Ара Йенна - Укрощение нестроптивых [СИ]

— Загляни ко мне лучше после обеда, я бы хотел посмотреть, с чем ты работаешь. Захвати все документы. И будет просто отлично, если принесёшь мне пару книг о людях в этом мире.

— Всё сделаю, господин.

Олег хотел уже открыть рот, чтобы попросить называть его по имени. Но понял, что это больше вопрос доверия, а не простое обращения. Будь он хоть трижды Олегом, господином для них он быть не перестанет. Не зря же Асо перешёл на «господина», когда разволновался. Так что и обижаться не стоит.

— Где Бейи? Если все должны быть за столом, по вашим словам, то где он?

— Господин, не злитесь. Он не хотел вас оскорбить или вызвать недовольство, но после обряда он болен, поэтому лежит в своей комнате.

— Что с ним?

— Та сила, которую вы вчера влили во время обряда, перестраивает его личность под вас. Не полностью, конечно, но изменения будут. Это ведь не простая татуировка. Если бы он был строго против вашей кандидатуры в мужья, как при свадьбе, то его мучения продлились бы с неделю, не меньше. А так он скоро поправится, даже боли почти нет, больше усталость и бессилие.

— В книге об этом не пишут.

— Это незначительная часть обряда, — голос Асо стал безжизненным, видимо, болезнь после обряда он наблюдал не раз. После паузы он добавил: — Никто при обряде не умирал.

— Я бы не стал его использовать, знай последствия. Намеренно причинять боль я не хочу. В обряде был описан лишь результат, слегка завуалированный, как показала практика.

Олег сгрузил со своих колен на пол Асо и поднялся сам. Где расположена комната второго брата, он знал. Комнаты братьев шли подряд, у Асо — около лестницы, а у Вана уже у окна в коридоре. У среднего брата, что предсказуемо, покои располагались посередине.

Человек со стуком, хотя и не дождавшись ответа, вошёл внутрь. Глаза, привыкшие к свету, невольно распахнулись, когда он вошёл в полутемное помещение. Тяжеловесные шторы занавесили окно, даря проход лишь щёлочки света. Впрочем, её хватало, чтобы не идти на ощупь и суметь разглядеть тело на кровати.

Бейи лежал в пижаме, натянув на себя толстое пуховое одеяло. Его волосы, мокрые от пота, были разбросаны по простыне. Подушка же была прижата к туловищу, будто любимый плюшевый мишка. Самого дроу бил озноб. Он всё плотнее сжимался, пытаясь согреться. В комнате стояла духота. Человек, желая лучшего, распахнул шторы и открыл окно. Свет и свежий воздух охотно приняли приглашения, преображая комнату.

— Асо, не надо. Мне плохо. Закрой, — попросил Бейи, не оборачиваясь.

— Это не Асо, — тихо, вспомнив свою утреннюю головную боль, сказал Олег.

Эльф распахнул глаза и повернулся в сторону человека. Дроу не знал, как реагировать, поэтому просто молча лежал, также укутавшись в одеяло и глядя на фигуру мужа. Он не понимал, что тому надо. Он болен, поэтому не пришёл на завтрак и не может приступить к своим домашним обязанностям. Человек ведь это видит, почему он не уходит? Всё же нравится смотреть на чужую боль? Но Асо был прав, он не садист. Раны со спины сошли почти моментально, не так уж много ударов было, да и не со всей силы, Бейи это чувствовал. Он ещё помнил руку отца. Так зачем?

— В духоте тоже лучше не находиться.

— Как скажете, господин, — с трудом ответил Бейи.

Он не осмелился спорить со старшим мужем, но меньше всего ему хотелось бы ощущать этот прохладный воздух, окутывающий такое горячее тело. Хотелось тепла, жара. Эльф сейчас понимал саламандр, кутающихся в огонь. Он и сам был готов раствориться во пламени. Слишком холодно здесь. А ещё человек снимает с него одеяло, хоть какую-то защиту от этого мороза.

— У тебя есть другая пижама и полотенце?

— В шкафу.

Бейи понимал, что не добавил «господин». Но на это уже не было сил. Пелена будто охватила сознание, мешая думать, говорить. Вся жизнь заключалась в ощущениях. А по ощущениям было холодно и плохо. Тело ломило. Что с ним ещё могут сделать за нарушение? Наказать? Пускай, сейчас хуже уже быть не может. Да и к кнуту и плети, он чувствовал, что такими темпами, привыкнет. Оставьте же в покое хоть сейчас! Он сам придёт за наказанием, но позже.

Только муж не уходил. Он что-то искал в шкафу. Затуманенный мозг эльфа не мог даже сопоставить слова и поступки человека, поэтому не понимал, что именно он ищет. Потом чужие руки, снимающие одежду. Зачем? Что хочет супруг? Секса? Смешно, дроу не мог даже двинуться. Затем ощущение ткани скользившей по телу. Полотенце. Новая чистая одежда. Чужие руки, переносящие зачем-то в кресло. Холодно. Свернуться комком. Опять чьи-то руки и сухая простынь. Чужое тело, тёплое, голое.

— У нас так согревали замёрзших в полевых условиях. Несколько женщин ложились рядом и грели своими телами. Я, конечно, на женщину не похож, но, говорят, мужчины даже теплее.

На удивление Бейи тело перестало дрожать, а холод, казалось, окруживший его на всю жизнь, потихоньку исчезал. Руки мужа, прижимающие к телу супруга, были раскалённые по ощущениям. Будто то пламя, в которое так хотелось нырнуть. И Бейи, прижимаясь всё теснее, избавлялся от охватившего недуга. Чужие ладони стали кружить по спине, согревая.

— Всё хорошо, — тихо сказал Олег.

Рука супруга перебралась на волосы. И вновь нежные поглаживания, тихий шёпот. Тепло. Приятно. И этот дурман стал покидать голову. Бейи уже отчётливо видел рядом с собой супруга и осознавал это. Было так хорошо, как, наверное, он даже не мечтал. Забота, нежность, кто бы мог похвастаться этим в их обществе?

— Спасибо.

— Не за что. Спи.

Дроу провалился в сон. И почему раньше никто не говорил, что присутствие старшего супруга так влияет на младшего после обряда? Потому что метка была не более чем наказанием? Может ли быть, что для их старшего метка была чем-то другим?

Олег лежал рядом, видя, что его супругу становится лучше. Ровное дыхание, температура чуть ниже человеческого тела, а это, как он успел убедиться, хорошие показатели. Всё шло просто великолепно. Олег проводил рукой по распущенным волосам, которые всегда у его мужей завязаны в косички. Как здесь устоять перед удовольствием? Волосы на ощупь оказались довольно жёсткими и густыми, будто их покрыли лаком. Впрочем, Олега это не смутило. Его во внешности мужей устраивало всё. Особенно уши. Стыдно было сознаваться, но его безумно притягивали их заострённые кончики, ещё раз доказывающие, что в его супругах ходят нелюди.

Дверь без стука отворилась, а на пороге оказался Ван. Он немного смущённо посмотрел в сторону мужа и брата, а затем прошептал:

— Вам, может, принести еду? Уже время обеда.

— Не надо, я не хочу есть. И скажи Асо, чтобы документы просто положил на стол. Когда Бейи станет лучше, и он не будет нуждаться в моём присутствии, я их прочитаю.