Олег Бубела - Дамби - не гад!

Может, поделиться артефактами с министром в обмен на защиту и неприкосновенность? Договориться с Леонардо будет несложно, благо отношения у нас сложились неплохие. Вот только я сильно сомневаюсь, что у полукровки Спенсер-Муна хватит влияния, чтобы уберечь меня от представителей старых семейств, которые способны объединиться и официально потребовать возвращения фамильных ценностей. Уж на это у них ума хватит. А итог предсказать несложно — чистокровки с полного одобрения Визенгамота обчистят меня до нитки и выставят соучастником Гриндевальда. Поэтому министр отпадает.

Фламель? Нет, обращаться к нему бессмысленно. Наставник хоть и любит всяческие редкости, но старательно дистанцируется от политики и не станет ради меня изменять своим принципам. Тем более я не могу поручиться, что останусь с целой памятью после того, как коллекция окажется в руках алхимика. Значит, остался лишь один выход — стать сильнейшей фигурой в стране. Нет, не министром магии (он всего лишь администратор, которого при необходимости можно подвинуть или сменить), а национальным кумиром. Героем, чей подвиг будут прославлять десятилетиями.

Помнится, многие корили меня за то, что я все никак не решаюсь воспользоваться своей огромной силой и приструнить зарвавшегося Черного мага. Что ж, вскоре их надежды осуществятся. Великий Светлый маг возьмет правосудие в свои руки и покарает безумца, добровольно впустившего тьму в свою душу, остановит волшебника, жаждущего господства над целым миром, сокрушит… э-э… Ладно, пламенную речь для толпы можно продумать и позже, а сейчас следует сконцентрироваться на чисто технических моментах.

Просто передавать Гриндевальда в Международную Конфедерацию или вызывать местных авроров нельзя. В таком случае мне достанется разве что официальная благодарность властей, ведь делиться славой никто не любит. Нужно разыграть для публики захватывающее представление с вызовом, красивой дуэлью и закономерной победой Светлого мага, который окажется настолько великодушным, что сохранит противнику жизнь и отправит его доживать свой век в Нурменгард.

Причем никто не должен усомниться в натуральности происходящего, а значит, потребуются жертвы. И лучше всего на их роль подойдет один из магических отрядов союзников, совершенно случайно обнаруживший беглеца в людном месте. Да, я уже вижу эту картину — разорванные мощными заклинаниями тела охотников, обнаруживших, что жертва оказалась им не по зубам, испуганные обыватели и одинокий герой, храбро вставший на защиту невинных. После такого можно смело рассчитывать на Орден Мерлина и место в Визенгамоте!

Прости, Гели, но ты стал слишком неудобен нам всем. Проигравших никто не любит, но во имя былой дружбы я обещаю позаботиться о тебе. Ведь пожизненный домашний арест лучше бесславной гибели от боевой магии северных варваров, не так ли? Хе-хе…

Открыв глаза, я не сразу вспомнил, где нахожусь. В голове пульсировала тупая боль, взгляд никак не желал фокусироваться. Попробовав пошевелиться, я глухо застонал. Казалось, мое тело в одночасье пронзили тысячи острых иголок, а кожу облили кислотой. Измученный разум попытался было вновь скользнуть в пучину беспамятства, но тут рядом со мной что-то ярко вспыхнуло, заставляя крепко зажмуриться. Краешком ускользающего сознания я ощутил тяжесть на груди и почувствовал, как кто-то открывает мне рот.

На пересохший язык упала капля. Затем еще одна. И еще. Судорожно сглотнув живительную влагу, я испытал невероятное облегчение. Терзавшая мое тело боль стремительно уменьшалась, сознание передумало теряться. Я снова попробовал пошевелиться, однако в сознание проникла настойчивая мысль-приказ: 'Лежи смирно!'. С трудом разлепив ресницы, я увидел нависшего надо мной Фоукса. Повинуясь следующему мыслеобразу, раскрыл рот пошире и принял еще несколько слезинок феникса, которые заставили заработать мои мозги.

Я вспомнил все. И странный сон, который наверняка являлся очередным воспоминанием Дамблдора, и удивительную находку в хранилище памяти, и все остальное. Облизнул губы и хрипло произнес.

— Достаточно! Спасибо, Фоукс! Ты снова меня выручаешь.

Феникс издал трель, в которую вложил всю тревогу по поводу моего плачевного состояния. Огненного птаха интересовало, что со мной произошло, пока он изволил отсыпаться.

— Переутомился вчера, — пояснил я, чувствуя, как ко мне стремительно возвращаются силы. — Нет, не из-за уборки. Этой ночью я основательно поработал со своей памятью и слегка не рассчитал последствий.

Фоукс встрепенулся:

'Слегка? Да ты же почти умер! А что, если бы я не почувствовал, как тебе плохо?'

— Ой, да не переживай ты так! — вяло махнул я рукой. — Ничего страшного бы не произошло. Подумаешь, снова выглядел бы, как первосортный инфернал!

Феникс вытаращил глаза:

'То есть, вчера ночью ты тоже пытался покончить с собой? То-то мне сны такие страшные снились!'

Вздохнув, я признался:

— Я уже несколько дней подряд этим занимаюсь.

'Но зачем?!'

— Помнишь, ты лечил мою порезанную руку? В ту ночь меня пытались отравить. Поппи вывела яд из моего тела, но он успел повредить огромный массив моих воспоминаний. Вот его-то я потихоньку и восстанавливаю.

'Отравить?! И ты ничего мне не сказал?!' — перышки на шее у феникса встопорщились в негодовании.

Я криво ухмыльнулся:

— Ну, в тот момент, когда Помфри диагностировала наличие отравы в моем организме, у тебя были дела поважнее… А после как-то к слову не пришлось.

Фоукс обиженно каркнул. В мое сознание ворвался поток сдобренных негодованием образов, которые разум трансформировал в словосочетание 'глупый птенец'. Причем трансформировал не сразу, долго выбирая между 'глупым' и 'еб…' эм-м… 'ушибленным на всю голову', и в итоге решив сделать мне комплимент. Взмахнув крыльями и при этом довольно чувствительно приложив меня по ребрам когтистыми лапами, феникс исчез в вихре пламени, едва не опалившем мне бороду.

Я задумчиво почесал в затылке. М-да, нехорошо получилось. Птиц меня в очередной раз с того света вытащил, я а вместо благодарности решил попенять его за чрезмерную любвеобильность. Ну ни стыда, ни совести! Надо бы извиниться… Вот только где теперь его искать? Помнится, в прошлый раз Фоукс покинул меня на целую неделю и даже на мысленный зов не отзывался, заблокировав связь фамильяра своей магией. Фениксы это умеют. Они же не совы какие-нибудь или (упаси Мерлин!) жабы, а магические создания, наделенные самосознанием.

Конечно, данным подарком природы могут пользоваться далеко не все особи этого вида. Подавляющее большинство остается дикими зверями, ведомыми примитивными инстинктами, и лишь немногие осознают необходимость развития. Существует старый анекдот о беседе двух приятелей, когда один другому говорит — 'Как считаешь, есть разумная жизнь на других планетах?'. Второй с уверенностью: 'Есть!'. 'Но почему тогда с нами не выходит на контакт?' — недоумевает первый, на что получает логичный ответ: 'Да потому что разумная!'. Так вот, с фениксами ровно наоборот. Для развития им нужен спутник, обладающий интеллектом. Именно поэтому вырвавшиеся из природного ареала обитания птицы с радостью соглашаются стать фамильярами для сильных магов, получая себе компаньона, друга, учителя и защитника в одном флаконе.