Юлия Кир - Тревоги пути (СИ)

— Уже давно, — улыбнулся он, борясь с подступающим желанием поцеловать ее в белоснежную макушку.

— Есть хочешь? Я вчера двух зайцев подстрелил?

— Зверски!

Глава 29

После зимы.

В долине, зима прошла относительно спокойно. Налаженные поставки продуктов из-за моря позволили перезимовать и даже построить на окраине долины, небольшую деревню для людей, что отказались жить в теэлтах.

Вугард поначалу пытавшийся контролировать свободные воды Моря Семи Островов, и тут потерпел неудачу. Два потопленных эльфами коррана возымели действие но не остудили пыла. Наскоро переоборудованные торговые суда на которых установились баллисты постоянно препятствовали переправе товаров из долины в долину. Несколько эльфийских корранов были выведены из строя но остались на плаву и требовали серьезного ремонта. Пришлось каждый рейд обеспечивать патрульными судами.

Лишь в период штормов в конце месяца гайлета – кода ни один корран не бороздил бурные воды моря, удалось сделать необходимый ремонт.

На границе Энон-Глиир тоже было не спокойно. Каждую нэю отбивали нападения партизан и летучих отрядов егерей, но и сами в долгу не оставались. Тайный ход в город Натаниэля позволял вести подрывную деятельность в стане врага. Несколько подожженных складов и корранов не давали людям скучать и быть начеку.

Так же через ход прибывали новые беженцы, считающие, что новая власть должна быть свергнут как можно раньше.

На простеньком станке печатались листовки, которые, неожиданно, поутру, появлялись на улицах и столбах Вейли. В них изобличалась преступная деятельность властей и призывалось к бунту.

Онар перепотрошил всех печатников, но таких заготовок шрифта, как на листовках, найдено не было. В конце концов, свободная доныне пресса, перешла под полный контроль власти.

Печатные станки изымались и переходили в руки благонадежных граждан. Ничего, что данные граждане набирали текст и печатали с ошибками.

В Вейли знать разделилась на три категории. Кто-то переметнулся на сторону Вугарда, кто-то остался в нейтралитете прячась по имениям и замкам, кто-то покинул город становясь на сторону эльфов. Последнюю категорию составляли в основном полукровки и те, кто категорически был не согласен с переменами в городе и политикой Вугарда, управляющего Онаром, как послушной марионеткой.

В городе несколько раз горели склады с зерном, на причалах словно бумажные, вспыхивали торговые корраны. Некогда чистый и опрятный город теперь являл собой нелицеприятное зрелище. Помои лились прямо на мостовые, а иногда и на головы горожанам. Ранее, это было строжайше запрещено и каралось немалым штрафом, так как на протяжении всех улиц, имелись специальные сливы, куда надобно утилизировать содержимое ночных ваз. Но, сейчас сливы забились, а чистить их было некому. Ибо, сокращенные расходы на услуги служб золотарей, практически упразднили профессию как таковую. Впрочем, такие специальности как дворники, возжигатели магических фонарей из числа студентов-практикантов, озеленители и гражданские наблюдатели за порядком тоже ушли в небытие.

По ночам было темно и неспокойно от разбушевавшихся банд, постоянно выясняющих отношения между собой. Участились грабежи, убийства, казнокрадство и прочие уголовно наказуемые преступления. Удивительней всего было еще и то, что та самая охрана, (что во времена правления Альбитиарна Маэна неусыпно дежурила на улицах), теперь ни сколь не реагировала на действия супостатов, но даже иногда принимала участие в их деяниях.

И теперь даже самые либерально настроенные граждане стали с тоской вспоминать бывшие, такие спокойные и благословенные времена. Однако несколько прилюдных казней на главной площади, завязали даже самые длинные языки и остудили не менее горячие головы.

Более того, из города стали пропадать порядочные граждане, а появлялись все более непорядочные. Куда испарялись первые, было загадкой. Порой, с утра не досчитывались целых семей, а то и небольших улиц.

Но вот новые жители Вейли вопросов не вызывали. Недавняя амнистия, произведенная новой властью, гнала к местам будущих боевых действий все больше лихого люда. По городу чуть ли не каждый день открывались питейные и увеселительные заведения, медленно превращавшие город в некое подобие нетрезво-развратного хулиганского балагана. Улицы наводнились типами с сальными бегающими глазками, цыкающих, резко плюющих через зубы и постоянно сосущих соломинку. Последняя, наверняка считалась, отличительным знаком непорядочных граждан от порядочных.

А еще эта мода на темно-зеленые фетровые шляпы с пером фазана в эльфийском стиле. Кто не мог добыть фазанье, вдевали в шляпы гусиные, куриные, а то и вовсе пучок сена…

Опасаясь за личное имущество, профсоюз леприконов выдвинул требование прекратить разграбление города, иначе они закроют местные отделения банков и переберутся куда-нибудь подальше — в более спокойные места.

Онар живо отреагировал на жалобу и выслал в распоряжение банков охрану. Леприконы угомонились, но все равно, остались довольны не до конца.

В Итиле Вугард с некоторого времени, прибывал вне себя от гнева. Те деньги, что он посылал на постройку плавильной мануфактуры и кузней, были бессовестно растрачены не понятно кем и как. Если верить документам, то они просто испарились. В середине месяца айлета он самолично присутствовал при открытии железного рудника надеялся к концу зимы начать отливку и ковку мечей в Амри.

А этот пьяница, прожигатель жизни, пятая вода на киселе - Лиарн Оргост своей безответственностью и разгильдяйством чуть не погубил все дело.

Но вовремя предпринятые меры позволили взять обстоятельства в свои руки и завершить начатое.

Дальний родственничек неожиданно преставился, будучи зверски растерзанным неожиданно вставшим из берлоги бирбером во время очередной увеселительной охоты в собственных имениях. Вугард, путем не очень хитрых маневров, быстренько посадил на его место надежного человечка, еще раз перечислил внушительную сумму, ожидая скорой прибыли.

И вот теперь, к концу зимы, дело было на мази, и сотни мастеров ковали мечи его победы.

Еще с размахом отметили день рождения любимой Ирны.

***

В подвале горели свечи испуская удушливый запах трав. Круглый стол как всегда завален пергаментом и фолиантами, заставлен колбами и ретортами.

Человек в темно-синем плаще быстро писал, порывисто макая стило в чернильницу. Зачеркивал, переписывал, делал пометки на полях старого толстого фолианта, затянутого в черную драконью кожу. Шуршал, переворачивая скрученными в трубочки пергаментами, то и дело сверялся с маленькой книжицей, что лежала под чёрной свечей, на самом свету.