Татьяна Устименко - Сумасшедшая принцесса

По пятам за магами шествовал маркиз де Лю Рю – Первый советник двора, окруженный личной гвардией короля. Под громкие ликующие крики он объявил о всеобщем городском бале, намеченном на вечер, с бесплатной выпивкой и закуской для всех желающих, а также о неслыханном фейерверке, обещанном магами.

А потом настало время и для меня. Ульрика де Мор, герцогиня Нарронская, Старшая королевская сестра, Охранительница королевства – как только не называли меня в народе. Но из всех наиболее употребляемых титулов я признавала лишь один, звучавший чаще других: наша Сумасшедшая принцесса! И столько искренней любви и благодарности простых людей присутствовало в этом нелепом прозвище, что оно выглядело намного величественнее, чем какая-нибудь Обалденнопрекрасная или Зашибисьнепобедимая!

Я ехала одна, верхом на Бесе, одетая в простой кожаный колет и любимую поношенную шляпу с пером. И через каждые несколько метров из толпы простонародья выбегал очередной смелый подросток, желающий получить почетное право – немного провести под уздцы моего всхрапывающего от волнения жеребца.

И вот, наконец, появилась открытая карета, которую легко катил мудрый грифон Граникус. Крики толпы стали оглушительными, достигнув апогея. В карете сидели Ульрих и Анабель – молодые, сияющие восторгом и счастьем взаимного чувства. На переднем сиденье королевский тесть – толстенький барон де Кардиньяк – заливался слезами умиления и оглушительно сморкался в огромный носовой платок. Из складки пышных юбок новобрачной ненавязчиво выглядывала ручка знаменитой скалки.

Обряд бракосочетания, совершенный при гигантском скоплении самых знатных дворян королевства, провел уже известный мне Первосвященник в главном храме богини Аолы. Двери святилища сами растворились перед молодоженами, и позднее растроганная королева Анабель рассказывала всему двору, что жрицы богини напророчили им с Ульрихом долгие, счастливые годы царствования и безоблачное семейное благополучие, осененное рождением многочисленного потомства. Праздничная процессия уже покидала храмовую площадь, когда на нее ворвалась взмыленная четверка гнедых лошадей, запряженных в золоченую лакированную карету. Толстый бабушкин кот, сидевший на козлах, спешился, подмигнул мне, низко поклонился королевской чете и торопливо распахнул дверцу, из которой к ногам восхищенно визжавшей Анабели хлынула лавина редкостных драгоценных камней вперемежку с бесчисленными букетами нежнейших белых роз. То был свадебный подарок королевы Смерти!

Ближе к вечеру на главной дворцовой площади появился королевский оркестр, и начались танцы. Но, поскольку до этого приглашенные (хотя и не все) смогли выдержать обильный ужин, с еще более обильной выпивкой, то я, право же, затруднялась определить – кто, с кем и какой танец танцевал. Самой расслабиться так и не удалось. Ежеминутно ко мне стекалась информация от группы наблюдения за порядком, возглавляемой убежденно не пьющим графом де Ризо. В душе нарастала паника: ситуация в столице медленно, но упорно выходила из-под контроля.

Тучная супруга бургомистра, катаясь на карусели, перегрузила роскошными телесами хлипкое деревянное креслице на цепочке. Карусель оборвалась. Дородная дама хлопнулась на дощатый помост, проломила разрисованное днище примитивного развлекательного объекта и улетела куда-то глубже. Даму бережно извлекли из образовавшейся ямы и, в благодарность, крепко расцеловали. Потому что под сломанной каруселью обнаружился старинный и давно всеми позабытый погреб с внушительным запасом выдержанного гоблинского самогона самого высокого качества. После этого тотальная пьянка быстро набрала свежие обороты.

Другой отряд доложил, что группа молодых меласских дворян, пребывая в состоянии сильного алкогольного опьянения, грязно приставала к Лансу, приняв его за девушку из-за распущенных длинных волос и обилия косметики на смазливом лице. В собственное оправдание дворянчики упрямо твердили, что теперь в столице сама Ринецея не разберет пола первого встречного. Поскольку, следуя моему примеру, половина мужчин носит локоны и ожерелья, а половина дам – штаны, сапоги, шляпу и меч за спиной. Пришлось срочно спасать незадачливых пьянчуг от разъяренного Огвура, обуреваемого ревностью.

– Посадите их на коней и немедленно отправьте домой! – требовал взбешенный орк.

– Тихо, дружище! – шепотом уговаривал его граф де Ризо. – Ну, посмотри же сам – какое там «на коней»? Да эти молодцы даже на стульях усидеть не смогут!

Третья бригада пришла с вопросом – что делать с Эткином и Граникусом, добравшимся до неприкосновенного запаса элитных эльфийских вин.

– Конечно, срочно выгонять из хранилища! – громко возмутилась я. – А то завтра нам опохмеляться нечем будет!

– Никто не рискует связываться с пьяным драконом! – отрапортовал Раймон де Ризо, пряча усмешку. – Что пообещать храбрецу, отважившемуся на подобный подвиг?

– Звание героя Нарроны и орден с брильянтами! – легкомысленно брякнула я.

Солдаты сломя голову кинулись исполнять приказ.

– Посмертно! – тихонько добавила я им вслед.

Очередной отряд принес совсем уж сногсшибательную новость. Несколько юных отпрысков самых именитых домов Нарроны сбежали от утративших бдительность родителей и отправились в популярный бордель, объявивший, по случаю бракосочетания короля, невероятные скидки. Нетрезвые поклонники свободной любви промахнулись улицей и – тут мы с Раймоном начали хохотать, как безумные, – угодили прямиком в приют для престарелых королевских фрейлин. Обитательницы сего богоугодного заведения, самая молодая из которых однозначно годилась в прабабушки любому из несовершеннолетних повес, в честь праздника нещадно наштукатуренные в четыре слоя, возблагодарили Аолу за столь неслыханный подарок – и приняли потенциальных любовников с распростертыми объятиями. «Потенциальные любовники – шикарный каламбур!» – восхитился понятливый граф де Ризо. С потенцией у сосунков и впрямь проблем не возникло. Возможно, это и не плохо, что юные дворяне приобрели первый любовный опыт в более утонченном обществе, чем банальное сборище дешевых потаскушек. Но я мысленно посочувствовала повесам, представив их завтрашнее пробуждение на увядшей груди любвеобильных старух. Возможно, глядя на своих дам и понимая, что в том, что они их вчера соблазнили, была вовсе не их заслуга, малолетние шалопаи охладеют если не к женщинам, то хотя бы к горячительным напиткам.

Приближался кульминационный момент. Шеренга пажей с факелами, выстроившаяся в самом центре площади, приготовилась сопроводить молодых до порога королевской опочивальни. Расшалившиеся гости так и сыпали нескромными советами и пожеланиями. Ульрих игриво посмеивался, Анабель целомудренно краснела и закрывалась прозрачной вуалью. Исполняя многочисленные просьбы присутствующих девушек, невеста традиционно повернулась спиной к гостям – и высоко подкинула свой букет… к бесконечному восторгу собравшихся, угодивший прямо в руки ничуть не смутившегося Лансанариэля.