Ольга Денисова - Вечный колокол

«Здоровье князя уже не в моей власти», — видение всплыло перед глазами так отчетливо, будто Млад видел его вчера, а не год назад.

— Доктор Велезар отравил твоего отца! Я видел это, я видел это еще год назад! И не поверил! — Млад задыхался.

— Ты лжешь!

— Я лучше солгу, чем позволю ему убить и тебя тоже!

— Ты лжешь…

— Белояр догадался! Они убили его не потому, что он мог сказать о мороке на Городище — он догадался, кто подносил князю кубок каждый день!

— Ты лжешь, — князь разрыдался, — доктор мой друг!

Ветер взвихрил снег, поднимая его все выше. Кони храпели и роняли пену с губ. Туча катилась навстречу, словно бесчисленная рать, закованная в темно-серый металл — тусклый блеск просверкивал на ее тяжелых боках.

— Ты лжешь… лжешь, — шептал князь сквозь слезы.

— Пусть я лгу… — кивнул Млад, — пусть. Пусть я сейчас обвиняю самого честного человека в Новгороде, пусть он только ошибался, но ты останешься жить, слышишь? Ты пойдешь на зов богов.

— Отпусти меня! Я не хочу! Я ничего не хочу! Слышишь? Отпусти меня! — князь рванул на груди узкий кафтан.

— Я тебя не держу.

Туча накрыла солнце, и сумеречный серый свет опустился на заснеженную землю: тревога и дрожь охватили Млада. Предгрозовая дрожь. На этот раз зарница сверкнула меж темных клубов отчетливо — ее ни с чем нельзя было перепутать. Чудо? Неужели Ширяй знал об этом заранее? Или в тот миг его устами говорили боги?

— Ты чувствуешь? — спросил Млад.

— Да! — отчаянно выкрикнул князь, — Да! Я чувствую!

И в ответ на его слова далекий раскат грома прокатился над зимним Волховом.

— Ты слышишь? Это громовержец идет тебе на помощь! Он спустился из Ирия зимой! К тебе!

В сумеречном свете, на снегу Млад не сразу разглядел одинокого человека посреди Волхова, а между тем человек этот преграждал ему дорогу. Человек в белых одеждах…

— Это Белояр? — Волот приподнялся на локтях, — это Белояр! Я узнал его.

— Мертвые не возвращаются, князь… — усмехнулся Млад, не стараясь замедлить бег — он сметет со своего пути любого, — белые одежды, запятнанные кровью и облитые ядом… Ты видишь? Видишь пятна на его армяке? Иессей! Они называли его Иессей. Избранный среди избранных.

Человек поднял руку, и в тот же миг кони захрапели, споткнулся коренной, увлекая за собой пристяжных, треснули оглобли, сани накренились, врезались в лошадиные крупы, и Млада выбросило на лед. Он не сразу опомнился от удара — дыхание оборвалось на минуту, и по правой стороне груди разлилась тупая, давящая боль.

А человек в белых одеждах медленно двинулся ему навстречу, опираясь на посох.

Млад поднялся на четвереньки и тряхнул головой.

— Не подходи, — прошептал он, и был уверен — человек его услышал.

Волота выбросило из саней не с такой силой — он просто выскользнул в снег, когда сани начали крениться.

Сумерки осветились голубым светом молнии, и небо раскололось над головой с ужасающим грохотом. Человек посмотрел наверх и покачал головой. Млад не мог видеть усмешки на его лице, но не сомневался: человек усмехнулся.

— Не подходи… — Млад стиснул снег в кулаках — боль в груди мешала распрямиться.

«Не пытайся сам бороться с ним — он тебе не по зубам», — вспомнились слова Перуна. Громовержец сам пришел на помощь… Но человек только посмеялся над появлением бога… Иессей… Избранный среди избранных. И поздно звать однорукого кудесника. Млад встал на одно колено. Никакой кудесник не придет ему на помощь, одинокий старец так и просидит на Белозере, глядя на воду…

— Не подходи, — прошептал он в третий раз.

За спиной застонал князь — Млад оглянулся: парень сидел на снегу и смотрел на приближающегося человека — ужас застыл на его лице.

— Белояр? — выговорили непослушные губы Волота.

За спиной князя появилась погоня — Градята решился, наконец, и лед выдержал.

Млад повернул голову — человек успел приблизиться на несколько саженей, словно преодолел их по воздуху. Но снег скрипел у него под ногами…

Ветер всколыхнул лес на берегу, взвыл, как зверь, и новая молния ударила с неба по льду Волхова. Оглушительному грому ответил грохот сломанного льда — широкая трещина легла от берега до берега, преграждая погоне путь.

Млад выпрямился и широко поставил ноги, чтоб не шататься.

— Я заберу мальчика, — неожиданно сказал человек знакомым голосом, — я вложил в него слишком много сил.

Млад покачал головой и сглотнул: теперь у него не осталось никаких сомнений — перед ним был доктор Велезар. То, что еще минуту назад казалось догадкой, теперь не вызывало никаких сомнений.

— Отойди, Млад. Не тебе тягаться со мной. Я согласен оставить тебя в живых — ты нравишься мне. Ты всегда мне нравился. Ты по-своему силен, ты один смог хоть сколько-нибудь сопротивляться мне. Ты даже почувствовал во мне волховскую силу, помнишь? Когда я осматривал твой ушиб, а? Я люблю сильных врагов. Но сейчас я просто раздавлю тебя, если ты встанешь на моем пути.

— Громовержец поможет мне, — ответил Млад.

— Громовержец тебе не поможет — он не один на небе, и мой покровитель сильней твоего.

— Это неправда.

— Это правда. Моего покровителя питает слепая вера всей Европы, а твоего — горстка русичей-громопоклонников. Слышишь, друг мой? — крикнул доктор чуть громче, — я не лгал тебе. Новая вера укрепит тебя и твою власть. Мой бог спасет тебя от смерти.

— Кто убил моего отца? — вдруг выкрикнул Волот.

— Какая теперь разница? — ответил доктор, — речь идет о твоей жизни и твоей силе!

— Я не позволю убить мальчика, — покачал головой Млад, — ты лжешь. Твой бог не спасет ему жизнь.

— Мы поговорим об этом потом, Млад. Когда-нибудь. За чашкой чая. Отойди в сторону — это не отпрыск жалкой нищей вдовы, за ним пойдет вся Русь. Мой бог сохранит ему жизнь. Хотя бы на время.

Сладкий голос Велезара опутывал Млада словно паутиной. И опять, в который раз, он ощущал, что теряет себя. Рассыпается по снегу мелкой крупой.

— Руси нужен царь, Млад. Царь, а не воевода. Посмотри вокруг — разве вече способно принимать решения? Разве им не правит горстка зажравшихся сребролюбцев? Чернота Свиблов продал нам Новгород, продал, Млад! И ты хочешь, чтоб такие как он и дальше оставались у власти?

— Я ничего не хочу. Я не отдам тебе мальчика… — механически ответил Млад, встряхнув головой.

— Я заберу его силой. Иди домой, Млад. Иди. Ты ничего не сможешь сделать. Твоей избранности не хватит на то, чтоб противостоять мне. А? Так тебе говорил громовержец?

— Я не отдам… — начал Млад и почувствовал резкую боль в груди — в левой стороне.

— Чувствуешь? Это твое сердце на моей ладони, — доктор улыбнулся и вытянул руку вперед, — вот, смотри. Сейчас я его отпустил.