Мила Лешева - Обрести крылья. Становление.

— Думай, но недолго, — ответил он, разглядывая меня.

Что бы такое попросить, чтобы подтвердить образ жадной, но умной стервы? Просить деньги — глупо, слишком мелко! А если так…

— Во-первых, вы все-таки дадите ту клятву, о которой я говорила. Можем ограничить срок ее действия, если пожелаете, но смысл останется неизменным: вы не сможете каким-либо образом вредить поименованным мной лицам. Обещаю, их будет не слишком много! Во-вторых, вы вступите в переговоры с Тиром, то есть принцем Тиррианом: усиление Шатэрран — ближайших соседей Каэрии — его не слишком-то радует, и я думаю, что он не откажется оказать некоторое содействие вашему делу. При этом помощь звезды будет тесно сопряжена со… скажем так, заключением пакта о ненападении между Таэршатт и Каэрией, а также Таэршатт и Шарэррах.

— Я не буду ни о чём договариваться с Шарэррах, — резко ответил он, — со всем остальным я могу согласиться… Вопрос только в том, какую именно помощь может оказать мне твой любовник! И еще — какая тебе выгода? Ты не просишь денег, да и вообще ничего не просишь лично для себя!

Я усмехнулась, и в этот момент услышала Кэла:

— Лин, умница моя, продолжай, торгуйся, еще минута! Мы уже рядом с островом, на котором вы находитесь!

— А я предпочитаю получать выгоду не от врага, ставшего временным союзником, — открыто усмехнулась я, — а от того, кто мне и без того симпатизирует. Думаю, Тирриан по доброй воле захочет отблагодарить меня, и весьма щедро. А относительно помощи… Я не возьму на себя смелость принимать политические решения. В конце концов, я всего лишь женщина! Насчет Шарэррах я готова с вами согласиться, похоже, у вас действительно неразрешимые противоречия. Итак, что вы скажете на мои предложения?

Говорила я довольно громко, но мне всё равно не удалось заглушить шум крыльев.

— Что это?! — вскинув голову, Каэхнор шагнул ко мне, но тут же отпрянул, пытаясь избежать встречи с летящими в глаза мелкими камешками, которые я незаметно подбирала все время нашего разговора, — лживая тварь!!!

Так быстро я еще никогда не бегала: несколько секунд, и меня принял в свои объятия Кэл, а навстречу выскочившему из пещеры следом за мной Каэхнору шагнули Эрвейн и Ларкар.

— Лин! — любимый изо всех прижал меня к себе, — о Боги, ты жива! Сейчас, — он скинул камзол и закутал меня в него, пряча мою наготу. В тот же миг я вскрикнула, увидев, как с руки Каэхнора срывается огненный шар, и в ужасе зажмурилась.

— Не бойся, у нас амулеты, — шепнул Кэл, — отойди в сторону, милая, с этим мерзавцем у меня будет свой разговор.

— Подожди немного, — взмолилась я, дрожа в его крепких руках — наступила реакция, — ох, Кэл…

Прижимаясь к нему всем телом, я уткнулась носом ему в шею, чувствуя его тепло, защиту, ласку, не желая отпускать его даже на секунду. Он нежно поцеловал меня и осторожно, но непреклонно отстранил:

— Все, родная, больше он тебя не тронет.

Одно скользящее движение — и Кэл шагнул вперед, оказываясь лицом к лицу с белым от бешенства Каэхнором, вцепившимся в свой меч. Тот вдруг рассмеялся каким-то дребезжащим смехом, обращаясь к драконам:

— Вы, позор рода драконьего! Что, теперь клан Шарэррах работает ездовыми животными для людей и эльфов? И что же вы сделаете со мной? Я очень ценный заложник, вряд ли Ариэш простит вам мое убийство, ведь меня можно использовать!

Эрвейн и Ларкар переглянулись и виновато покосились в мою сторону. Что?! Эта тварь останется жить и сможет и дальше портить жизнь мне и моим друзьям?!

Отвечая на мой требовательный взгляд, Эрв негромко произнес:

— Прости, Лин! Я и вправду не могу его убить, у нас прямой запрет главы клана! И поэтому здесь только я и Лар, мы…

Его прервал Кэл:

— Вам и не придется ничего делать, — и обратился к Каэхнору, — я сам убью тебя за все, что по твоей милости пришлось вынести моим близким и друзьям. Вопрос только в том, умрешь ли ты как свинья под ножом мясника или как мужчина?

— А, так вот ты какой, женишок этой лживой суки! Что ж, ее мужем тебе не стать, сопляк, я убью тебя раньше, — осклабился Каэхнор, — хоть какое-то удовольствие получу напоследок!

Он шагнул навстречу Кэлу, вытаскивая меч из ножен. Эрвейн и Ларкар подошли ко мне, виновато потупив головы. Я гневно посмотрела на них:

— Я думала, что могу рассчитывать на вас и клан Шарэррах, а это… Неужели хоть кто-то из вас верит, что этот безумец может принести какую-то пользу?

— Прости, Лин… — Эрвейн прятал глаза.

— Если Кэл пострадает… Я никогда не прощу вам этого! — и резко отвернулась от них, глядя туда, где готовились биться не на жизнь, а на смерть мой любимый и мой враг.

— Он отличный воин, — тихо произнес Ларкар, — он справится…

— А Каэхнор?

— Он один из лучших мастеров меча среди драконов, — голос Эрва звучал сдавленно, — и у него огромный опыт, он старше Кэла на полторы сотни лет…

— Ты не помогаешь! — метнула я на него полный злости взгляд.

Тем временем противники скрестили мечи: шел этап прощупывания, они оценивали скорость, реакцию на ложные финты, искали уязвимые места друг друга. Кэл был холоден и сосредоточен, и я вспомнила произнесенные им во время одного из наших спаррингов слова: «Чувства мешают разуму. Даже если ты ненавидишь своего противника всем сердцем, отодвинь это в сторону, помни только о цели». С лица Каэхнора постепенно сползала глумливая усмешка: похоже, он не ожидал, что Кэл может оказать ему реальное сопротивление. Их движения все ускорялись, становились смазанными, наконец мне пришлось перейти в боевой транс, чтобы наблюдать за битвой. Сжав кулаки и до крови закусив губу, я молила Богов защитить моего жениха. Очередной обмен ударами, и стремительный вихрь распался, открывая нашим взглядам сражающихся. Оба были ранены: Кэл в левое плечо, Каэхнору меч рассек лоб и кровь заливала глаза. Снова звон мечей, переход на сверхскорость и болезненный вскрик: обманным финтом меч Кэла рассек бедренную артерию. Я с трудом удержалась от торжествующего «да»: сражаться на равных с такой раной невозможно! Полный ненависти взгляд Каэхнора, отчаянный, безнадежный выпад — и меч Кэла вошел ему прямо в горло, алая кровь пульсирующими толчками выплеснулась на клинок. Несколько секунд — и Кэл одним слитным, почти неуловимым движением высвободил меч и нанес мощный удар, перерубая шею. Отсеченная голова Каэхнора взлетела в воздух и подкатилась к моим ногам, а Кэл опустил меч, тяжело дыша. Я бросилась к нему, он выронил меч и шагнул навстречу, подхватывая меня на руки и зарываясь лицом мне в волосы.

— Живой, слава Богам, живой, — я целовала его, смеясь и плача одновременно, — отпусти, ты же ранен, дай я тебя хоть перевяжу!

— Это пустяки, царапина, — глухо проговорил он, не размыкая объятий, — родная, как же я за тебя испугался…