rain_dog - Летучий корабль

Я не готов обсуждать с Драко то, что произошло на Кесе. Вообще ни с кем не готов. Так что я не могу ему ничего сказать. Но младший Малфой и сам в состоянии сделать правильные выводы.

- Значит, все же произошло… Не хочешь говорить — это твое право.

- Не обижайся. Ничего особенного не было. Руку-то вылечили? А то ему, бедному, еще и Министерство захватывать…

- Кстати, о Министерстве… Отец просил тебя…

Мерлин, я не верю своим ушам! Сам сиятельный лорд Малфой нижайше просит меня о чем-то, меня, министерского полотера! Еще чуть-чуть — и я поверю в свое величие! Делаю подобающее случаю торжественное лицо:

- О чем же просит меня капитан Малфой? Только скажи, мой юный друг — и я все исполню!

- Гарри, прекрати! — Драко терпеть не может, когда я начинаю ерничать. — Дело в том, что Довилль на следующий же день ухитрился поссориться с сэром Энтони, потому что тот решил, что, раз Северус не вернул тебя на остров, то он сотворил с тобой что-то такое… чуть ли не убил…

Ну, насчет убил — это у сэра Энтони разыгралась фантазия. А вот сотворил…что ж, можно и так сказать. Но мне становится теплее на душе от того, что хотя бы Нотту есть до меня дело.

- Понимаешь, они до сих пор не помирились, и если так пойдет и дальше, то все неминуемо закончится поединком.

- Надеюсь, на бичах?

- Да нет, они и палочками изувечат друг друга так, что костей не соберешь. А сейчас для этого совершенно не время.

Разумеется, они же готовятся штурмовать Министерство, а тут две ключевые фигуры готовы убить друг друга на глазах всей пиратской общественности! В роли прекрасной дамы выступает ваш покорный слуга… Я бы уронил розу к ногам победителя. Или подарил бы кружевной платок. Если бы такой у меня сыскался…

- А сэру Энтони не сказали, что я здесь?

- Я не знаю, я слышал только, как Нотт говорил Довиллю, что тот использовал тебя, что он … ломает все, к чему прикасается, — Драко смотрит на меня чуть ли не с отчаянием. — Пожалуйста, Гарри, напиши ему!

- Кому? Довиллю даже не собираюсь.

- Сэру Энтони напиши. Что угодно. Что ты в порядке. Ну, я не знаю, что…

- Хорошо.

Я беру клочок пергамента и пишу коротенькую записку старшему Нотту. Без всяких подробностей. Просто подтверждаю, что я в Лондоне, что меня не выбросили на камни острова Кес. И что у меня все в порядке. И что я прошу его помириться с Довиллем, потому что… потому что все, что произошло на Кесе, касается только его и меня. Только вот эти последние строчки я не пишу, потому что они скажут слишком много. Драко забирает письмо, и мы еще какое-то время сидим с ним на полу перед камином, чтобы нас не было видно с улицы, и курим. И я расспрашиваю его о жизни на пиратском острове, чтобы хоть как-то загладить свою резкость, которую он уж точно не заслужил.

- Слушай, а Рона и Невилла все еще держат в тюрьме? — я очень осторожно формулирую вопрос, боясь услышать в ответ «да». Но на этот раз судьба милосердна — и ко мне, и к моим злополучным друзьям.

- Нет, — Драко даже отрицательно машет рукой, — Довилль выпустил на следующий же день. Правда, он сказал им что-то такое, что они… В общем, твой Рон и так вечно краснее свеклы. А тут и Лонгботтом заалел, как маков цвет. Ты меня прости, я понимаю, что они твои друзья…

- Я не обижаюсь. Все когда-нибудь делают глупости — одни меньше, другие больше. Так они свободны?

- Гарри, — мой слизеринский друг, кажется, поражен моей наивностью. — Ты думаешь, после того, что вы устроили, им можно будет свободно разгуливать по острову? Нет, сидят под охраной в вашем доме. Но их даже купаться выпускают.

- Ага, конвоируют на пляж.

Что ж, лучше уж так, чем сидеть в островной тюрьме. Лучше уж так, чем как я…или Герми…

А потом Драко оставляет мне запас оборотного зелья — еще десять флаконов — и прощается. И то зелье, что он доставляет мне через неделю, уже не имеет никаких побочных эффектов — я просто мгновенно меняюсь, не успев даже ничего почувствовать. Но я стараюсь не вспоминать о том, кто варит его для меня.

* * *

А все последующие дни и недели мы с Гермионой старательно крушим мебель на нижнем ярусе Министерства, что ни на шаг не приближает нас к поставленной цели. Я таскаю на себе громоздкие столы и стулья, чтобы к вечеру валиться с ног и не думать ни о чем. Потому что если я достаточно выматываюсь за день, мои демоны ведут себя тихо, нанося визиты только по выходным, да порой, осмелев, заходят и посреди недели. И тогда я просыпаюсь словно в душном жарком мареве, и какие-то несколько мгновений мне кажется, что его руки все еще обнимают меня, и я слышу его голос, зовущий меня по имени.

И после одной из таких ночей Герми, видимо, слышит, как я бубню себе под нос те самые стихи. Она подходит сзади и кладет мягкую ладошку на плечо мистера Уилкинса:

- У тебя что-то произошло? Там, на острове? — она говорит очень тихо, чтобы даже мыши, случайно заблудившиеся в министерских коридорах, не могли нас услышать.

- Нет, — одними губами отвечаю я. — Ничего, о чем я мог бы рассказать.

Пока мы с Гермионой, свирепея день ото дня, но не теряя надежды, крушим пыльную мебель и уничтожаем кучи хлама и ставших ненужными пергаментов на нижнем ярусе Министерства, Дуглас Лоуди тоже не сидит без дела. Нам не по силам отыскать ключ от первой найденной нами двери, но это удается ему. Правда, тоже не сразу, потому что ходы были устроены лет этак двести назад, так что с ключами может произойти всякое. Но так как будущее Дугласа Лоуди, да и не его одного, теперь тоже поставлено на карту, он очень старается. Ключи отыскиваются в середине октября, причем сразу оба, и мы с Герми отправляемся в нашу первую вылазку с целью выяснить, куда же ведут подземные туннели, и не завалило ли их за пару прошедших столетий. В тот день Лоуди даже спускается с нами вниз, чтобы лично проконтролировать, сможем ли мы открыть двери, а потом, думаю, на пару часов запечатывает ход на верхний этаж, чтобы, если вдруг кто решит полюбопытствовать, чем мы занимаемся с Герми внизу, никто не смог бы заметить нашего отсутствия. Правда, за те три недели, что мы копаемся здесь, к нам никто не наведывался.

Герми прикладывает ладонь к камню, тут же открывается замочная скважина, я поворачиваю ключ — и перед нами распахивается дверь в темноту, откуда нас обдает влажным застоявшимся воздухом.

- Ну, как там говорится у магглов? С Богом! — вполголоса напутствует нас Лоуди. Сегодня он непривычно серьезен, не отпускает шуток, и его баритон не отдается раскатистым эхом от каменных сводов.

Мы ныряем в открывшийся ход, Гермиона засвечивает огонек на конце своей волшебной палочки. Я оборачиваюсь и вижу, как Лоуди вскидывает руку, будто желая нам удачи. Не хватало еще с ним тут побрататься… хотя, мы-то чем лучше Дугласа Лоуди? Если он действует по собственной воле, а не потому, что его вынудили или подкупили, то с его стороны все честно. Про то, что делаем мы, лучше просто не задумываться.