Александр Басов - Союз Верных — Энгельбрук (СИ)

— Благодарю за приглашение, сын мой, — ответствовал монах, — да не оставят тебя Боги один на один с невзгодами.

На лестнице, ведущей к площадке перед приютом, загрохотали подкованные сапоги, и на средний ярус поднялся Виланд. Последних слов брата Йохана он, похоже, не слышал, а вот на рисунки Фрок обратил внимание сразу.

— Это вы сами нарисовали, святой отец?, — поинтересовался стражник с притворным восхищением, вплотную граничащим с издевательством. Очень правдоподобная картина, особенно дикарь, справа от демона. Как живой, со всеми его татуировками.

Ладвиг с монахом переглянулись, а потом сержант спросил:

— Неужели вы так сразу догадались?

— Чего там догадываться. — снисходительно усмехнулся Виланд. — У них у всех физиономии, и не только, размалёваны подобными узорами. Демон вот на вашем рисунке какой-то чересчур крупный, а дикарь очень неплохо вышел. Это вы девочке для опознания предъявляли? И что она?

— Демона узнала, — не моргнув глазом, соврал чернорясник. — А дикаря изобразили для того, чтобы Фрок было легче ответить на вопрос, присутствовал ли там ещё кто-то, непохожий на других людей.

— А почему вы решили, что там ещё кто-нибудь был?

— Интуиция. Просто интуиция.

— Ясно. — вздохнув, произнёс Виланд. — И каковы ваши дальнейшие действия, отец Йохан?

— Я хотел бы попросить у вас совета. В Энгельбруке есть люди, знакомые с повадками демонов и их образом жизни?

— Пожалуй, есть, — после недолгих размышлений сообщил стражник. — Не совсем в Энгельбруке, но не так далеко отсюда. Господин Манфред, егермайстер его светлости герцога Кэссиана, может ответить на ваши вопросы. Он очень редко бывает при дворе, поэтому в городе вы его не найдёте. В десяти-двенадцати милях отсюда есть старый полуразрушенный замок. Там с недавних пор находится резиденция господина Манфреда. И с дикарями, кстати, он тоже дело имеет.

— Благодарю вас, сын мой. Мы с сержантом собираемся завтра навестить старшего егеря Манфреда. Выезжаем сразу после утренней службы. Я хотел бы попросить вас об одолжении. Сообщите в Магистрат о предстоящей поездке. Пусть для меня подготовят лошадь с припасами в дорогу, а ещё лучше — мула. Не знаю, необходимо ли средство передвижения сержанту…

— Нет. — отказался Ладвиг. — Ни лошадь, ни снаряжение.

— Хорошо. А ваши опыт и наблюдательность, рядовой, пригодятся здесь. Сделайте одолжение, останьтесь, и постарайтесь быть в курсе всех событий, которые могут заинтересовать следствие.

Монах говорил об одолжении, но произнёс это очень убедительно, не оставляя лазейки ни для отказа, ни для дискуссий. Виланд тоже понял, что возражать бессмысленно, бросив быстрый взгляд на сержанта, сказал:

— С возрастом я перестал получать удовольствие от путешествий.

— Скажите, брат Йохан, — начал Ладвиг, когда с лестницы перестал доноситься шум сапог Виланда. — Мы можем сделать небольшой крюк и пройти через улицу Оружейников? Это не займёт много времени, уверяю вас. Я должен сегодня забрать заказ в мастерской. Было бы неловко заставлять ждать мастера-оружейника.

— Тогда отправляйтесь забирать свой заказ, брат Ладвиг, а я проведу это время за беседой с настоятелем монастыря. Давайте встретимся, скажем, возле ближайшей к вашему дому молельни. Если не возражаете, то сообщите мне, где она находится.

— Боюсь, что не смогу дать вам точного ориентира, — смутился сержант, который не имел ни малейшего понятия, где возле дома Греты находится молельня. — Лучше я вам расскажу, как найти сам дом. Это на центральной улице квартала Булочников. В праздник можно найти даже с закрытыми глазами. Просто нужно идти на запах выпечки, которую в течение дня выкладывают на лотки для уличной торговли. Самое большое здание принадлежит главе Цеха. Через два дома от него, вниз по улице, и находится моя квартира.

— Когда вы управитесь со своими делами?

— Постараюсь к первому вечернему звону. В крайнем случае, к третьему удару малого колокола. — пообещал Ладвиг, мысленно прикидывая кратчайший маршрут по заполненным людьми улицам.

— Тогда успехов, брат. Встретимся на улице Булочников.

Сержант кивнул и поспешил к выходу из монастыря. Торопливость объяснялась довольно просто — все, кто имел дело с Рабаном, рассказывали, что по вечерам старый мастер не прочь заправиться крепкой выпивкой. Следовало успевать, пока он был ещё в состоянии разговаривать с заказчиками.

Как назло, ближайший мост через реку перекрыла герцогская стража для проезда кавалькады конных рыцарей. Тяжеловооружённые всадники в парадных доспехах выглядели внушительно и грозно, производя сильное впечатление на жителей Энгельбрука. Из них мало кто догадывался, что блестящие латы, хоть и не были сделаны из свиной кожи, являлись такой же бутафорией. Сражаться в этих вычурных металлических доспехах совершенно невозможно. Задача у них другая — в сочетании с расшитыми одеяниями герольдов, знамёнами и богато украшенной сбруей лошадей, создавать атмосферу праздника. В другое время Ладвиг обязательно остановился бы поглазеть на такое зрелище, но только не сегодня. Припустив бегом, сержант успел проскочить другой мост перед самым его закрытием, радуясь своей удаче, добрался до улицы Оружейников.

В дверях мастерской Рабана сержанта встретил устойчивый запах спиртного и тихие витиеватые ругательства, несущиеся из глубины помещения.

— Добрый вечер!, — громко сказал Ладвиг, чтобы обозначить своё присутствие.

Поток богохульств стих, затем раздался звук, который обычно издаёт катящийся по полу глиняный кувшин.

— Ну, если ты так говоришь, значит, добрый, — ворчливо произнёс вышедший к посетителю Рабан. — А то я не слишком в этом уверен.

Он пошатывался, но на ногах стоял более-менее крепко, из чего сержант заключил, что и здесь ему повезло. Сколько оружейник выпил, определить было трудно, но его лицо и шея начали приобретать багровый оттенок. На таком фоне явственно проступили все шрамы, лишний раз напомнившие о бурном боевом прошлом Рабана.

На языке у Ладвига вертелись две фразы для вступления в разговор. Одна из них напрямую подводила к интересующей теме, но сержант решил начать издалека:

— С праздником вас, мастер! Да будет благословенно Заступничество Великой Матери!

Рабан затряс головой и кашлянул. Уставившись налитыми кровью глазами на заказчика, он прошамкал:

— Ты же не в церкви, парень. Хотел, ведь, сразу меня про заказ спросить, так чего теперь юлишь? Готов твой меч, — добавил он, не дождавшись ответа. — Пойдём, опробуешь.

Оружейник вывел сержанта в небольшой внутренний дворик, указал в сторону набитого соломой рогожного манекена:

— Вот тебе неприятель. Сейчас меч принесу.