятый кем? Я знала из-за нервной одержимости Брата Тисла его бухгалтерскими книгами, что у аббатства нет денег. И монах относился к нему скорее как к сыну, чем как к нанятому помощнику.

Я постучала в дверь и получила короткое: — Входите, — в ответ.

Аркус седел за маленьким деревянным столом с двумя стульями, перед ним лежала открытая книга. Свеча освещала мягким светом его серую тунику, наполовину прикрытую новым черным плащом с капюшоном, который скрывал его лицо.

Его комната была больше чем лазарет, в котором спала я, и украшена личными штрихами. Гобелен с изображением желтых лепестков покрывал одну из стен от пола до потолка. Несколько музыкальных инструментов прислонились к нему. Книги лежали в другом углу. Стол за, которым сидел Аркус, бы сдвинут к одной стене. У другой стены стояла кровать, застеленная синим одеялом. Лампа горела на маленькой тумбе рядом с кроватью.

Я нарушила молчание. — Твоя комната больше моей. Очевидно, что некоторые преступники предпочтительнее других.

Он наклонил голову. — Я должен сообщить тебе, что извинения нравятся мне даже меньше, чем благодарность.

Я сглотнула, чтобы облегчить сужение в горле. — Я была в ярости на тебя, но я, правда, целилась на край твоей мантии. Ты так легко парировал все мои атаки. Мне и в голову не пришло, что я могу причинить тебе боль.

Когда он не ответил, я сказала: — Извини. Даже если ты не хочешь это слышать. Я была несчастна от этого.

Он кивнул.

— И я ненавидела, что ты ушел. Я даже не могла объясниться. — Я подошла ближе. — Хотелось бы мне увидеть твои глаза сейчас.

Он горько усмехнулся. — Но тогда тебе придется увидеть и остальное мое лицо. — Низкий, насмешливый тон сдерживал намек на боль. — А я предпочел бы, больше не видеть это выражение ужаса. Когда-либо ещё.

Он сказал это так, как будто думал, что я боюсь его. Я двинулась вперед и вытащила стул напротив него и села за стол.

— Это был не ужас как ты думаешь. Это…

— Я знаю, как выглядит шок и отвращение. Слова были острыми и неуступчивыми.

— Шок, да. — Я покачала головой. — Отвращение, нет. Я не знала, что случилось с тобой, и я почувствовала…

— Жалость, — сказал он.

— Сожаление. Ужас от самой себя. Что я могу сделать это с кем-то. Все, что ты сказал было правдой. Я опасна. Для себя. Для других. Моя бабушка говорила мне, что мой дар спасет людей когда-нибудь. Но я никого не спасу. Не я. Я не моя мать.

— Ты все равно можете спасти людей.

— Убив короля, — сказала я, тяжело моргая. — И что ты думаешь о моих шансах?

Некоторое время мы сидели молча. Я уставилась на свои руки, сложенные на коленях.

— Послушай, Руби. — Мои глаза метнулись вверх, чтобы найти его наклонившимся вперед. — Я знаю, что ты намного сильнее, чем была, когда пришла сюда. Брат Тисл думает, что ты больше чем ещё одни Огнекровный с непростым характером.

Я слабо улыбнулась на его попытку дразниться.

Масляная лампа горела тускло, бросая комнату в тень.

— Почему ты здесь? — спросила я, уставившись на его губы, которые стали мрачными, жалея, что не могу увидеть его глаза.

— Брат Тисл, — ответил он. — Он взял меня, когда мне больше некуда было идти.

— Что случилось с твоим домом?

Он покачал головой. — Ничего. Я ушел.

Я ждала большего, но нечего не сказал.

— Ты сражался в одной из войн?

— Я тренировался, но никогда не сражался. Было что-то в том, как он сказал это, что-то что указывало на сожаления или позор, возможно, горечь.

— Ты попал в огонь?

Его губы сжались. — Под этим ты подразумеваешь: «Как твое лицо стало настолько ужасно изуродовано?»

— Сам ты нечего не рассказываешь, поэтому приходиться любопытствовать.

— Тебе это не нужно. Тебе не нужно этого знать.

Мои руки сжались в кулаки, прежние спокойствия исчезло, как туман. Всегда одно и то же. Как только я приближалась, он отталкивал мне с силой, мощнее чем дул северный ветер. Никто другой не заставлял меня чувствовать себя настолько живой, и никто не мог рассердить меня так как он.

— Нет, мне не нужно ничего знать, — горячо сказала я. — Кто ты, почему ты здесь. Почему тебя так заботит король и его трон. Я должна просто отправиться на смерть, не зная, почему ты меня послал.

Он так резко поднялся, что стул наклонился и упал на пол позади него.

— Ты думаешь, я хочу , чтобы ты умерла? — Его грудь поднималась и опускалась очень быстро. — Что я с радостью пошлю тебе на твою смерть?

Моя кожа покалывала. Я никогда не видела, чтобы он проявлял такие эмоции. Но как всегда, его гнев вскоре затихнул. Я откинулась на спинку стула и положила ладони на стол.

— Да! Вот что я думаю. Ты назвал мене слабой, угрожал мне, принижал меня и заставил меня так разозлиться, что я потеряла контроль и чуть не навредила тебе. Ты, вероятно учредишь новый праздник в день моей смерти. — Я метнула руки в воздух, тепло заливало мое лицо. — День смерти Огнекровной. Скатертью дорога, Руби!

Он подошел ко мне, его дыхание доносилось, легким холодом. — Ты так…

Я высунула подбородок, встала из-за стола и подошла ближе. — Безумна? Вспыльчива? Опасна? Я все это слышала раньше. Придумай что-нибудь новое.

— Все это, — сказал он, его голос поднялся. — И слепа. Некоторым из нас приходится думать о других. Ты же заботишься только о себе.

Пелена гнева появилась перед моими глазами. Это заявление было настолько несправедливым. Ни одна часть моей жизни никогда не была моим выбором. В детстве мне не разрешали сердиться, на случай, если я потеряю контроль над своим теплом. Единственная эгоистичная вещь, которую я когда-либо делала, это практика моего дара, и я была быстро и беспощадно наказана, самым мучительным и необратимым способом. Я привлекла солдат, которые убили, единственного человека которого я любила. Я потеряла свою мать и месяцы жизни из-за короля. Теперь я тренировалась с утра до ночи для задания, разработанного двумя Ледокровными, задание, которое если оно увенчается успехом, принесет пользу королевству, но может стоить мне жизни. Ничего, из того что я делала не было для моего собственного блага.