Денис Юрин - Новый стандарт

Валуны льда под ногами сменились выщербленными плитами мостовой. Дарк вышел на дорогу, утренний променад, а вместе с ним и размышления были закончены. Подняв вверх руку с отставленным в сторону указательным пальцем, Дарк стал с нетерпением поджидать приближения видневшегося метрах в ста впереди сине-красного мини-фургона. В тот самый миг, когда водитель только начал долгий тормозной путь и морально настроился на проведение переговоров о размере причитающейся ему мзды, голосующий юноша стукнул себя рукой по голове и, плюнув на и без того скользкую проезжую часть, опрометью кинулся обратно к набережной.

Дарк неожиданно вспомнил, что, увлекшись беседой на высокие темы: споря о происхождении человека и размышляя над проблемой неестественно ускоренной трансформации человеческого сознания в современном мире, он совершенно забыл задать Конту самый насущный для него вопрос: «Что делать с девушкой в моем номере?»

Конт не был странствующим целителем, оказывающим помощь каждому страждущему. Если уж он взял на себя труд дотащить бесчувственное тело полицейского от клуба до гостиницы, да еще потратил уйму времени на обработку серьезных ран, то на это должны были иметься весьма веские причины. Дарк не хотел устраивать скандал, он хотел всего лишь получить ответ на последнее «почему». Он имел право на это по крайней мере по той причине, что подстреленная девчонка отсыпалась в его номере, а не в душной конуре под мостом.

«Вообще-то в приличном обществе за такие сюрпризы морду бьют!» – именно так, агрессивно, но без особого нажима, и хотел Дарк начать импровизируемую во время бега речь. Однако выказать свое отношение к лицемерным доброхотам, считающим возможным быть добренькими за чужой счет, Дарк не сумел. Рычаг между камнями стены, при помощи которого Аламез буквально десять минут назад закрыл за собой тайный проход в келью изгоя, был залит еще не успевшей застыть строительной смесью. Конт обманул, он не собирался упражняться с мечом и покинул убежище сразу же вслед за ним.

Забывать важное и отвлекаться по пустякам постепенно становилось для Дарка такой же неприятной традицией, как попадать в щекотливые положения и сложные ситуации. К счастью, к вновь приобретенным чертам пока не прибавились привычка забывать нужные вещи и ключи. На этот раз дверь гостиничного номера открылась значительно быстрее, поблагодарив таким образом неряшливого хозяина за использование фирменного ключа, а не царапающей механизмы отмычки.

В комнате было темно и безлюдно. Проснувшись, Диана не стала отдергивать шторы, видимо, ничуть не меньше его боясь слежки, и начала день как всякий заурядный обыватель – с утреннего туалета, о чем свидетельствовал шум воды, доносившейся сквозь прикрытую дверь ванной.

«Какую же мазь использовал Конт, что вчера еще еле дышащее создание сегодня беспечно плещется под струями горячей воды?» – подивился Дарк, сбросив на пол тяжелую верхнюю одежду, и блаженно растянулся на кровати. Однако закравшееся в голову тревожное чувство не давало моррону расслабиться и заснуть. Что-то в маленькой комнатке было не так, что-то по-другому, какая-то мелкая деталь беспокоила бдительное сознание и не давала покоя. Дарк зажмурился и воссоздал в голове картинку комнаты вчерашним вечером, затем быстро открыл глаза и пробежался взглядом по углам. Все было вроде бы на своих местах, для полноты композиции не хватало лишь девушки в окровавленных бинтах, лежавшей с правой стороны кровати.

«Вот оно что, и как я сразу не догадался, болван, – облегченно вздохнул ставший в последнее время чересчур мнительным моррон. – Вчера простыня и одеяло были пропитаны кровью, а сегодня на постели чистый комплект». Поднявшись на ноги, Дарк распахнул дверцу бельевого шкафчика – резкий, удушливо-тошнотворный запах запекшейся крови тут же ударил в нос.

Служа в полиции, Диана имела представление о конспирации, по крайней мере начальное, основанное на обычной логике и кратком лекционном курсе в полицейской академии. Девушка не поддалась инстинктивному желанию и, побоявшись привлечь ненужное внимание, не стала выкидывать испорченное постельное белье в окно. Ей хватило сообразительности не обращаться к гостиничной прислуге, а, скомкав простыни и одеяло, запихнуть зловонный, липкий ком в ящик. После чего Диана с чувством выполненного долга застелила постель запасным комплектом.

«Вот так всегда, самые трудные и грязные дела женщины сваливают на меня», – расстроился Дарк, пытаясь придумать оптимальный способ незаметно избавиться от окровавленных тряпок. Пока что в голову пришли всего два варианта: запихать белье в сумку, вынести, а затем ночью утопить в проруби или не мелочиться и поджечь гостиницу. Дальнейшие раздумья были прерваны скрипом двери и усилившимся шумом воды, на пороге ванной появилась закутанная в белый махровый халат Диана.

– Это ты? – Голос девушки прозвучал чуть громче мышиного писка.

Сухость в горле, опухшие гортань и небо, легкая слабость были неприятными побочными эффектами большинства изготавливаемых Мартином лекарств. Раненую лечил Конт, но он наверняка пользовался старыми рецептами некроманта, руководствуясь весьма банальным принципом: «К чему самому изобретать колесо, когда гораздо проще и быстрее свинтить его с соседской телеги».

«Сама застенчивость и покорность, прямо скромница-невеста на выданье, а не разбойница с большой дороги!» – ехидно отметил про себя Дарк, не любивший людей, которые хоть раз в жизни наставляли на него пистолет.

– Как видишь, я: глупо было бы ожидать кого-то еще, – грубо ответил Дарк и отвернулся, не в силах больше смотреть на девушку, безмолвно застывшую в дверях ванной.

Она была обворожительно женственна, печальна, загадочна и красива, в нее можно было влюбиться и, забыв обо всем на свете, предаться томной истоме душевных переживаний. Однако Дарк уже давно потерял способность самопроизвольно воспылать нежными чувствами и впадать в наиглупейшее состояние пылкой, слепой влюбленности. Страсти и романтические воздыхания безвозвратно ушли из его сердца, в гостях пока задержались лишь желания, притом сугубо плотские и проявляющиеся изредка, под соответствующее настроение…

– Ну, я не знаю, – замялась девушка, слегка краснея и застенчиво теребя длинными тонкими пальцами кончики пояска от халата, – мог ведь вернуться тот… ну, кто спас меня.

«Во, дрянь! Если бы я в кабаке не вмешался, пришлось бы Конту ее от стены отскребать. Он, значит, благородный спаситель на белом коне, а я так… хозяин лазаретной койки!» Невинная фраза, выражающая вполне логичное предположение, взбесила моррона. Дарк грузно плюхнулся в кресло и закурил, нисколько не стесняясь присутствия в номере дамы.